Одолжение себе

«Пореву попозже!» – подумала она и печально улыбнулась самой себе.

– Постараюсь уложиться в три минуты! – более сухо и деловито ответила женщина из темноты. – Итак, ты меня хорошо знаешь, и пока этого достаточно! Называть свое имя я не буду, потому что к концу моего короткого рассказа необходимость в этом отпадет. Самое главное сейчас – это то, почему я здесь и именно сейчас!

– Прямо-таки, гора с плеч! – снова не удержалась от комментария она. – Ну, хорошо, я уже оценила важность момента, поэтому, если можно, давайте по существу!

– Конечно, спасибо! Времени, действительно, у меня не так много, поэтому начну с главного! – гостья сделала короткую паузу. – Я явилась сюда именно сегодня вечером, потому что… – гостья еще чуть помедлила. – У тебя сейчас именно такое эмоционально-психическое состояние, спровоцированное высоким градусом нервного напряжения, которое позволит нам без существенных проблем осуществить задуманный мной план и изменить твою жизнь к лучшему! – гостья старалась говорить спокойно, но волнение в ее голосе все же слышалось.

Если бы в комнате было светло, то таинственная незнакомка смогла бы увидеть полностью отвисшую нижнюю челюсть своей собеседницы. Затем саркастическая гримаса исказила утомленное лицо хозяйки квартиры, а улыбка, которая сейчас блуждала по нему, выражала только одну мысль, которую та и озвучила:

– Это еще что за бред?! Вы что, действительно, вторглись в мой дом без моего разрешения, только для того, чтобы нести всю эту нелепицу?! – отбросив всякие церемонии, спросила она металлическим голосом. – А кстати, как вы вошли?!

Гостья никак не отреагировала на ее резкий тон и, проигнорировав последний вопрос, быстро, но спокойно ответила:

– Я хотела бы попросить тебя об одном одолжении! – гостья заторопилась.

– А именно? – резко отозвалась она, почувствовав, что близится развязка интриги.

– Чтобы ты вернулась на полгода назад и исправила то, что тогда сделала! – гостья немного повысила голос и, еще больше заторопившись, добавила: – В противном случае это будет иметь для тебя только негативные последствия, потому что уже изменило твою дальнейшую жизнь, и поверь мне, не в лучшую сторону!

Но она уже не слушала, да и не желала слушать пророческие бредни неизвестно кого. Она ощутила себя участницей нелепого телешоу розыгрышей и волна праведного гнева захлестнула ее настолько, что она стремительно рванулась из кресла, чтобы положить конец этому бессовестному фарсу.

Глава 3

Однако, попытка демонстративно подняться из кресла окончилась абсолютно ничем. Неожиданно для себя она обнаружила, что тело совершенно ее не слушается.

Какими-то невидимыми путами она была, как будто скована по рукам и ногам. Они удерживали ее в кресле в занятой позе так, что она не могла пошевелиться вовсе, и даже повернуть голову.

– А это еще что такое?! – в недоумении спросила она.

– Это действует наш с тобой договор! – торопливо, но спокойно ответила гостья.

– Какой договор? – не поняла она.

– Мы с тобой договорились, что ты выслушаешь меня в течение трех минут, – спокойно пояснила гостья, – и у меня еще остались чуть больше двух с половиной минут! – продолжила та. – Мы сами с тобой установили эти правила игры, поэтому тебе придется их придерживаться!

– А почему я не могу пошевелиться? – уже теперь несколько испугавшись, спросила она. – Вы меня, что, загипнотизировали, или меня парализовало?

– Нет, конечно! – послышался легкий смех. – Ни то и ни другое! Просто, так действует наш с тобой договор!

– То есть? – все еще не понимая, спросила она.

– Ты сказала: «Даю три минуты» – я согласилась! Поэтому, ты будешь вынуждена выслушать меня в течение этих трех минут и никак не сможешь помешать мне сказать все то, что я намериваюсь!

– Но… – попыталась возразить она.

– И, никаких «но»! Причем, время твоих реплик и вопросов, а также моих дополнительных разъяснений, как сейчас, не будет зачтено в отведенное мне время. Поэтому, будь добра, дослушай все, что я скажу в течение трех минут, и наш договор прекратит свое существование. Так что, я могу продолжить?!

– Валяйте! – устало выдохнула она, осознав, что ровным счетом ничего не понимает.

Ей даже не хотелось анализировать истинную природу того, что с ней сейчас происходило. Она абсолютно перестала понимать, спит она или, возможно, бредит. Вся эта ситуация уже давно вышла за рамки здравого смысла, но это, тем не менее, это не мешало ей развиваться!

«Сегодняшний вечер решил меня доконать!» – обреченно подумала она и горько усмехнулась.

– Спасибо! – вежливо отозвалась гостья на ее «валяйте». – Итак, я продолжу! Твоя жизнь круто изменилась, и произошло это, как ты, я надеюсь, понимаешь не сегодня вечером, когда твой …– гостья помедлила, явно подбирая слова, – мужчина сообщил тебе о том, что оставляет тебя!

Она хотела что-то сказать, но передумала и только вздохнула. А гостья продолжила:

– Нет, это произошло чуть раньше, полгода назад, когда ты решила не говорить ему о том, что ты… – гостья остановилась, чтобы явно перевести дух. – Что ты беременна! И втайне от него избавилась от этого своего состояния!

При последних словах, произнесенных гостьей, ее сердце учащенно забилось, а к горлу подступил комок, грозящий ей удушьем.

– Ты, конечно, полагала, что так будет лучше для всех…– спокойно продолжила гостья. – Что вы оба не готовы к такому продолжению отношений, и сегодняшний вечер должен был окончательно убедить тебя в том, что тогда ты поступила правильно! – гостья остановилась на несколько секунд, – однако, поверь мне, это совсем не так! – и гостья умолкла.

– Но… откуда вы знаете?! – славленым голосом спросила она, так как комок продолжал все сильнее сдавливать ей горло, а на глаза опустилась пелена слез. – Я не говорила ни одной живой душе, даже маме! Я уехала для этого в другой город! – теперь она уже почти кричала. Несмотря на полную телесную обездвиженность, ее чувства бушевали и вырывались наружу.

– Успокойся, пожалуйста… – попыталась остановить ее гостья.

Но, было уже поздно! Эмоции наконец-то прорвали толстую стену обороны, выстроенную рассудком сегодняшним вечером, и хлынули бурным потоком слез по щекам. Она рыдала в голос, не в силах сдержать ни слез, ни стонов, вырывавшихся, казалось, откуда-то прямо из глубины ее сердца. Ей даже не мешало то, что она не может пошевелиться и, по-прежнему, сидит все в той же позе. А невозможность вытереть лицо руками, наоборот, создавала дополнительную свободу беспрепятственно струящимся по щекам соленым ручьям.

Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем ей удалось успокоиться. Обессилев от собственных рыданий и, продолжая, по инерции нечасто всхлипывать, она, наконец, произнесла тихим и охрипшим голосом:

– Что дальше?!

Незваная гостья, сидевшая все это время тихо и неподвижно, немного пошевелилась в своем кресле, глубоко вздохнула и, видимо, делая усилие над собой, негромко сказала:

– Прости меня, пожалуйста, но так было нужно! Иначе ничего не выйдет! – ее голос чуть заметно задрожал.

– Да, хватит уже извиняться!– безжизненным голосом, но довольно резко ответила она. Но, недолго помолчав, все же спросила: – А что именно должно выйти?

Гостья тоже недолго помолчала и твердо, но, при этом, ласково ответила:

– Все исправить!

– А-а…, ну, ясно! – выдохнула она, продолжая всхлипывать. – И, как? – ее голос прозвучал совершенно глухо.

Случившаяся с ней истерика полностью смысла потоком слез все краски сегодняшних переживаний, погрузив ее в состояние спокойного созерцания и ожидания неминуемого окончания происходящего с ней абсурда.

На секунду ей показалось, что она окончательно помешалась, но она поспешила отогнать от себя эту совсем уж безрадостную мысль.

– Ты вернешься назад на полгода, в свое прошлое, и не станешь совершать той… ошибки, а позволишь ситуации развиваться по другому сценарию! – все также тихо и спокойно ответила гостья.

– Так просто?! Вернусь и все исправлю! – она прищелкнула языком. В голосе звучала горькая ирония и такая же горькая усмешка исказила ее лицо. – А поможете мне в этом, вероятно, именно вы! – и это не было вопросом.

Сначала она только вновь усмехнулась, но затем усмешка перешла в тихий глухой смех, который начинал становиться все громче, грозя перерасти в очередную истерику.

Еще одна истерика только с противоположным знаком грозила окончательно измотать ее. Поэтому гостья поспешила довольно резко прервать развитие истерики, неожиданно и стремительно поднялась из своего кресла, быстрыми шагами пересекла комнату и, остановившись возле кресла, присела на его подлокотник так, что теперь их лица отделяли друг от друга не более тридцати сантиметров.

В это мгновение смех застрял где-то в ее горле, и ею овладело такое ощущение, как будто они с гостьей незаметно поменялись местами, и та теперь сидит неподвижно в кресле, а она сама, сидя на подлокотнике, нависает над ней и едва заметно улыбается одними глазами.