Дара. За гранью реальности…

– Вы не шутите? Что, серьёзно бессмертные?

Он добродушно усмехнулся, и погладил меня по голове. – Ничего страшного, детка! Поживешь с моё и научишься смеяться над собой! Имириты – первые дети Матери! Мы часть стихии и можем покинуть этот мир только в двух случаях. Например, если сами решаем развоплотиться и тогда сливаемся со своей стихией, став куском льда, или… – Он замолчал и повернулся в сторону огненного зарева.

– О! Вы погибаете от огня! – Мне стало жутко за свой план и страшно за новых друзей. А вдруг я не права, и все НПС из-за меня погибнут? Я искренне полюбила этот мир со всеми населяющими его созданиями. Тем более, что ими управляют такие потрясающе живые ИИ.

К нам подошла Кара, и предупредила, что у них всё готово:

– Можно начинать, Миланика!

Гранокс обнял на прощанье сына и лёг в центре сетки.

– Я тоже готов! Давайте сделаем это!

Участники шустро заняли свои места, и вот уже начали крутиться лопасти гиропланов. Стрекозы дружно стартовали, сеть натянулась и тяжело оторвалась от земли.

С замершим сердцем мы с Карой следили за тем, как дрогнули летательные аппараты, но потом спокойно набрали высоту!

Ура! У нас получилось! Точно как в сказке!

Слаженно работая, пилоты гиропланов вели свои машины к расщелине, а перед ней немного ещё набрали высоты и пересекли кипящую лаву.

Спустя несколько долгих минут старейшина Гранокс, живой и здоровый, был отпущен вниз. Ху! Первый полет имирита с одной стороны на другую прошёл успешно.

Всё шло отлично и точно по плану! Убедившись, что угрозы для жизни своему народу нет, старейшина дал добро продолжить воплощать нашу затею дальше.

Ещё за 30 минут эскадрилья совершила три перелёта и успешно доставила двух оставшихся взрослых здоровяков, а потом и сразу тройку крупного молодняка. Они весили примерно столько же, сколько один взрослый. Осталось слетать два раза, чтобы забрать четверых юных имиритов.

Но Карат, который считал себя не только сыном вождя, но и будущим старейшиной, воспротивился разделению со своими друзьями на две малых группы. Он убедил Кару, что гиропланы смогут поднять за раз всех оставшихся имиритов.

– Не волнуйся, командир! Мы такие стройные, что вчетвером весим, как мой отец один! – и рассмеялся. Его поддержали все остальные, и меня слушать никто не стал. Снова!

И вправду, гиропланы легко взлетели вверх. Но, может быть, они весили больше, или все мы, крутящие педали, уже устали как собаки. Наш полёт почему-то на этот раз проходил намного ниже, чем прошлые.

Молодые имириты не испытывали больших неудобств из-за жара, исходящего снизу, и мы уже преодолели больше половины пути. Вот тут и случилось самое страшное!

Я всё время смотрела назад на имиритов, волнуясь за их жизни. Они удобно разлеглись животом вниз на сетке, просунули руки и ноги в дыры, и о чём-то весело болтали. Засмотревшись, я пропустила момент, когда это произошло.

– Опасность! – закричала Кара. – Быстро вверх!

Огненная река прямо перед нами забурлила и пошла большими пузырями. И вот из лавы высунулась голова странной твари, и резко выбросила вверх часть своего тела.

– Ого! Неужели змея? – закричала я Каре.

– Намного хуже! Это – «Лавник», но в народе его зовут не иначе, как Лавоплюй!

Ещё один вопрос я задать не успела, потому что эта гадина открыла рот и плюнула в нас сгустком лавы.

– Всем принять вправо! – заорала командир. Но мы были слишком низко, а существо, видимо, наполовину вылезло из реки и, стоя вертикально, как кобра, посылало в нас один плевок за другим.

Тело Лавника покрывали крупные чешуйки кораллового цвета, похожие на листочки. Каждая была выгнута острым концом наружу, и посередине неё торчал острый гребень. Вдоль хребта шла чёрная полоса, начинающаяся на лбу между двух шипастых рогов. Её огромные красные глаза ярко сверкали на морде, больше похожей на тупомордого дракона.

В раскалённой лаве змей чувствовал себя замечательно и передвигался как в обычной воде, при этом хватал пастью лаву и тут же отправлял в нас. Очередной из его плевков метко угодил в край сети, она зашипела и начала плавиться. Брызги раскалённой лавы обдали безымянного гнома и его пилота.

– Держитесь крепче, Карат! – и мы закрутили педалями как сумасшедшие.

Со звонким звуком лопнувшей струны паутинные нити разорвались. Прикреплённая к гипоплану игрока сеть порвалась, а её остатки с имиритами повисли на трёх гиропланах. Под их тяжестью летательные аппараты не выдержали и ухнули вниз.

Чудовищный змей будто только этого и ждал и как из тугого лука выстрелил нам на встречу своё тело с широко распахнутой пастью.

Я с ужасом увидела, как один имирит потерял опору и чуть не упал, но его успели спасти…

– Я знаю, что нам делать! – И безымянный гном кинул крюк на верёвке. Он зацепил край свисающей сетки и, подтянув её к себе, снова обмотал вокруг крепежа.

Лавоплюй не дотянулся совсем немного, челюсти щёлкнули, и он с громким шлепком рухнул назад в огненную реку. На этот раз от боли закричали все, но больше всего обожгло имиритов, и их кожа начала плавиться.

– Народ, шевелитесь быстрее! – отдавала указания Кара. – Нужно постараться отлететь как можно дальше от него. Стоит ему вынырнуть, в нас полетят новые плевки!

Не успела она договорить, как Лавник уже выбрался на поверхность и, двигаясь следом за нами, продолжил свой обстрел. На наших глазах самая крепкая в мире сеть плавилась и расползалась на части.

Но гном и тут не растерялся:

– Имириты, если хотите жить, поднимайтесь по остаткам сетки каждый к одному гироплану. Вперёд! – рявкнул он не гномьим, а вполне грубым мужским голосом. И буквально через минуту от удобного гамака не осталось и следа. Сеть порвалась, и только совет гнома спас повисших под брюхом у гиропланов морозных людей.

К берегу эскадрилья подлетала солидно помятая и на последнем издыхании. Гиропланы с трудом держались в воздухе, борта и даже лопасти просвечивали прожженными дырами. Наша одежда дымилась и тлела, а сами мы падали от усталости, но больше всего досталось юным имиритам.

Их ледяные тела пострадали от жара и лавы, и состояние было критическим. Не рухнули вниз они только потому, что замотались в остатки сети, и висели на ней, как поломанные куклы.

На землю мы не приземлялись, а буквально рухнули. Змей же преследовал нас до самого конца, продолжая шипеть и плеваться огненными сгустками. И только поняв, что мы упадем далеко от его огненной реки, развернулся и, нырнув, исчез.

А к месту нашего крушения уже мчались остальные имириты. Добежав, они первым делом освободили раненых и еле живых товарищей и положили их на снег.

Трое взрослых имиритов встали перед ними и вдруг стали не спеша поднимать руки над головой, при этом движении они с громким звуком затягивали ноздрями холодной воздух, а их грудная клетка становилась всё шире и шире. Когда они резко развели могучие руки в стороны, а телом подались вперёд, рот открылся, и они начали выдувать наружу потоки ледяного ветра.

Хорошо, что мы стояли далеко от них! Мир вокруг начал промерзать, а умирающих имиритов накрыло снежной бурей. Зябко передёрнув плечами и с трудом разлепив замёрзшие ресницы, я поразилась увиденному чуду.

Кружащийся в воздухе снег опустился на землю, и мы снова могли видеть. Четыре огромных ледяных глыбы возвышались впереди, и внутри каждой как в хрустальном гробу лежал молодой имирит. Сквозь прозрачное стекло льда было видно, как заживают их ожоги и нарастает свежая кожа.

С громким хрустом льдины треснули и осыпались мелким стеклом, а с земли стали подниматься совершенно здоровые имириты.

– Ух, ты! – вздох восхищения вырвался у Кары, которую я схватила за руку и так и не отпустила, боясь, что эту кроху унесёт порывом ледяного ветра.

– Видимо, их связь с природой и стихией настолько глубока, что позволяет излечиваться и продлевать жизнь! – Как и Кара, я и остальные участники отряда были поражены умениями имиритов: не каждый день удаётся узнать секреты других рас.

– Пора вернуться домой! – прогрохотал Гранокс и помог подняться своему сыну. – Ты снова спасла жизнь морозным людям, человечка!

Поздравляем! Отношение Старейшины имиритов Гранокса к вам улучшилось с Интереса до Симпатии!

– Дальше, Миланика, ты отправишься без меня! – и Кара Стрекоза выдернула из моей руки свою хрупкую ладошку. – Я сожалею, но пока мы не починим гиропланы, мне не удастся показать тебе свой родной город Бримиру!