Дневник ведьмы

– А сколько оно стоит, ты узнавала? – поинтересовалась Юля.

– Юль, знаешь, как отличить новичка копателя от человека, давно занимающегося поиском артефактов?

– Как?

– Очень просто. Нужно показать ему редкую, красивую вещицу из своей коллекции, лучше если она будет из драгоценных металлов, например, как это кольцо, и обратить внимание на первый вопрос, который вам зададут.

Если вас спросили «сколько стоит?», значит перед вами человек ничего не смыслящий в поиске или втайне мечтающий им заняться. Однако опытные копатели говорят, что людям, зацикленным на деньгах, если они все же займутся поиском, редко сопутствует удача.

Если же вас спросят «где был найден этот предмет?» перед вами человек опытный, которому не столько интересна цена вещи, сколько возможность самому наведаться в ваш Клондайк и найти кое-что ещё, более стоящее чем то, что у вас.

– Мила, а это законно, то что вы копаете такие артефакты? – настороженно спросила Юля.

– Вполне, если знать законодательство. Юль, я закончила юридический факультет и потому проблем с законом у нашей экспедиции никогда не было, историк – это моё второе высшее образование. Итак, в Российской Федерации мы можем свободно копать на территории пляжей, только не надо делать этого в жаркий полдень, как мы со Степой. Однажды, мы копали на одном из пляжей Нижнего Новгорода, притом людей туда пришло ну очень много, но мы были начинающими кладоискателями и буквально «окапывали» разнежившихся на солнце тюленей, было очень забавно и смешно. В итоге мы сообразили, что, наверное, мешаем людям, а они нам и отправились на самый дальний участок пляжа.

Там было тихо и пока безлюдно. Металлоискатель издавал звонкие сигналы, такие же как на золото, но Дед Хабар мужичок с юмором, потому как золото и пивная пробка звучат одинаково, то есть сигнал металлоискателя на золото и пробку будет идентичный. «Копай всё» гласит вторая заповедь кладоискателя.

– А какая первая? – ненарочно перебила Юля.

– Закапывай ямки, – усмехнулась я и уточнила. – Как правило, когда употребляют первую заповедь добавляют крепко словцо в конце, упоминая вашу мать, очевидно потому, что эту заповедь вы невольно уже нарушили.

– Итак, раздаётся тонкий сигнал, Степа начинает копать, но никак не может понять, где конкретно звенит, ощущение, что там монеты и они ну просто разбросаны повсюду и он зовет меня.

Юля напряглась и даже её корпус подался чуть вперёд, а глаза стали большими как у маленького ребенка, которому рассказывают захватывающую историю:

– Так прошло около пяти минут, мы вырыли уже довольно глубокую яму, но сигнал всё ещё был на том же самом месте. И вдруг мимо нас гордо прошел какой-то мужчина, абсолютно голый с тапками в руках, как оказалось в той стороне был нудистский пляж. Степа машинально закрыл мне рукой глаза и пробурчал в спину этому «нехорошему человеку», что-то угрожающее. Но мы не стали зацикливаться на этом инциденте и продолжили копать. И вдруг, удар лопаты о металл…Смотрим, что же это? Это был какой-то лист толстого цветного металла, он закругляется и напоминает огромную бочку, которая лежит на боку.

Степа спрыгнул в яму, пару раз ударил лопатой по железу, плюнул и начал закапывать получившуюся воронку.

– Что там? – непонимающе смотрела я на Степу.

– Труба центральной городской канализации, – сказал Степа, повисла пауза, а потом мы дружно рассмеялись.

Веселый смех раздался и сейчас, а потом, отпив чай, Юля вполне резонно спросила: «А где вообще можно копать?»

– Копать на курганах, могильниках, в Кремле и прочих исторических местах нельзя. Но на картофельных полях, по согласованию с хозяином колхоза и в тех местах, где культурному слою не более 100 лет по закону копать можно. Кольцо я нашла в ручье, до места, где когда-то находилась деревня было ещё довольно далеко, поэтому оно моё, моя Пре– е– елесть, – протянула я как Голлум и засмеялась, а затем снова подлила Юле чаю.

– Ты такая молодец, Мила! Пусть тебе посчастливится найти настоящий сундук с сокровищами, как в фильмах про пиратов! – торжественно произнесла Юля и подняла чашку, как бы провозглашая тост.

Я тоже подняла чашку и загадочно улыбнувшись сказала: «Поверь мне, так и будет».

Глава 7. Записки сумасшедшего ученого и золотая лихорадка

Отпуск неумолимо близился к концу.

Мы со Стёпой в очередной раз обсуждали планы на оставшуюся неделю, вариантов было несколько: отправиться в сплав, съездить на Светлояр и посмотреть на празднование Ивана Купалы, а затем отправиться в экспедицию или поехать к родителям в область.

Степе нравился первый вариант. Но мне идея сплава по безлюдной реке казалась недостаточно проработанной. До выходных оставалась всего пара дней, за такое короткое время было бы просто невозможно подготовиться к трудному пути.

Однажды, мы со Степой самостоятельно отправились в сплав по реке Керженец, благо мой старший брат довёз нас до точки старта, наша же машина была оставлена у точки финиша. Это был лёгкий сплав, но поскольку он был первый в нашей жизни, и мы боялись не успеть приплыть до понедельника, когда всем надо будет идти на работу, мы со Степой гребли как рабы на галерах. Спустя пять часов ударной гребли, мы выдохлись и решили сделать остановку, но как назло на берегах Керженца, удобных для заноса лодки сидели то рыбаки, то байдарочники у которых все включено, оладьи на завтрак и, если что организаторы просто заведут лодочные моторы. Мы сплавлялись ещё час, чтобы найти хоть какой-то более– менее низкий берег, вот тогда-то я и поняла почему Керженец прозвали негостеприимным.

На этом приключения не закончились. Утром, после ночевки в идеальной тишине старого соснового бора мы отдохнувшие пришли к лодке, чтобы взять продукты для приготовления завтрака. Наш лагерь находился на приличном удалении от берега, мы не тащили лодку с собой, а привязали её к ивовым кустам, именно поэтому не могли слышать, что ночью происходило здесь. А здесь было вот что: по зеленому резиновому дну лодки и на траве около неё была рассыпана гречка, макароны, пшенка, раскидан хлеб, у контейнера в котором мы возили пищевые запасы была снята крышка и прогрызено дно. В общем, лесная братва постаралась и оставила нас без круп, с одной тушенкой и тремя кислыми яблоками на одном из которых виднелся чёткий след двух маленьких и острых передних зубов.

Я тогда очень расстроилась, но Степа постарался подбодрить меня своим замечанием: «Ну ничего, плыть нам осталось не много, часа на четыре, спасибо «сусликам» хотя бы за то, что не прогрызли лодку, а то мы бы с тобой тут надолго застряли».

Действительно, лодка была цела и сусликам или хомякам, а скорее всего полевкам, наверняка было чертовски неудобно лазить через высокий борт лодки, они могли бы значительно упростить себе путь, но либо Бог смилостивился, либо мы спугнули эту лесную банду вовремя. Наспех собрав вещи из нашего лагеря, мы погрузили всё в лодку и через 4 часа уже были на месте финиша. Признаться, мои руки и спина болели ещё целую неделю после такого марафона.

На этот раз Степа хотел сплавиться по совершенно безлюдной реке, она называется Какша, что в переводе с марийского «песчаная коса». После точки старта в поселке Сява и до самой Ветлуги мы бы не встретили никого, кроме диких зверей и старых давно заброшенных деревень. Мой мозг подсказывал, что такое путешествие стоит планировать заранее и очень тщательно, потому как лесная братва полевок, сусликов и мышей на севере нижегородской тайги, откуда мы со Степой были родом, нас вряд ли пожалеет.

Сегодня Степа уехал на работу рано и потому я позвонила ему:

– Алло, Степа?

– Да, слушаю, – ответил степа расслабленно и по голосу я определила, что он ещё не особенно занят на работе.

– Я подумала и предлагаю вот что, давай я сегодня, то есть в среду, уеду на Светлояр на электричке, ну то есть до Семенова на электричке, а там на автобусе до Владимирского. А ты приедешь ко мне в пятницу вечером, я пока подготовлю информацию, пособираю легенды у местных аборигенов и закуплю продукты в экспедицию. В пятницу ты приедешь после работы, и мы посмотрим на празднование Ивана Купалы. Как считаешь? – спросила я.

– Хм… Ну не знаю, а остановишься ты где? – задумчиво и как-то нехотя уточнил Степа.

– Там есть гостиница, я туда только что звонила, всего восемьсот рублей сутки.

– Восемь у множить на два, ты же на двое суток едешь? – Степа не был занудой, но доля скупости, которую он называл экономией, все же в нем присутствовала.

– Степ, 1600 это не так уж много, – заметила я вполне справедливо.

– Ладно, во сколько электричка, ты ведь уже наверняка всё узнала.

– Через три часа, я как раз успею собраться, кстати, возьми мой прибор, рюкзак и сумку, я всё это оставлю в прихожей, с собой беру только ноут и некоторые вещи.

– Хорошо, только смотри там с деревенскими осторожней, – поддразнил меня Степа.

– Ладно, на мотоциклах кататься с ними не буду…Наверно. – подыграла я ему и сбросила звонок.

Сборы мои были недолгими и у меня оставался ровно час времени, поэтому я решила открыть социальные сети. На главной странице висел значок сообщения, хотя утром мессенджер был пуст.

Оказалось, что мой дядя, то есть родной брат моей мамы, написал мне, что делает в их родительской квартире ремонт и выбрасывает весь хлам из кладовки, который скопился там за долгие годы, поскольку Олег знал, что я испытываю страсть к старинным вещам, он просил меня заехать и отобрать то, что мне нужно, остальное он утилизирует. Конечно я не могла такое пропустить и отправить на свалку возможные ценные экспонаты, которые бы пополнили мою коллекцию, поэтому я ответила ему: «Олег, привет! Я выезжаю, буду через 15 минут».

И вот я уже стою на лестничной площадке, на которой когда-то стояла моя мама, будучи маленькой девчушкой, звонок находился довольно высоко, и она, после прогулок наверняка вставала на цыпочки, чтобы дотянуться до него. Как я уже упоминала моя мам была из семьи инженеров, она в 18 лет вышла замуж и уехала в глушь на север Нижегородской области.

Мой палец уверенно нажал на звонок, дверь открылась, на пороге стоял небольшого роста, слегка полноватый мужчина лет сорока пяти:

– Привет Мила, ты как метеор! – пропуская меня в квартиру пошутил Олег.

Я улыбнулась и выжидающе посмотрела на Олега.

– Чай будешь? – поинтересовался он.

– Нет, я уезжаю через час на электричке в Семенов, – сказала и поставив рюкзак на пол подошла к вороху вещей на полу. – Эти вещи?