Книга смеха и забвения

Секс сама по себе тема очень "яркая". Поэтому вплетая в ее канву иные смыслы нужно быть необычайно осторожным - замысел может оказаться просто перекрыт выдуманными для красочности передачи образами оргий, жажды изнасилования или педофилии. Такую ошибку, к сожалению, допустил Милан Кундера - если политически-коммунистические ремарки можно было, не заморачиваясь, опускать в чтении, то последние две части сборника, посвященные картинкам извращений, хоть и несущих в себе суть желания человека соединиться со своей детской частью, олицетворяющей непосредственность и свободу, или людьми-обществом, не только отвлекли от того, что имел ввиду автор, но и несколько подпортили впечатление. Лишь вскользь касаясь, оставляя многое для воображения читателя можно затрагивать сексуальные глубины человека, чтобы метафорически передать смысл проблемности нашего бытия, а не превратить в порнографию, где нехотя даже зацикливаешься лишь на внешней оболочке.Наверное, важно не рассказать сюжеты каждой из семи …Далее

Мы все в плену застывшего взгляда на то, что есть важное, а что — незначительное, мы с тревогой приглядываемся к этому важному, в то время как незначительное тайком, за нашей спиной, ведет свою герилью, которая в конце концов изменит мир и нас, неподготовленных, застигнет впрасплох. (с) М. Кундера "Книга смеха и забвения"Я люблю те книги, которые застигают меня врасплох. Пусть даже при этом шокируют. Главное - чтобы они реально заставляли пересматривать мою систему ценностей, разбивали границы условностей, заставляли перетряхивать мои приоритеты, разрушали стереотипы. И даже неважно, изменится ли у меня в итоге что-то в мировоззрении или я останусь при прежних своих мнениях, главное - чтобы исчезло у меня ощущение замыленности, чтобы пропала оскомина, которую порой вызывает всё происходящее вокруг нас.И, конечно, в первую очередь такое воздействие на меня оказывает литература постмодернизма. Я не большой знаток этого направления, читаю постмодернистов не так часто, но отношусь к каждой…Далее

Греческие боги в самом начале принимали страстное участие в приключениях людей. Потом они обосновались на Олимпе, смотрели вниз и хохотали. А теперь они уже давно спят. В квартире было двое. Один – в белом, другой – в черном. Левый потрошил ящики, вытаскивая бумаги, записи, ноты, старые фотографии. Затем он взял с полки том Кафки и начал методично его листать, словно пытаясь вспомнить Прагу, которой больше нет. Минутой позже, как будто разуверившись в Кафке, отбросил книгу и стал один за другим скидывать на неё сочинения Манна, Есенина, Петрарки, но они, по-видимому, производили слишком мало шума. В конце концов, он достал том Гете и швырнул его поверх других книг. Грохот, произведенный последним, казалось, удовлетворил его, и он вернулся к вороху бумаг. Наткнувшись на блок марок с изображением груши, он стал одну за другой наклеивать их на обрывок старой пражской газеты за 21 августа 1968 года. Он облизывал эти марки с упоением, как будто вид груши вызывал в нем эротическую фантазию…Далее