Манифестор

«А тут ведь восемь метров высоты», – вспомнилась ему информация, которую он успел прочитать на стенде в коридоре, прежде чем Инга подошла к нему.

Он парил вместе с ней в воздухе, чувствуя удивительную свободу и настоящее, яркое вдохновение. Почувствовал, что появилось желание сделать что-то важное, невероятное, особенное. Совершить поступок, доказать и показать миру себя – Платона Кузьмина. И чтобы этот мир понял: Платон пришел сюда, чтобы править им, этим миром, руководить, направлять, быть главным и значимым! Другой судьбы в этой жизни для себя Платон не видел и не принимал.

Через несколько минут полет закончился. Она взяла его за руку и помогла выйти из аэротрубы в коридор, затем сняла шлем и протянула ему руку:

– Молодец! С тобой было приятно летать! Легко! – И прежде чем он успел что-то ответить, она развернулась и, быстро преодолев небольшой коридор, исчезла за большой металлической дверью. Как будто и не было девушки.

Платон немного постоял, приходя в себя. Поднял глаза и увидел стенд, на котором он перед полетом изучал информацию об аэротрубе. Рядом висел второй стенд, на котором были фотографии всех инструкторов. Нашел фотографию Инги, прочитал подпись внизу: Инга Приходько, мастер спорта по парашютному спорту.

«Ого! Круто! А внешне и не скажешь, такая нежная. И такая красивая». Ему вдруг захотелось снова увидеть Ингу. Пригласить ее в ресторан, подарить цветы. Или сделать еще что-то такое, чтобы она обрадовалась и удивилась.

– Понравился полет? – спросила приветливая девушка-администратор.

– Да! Реально круто!

– Мы сделали видеозапись вашего полета. Хотите переписать для себя?

– Конечно!

– Вот! – Девушка протянула ему флешку. – Приходите к нам еще! – пригласила она.

– Обязательно! – пообещал Платон, уже мысленно представляя, как приедет сюда на своей машине с охапкой белых роз и вызовет инструктора Ингу. Посадит ее в машину и увезет на глазах у всех посетителей и работников. Они приедут в самый модный ресторан города и будут пировать там до глубокой ночи…

– Ну как, братан? Круто? – Эд подскочил к нему первым. Он был самый эмоциональный среди них, поэтому удержать что-то в тайне никогда не мог. Ему необходимо было делиться всеми своими внутренними переживаниями, а также получать дополнительный эмоциональный импульс от всего происходящего.

– Спасибо за подарок. Реально круто! – повторил он.

– А сейчас по домам. Вечером я жду вас в ресторане.

– Будем! – ответил за всех Эд. Ник и Дэн молча кивнули. Они были чуть старше Эда и немного серьезнее.

Платону не хотелось ехать домой и снова встречаться с отцом, но необходимо было переодеться.

«Нужно с мамой переговорить и съехать от них. Квартира своя давно есть, хоть сегодня заезжай. Думаю, пришла пора. Не могу больше видеть этого урода!»

Платон бы давно уже переехал от родителей. Но именно Владимир настаивал на том, чтобы он пока этого не делал:

– Неужели ты мать с ним одну оставишь? – спрашивал он у Платона, укоризненно покачивая головой.

Платон понимал, что Владимир прав, хотя новая квартира в центре города, совсем недалеко от дома родителей, с ремонтом и мебелью, была подарена ему дедом еще на двадцатилетие. Там они часто встречались с друзьями, туда Платон приводил своих многочисленных подруг. Но жить по-прежнему оставался в родительском доме.

Праздник в ресторане намечался грандиозный. Именно Владимир устроил «настоящий день рождения» своему крестнику, как он называл Платона. Это был самый дорогой ресторан. Закрытая зона, допускаются только избранные. Обязателен дресс-код. Все мужчины – в черных костюмах и белых рубашках, женщины – в вечерних платьях. Мужчины и женщины сидят за разными столами.

– Тони, может? лучше бы пива в баре попили? – Эд скривился. – Тут как-то… по-буржуйски.

– Потерпи, братан. Это подарок Владимира. Ты же знаешь, что я для него на все готов. Даже сборище это потерпеть. Тут, кстати, важные люди сегодня будут. Да, он сказал, работа есть хорошая. Нам же нужна работа? Верно?

– Еще как! Работа очень нужна. И денежки! – Эд улыбнулся, а затем поморщился снова. – Тогда мы с пацанами… ну, короче, подальше сядем, чтоб нас не видно было. А то на виду и не выпить, и не поесть нормально. Гуд?

– Гуд. Только не слишком шифруйтесь, а то вдруг нужно будет и не найду вас…

Платон сел рядом с Владимиром на заранее приготовленное для него место. Тот как раз отвернулся и что-то говорил солидному мужчине в дорогом пиджаке и очках в золотой оправе.

Когда первые тосты за здоровье именинника были сказаны, Владимир наконец-то повернулся к Платону:

– Пора тебе, сынок, браться за серьезные дела, – сказал он вполголоса, – хватит на мамкиной шее сидеть.

Затем посмотрел через зал, туда, где сидела Елена, и снова улыбнулся.

– Мать наша сильная, конечно. И красивая. Но пора тебе мужиком становиться. Как раз самое время.

Платон слушал и ловил каждое слово. Этого разговора он ждал, интуитивно чувствуя, что скоро Владимир предложит ему что-то стоящее. По-другому просто быть не могло. Ведь Владимир был для него тем самым авторитетом, который слушают и исполняют его указания безоговорочно. Единственным. Других таких нет. Настоящий хозяин жизни. И рядом с ним Платон тоже обязательно станет таким.

– Да я давно готов. Что нужно делать?

– Для начала, для проверки дам тебе небольшое поручение. Нужно кое-какую посылку доставить до места назначения. Справишься?

– А то!

– Молодец! Можешь, кстати, друзей своих озадачить.

Ты же среди них главный. Вот и пошли кого-то из них.

– Да не вопрос, дядь Володь, сделаем.

– Хорошо. И еще одно. Называй меня Влад. Так короче и понятнее. А то это «дядь Володь» как-то по-коммунальному. Сразу вспоминаю свое советское детство и питерскую коммуналку.

– Есть! – отрапортовал Платон. – А когда нужно посылку доставить?

– Да хоть завтра. Кому из твоих ребят заработать нужно?

– Эду. У него мама одна и две сестры младшие.

– Ну, вот и ладушки. Значит, завтра дай ему поручение.

Платон приободрился и посмотрел через зал, туда, где сидели ребята. Он видел, что Эд смотрит в его сторону, поэтому обнадеживающе кивнул ему. Мол, все в порядке.

Когда заиграла музыка и народ начал танцевать, Владимир снова наклонился к нему:

– Иди, сынок, мать пригласи. Она, я знаю, танцевать любит.

– А вы?

– Я не могу. Пока. Хоть отца твоего и нет за этим столом, но Елена – женщина замужняя. Негоже ей репутацию портить.

Платон хотел сказать, что все это ерунда. И репутацию одним танцем не испортить, однако спорить с Владимиром не стал. Послушно встал и пошел к столу, за которым сидела мама.

– Можно? – Он подал ей руку.