Во власти мажора

– Ты с ума сошел! Все эти вещи возможны только после свадьбы! Андрей и пальцем меня не тронул! Он не такой бесчестный, как ты!

– Прям святой наш Андрюша. Хороша сказка, да вот только…

– Вот только что?! Не надо судить всех по себе! То, что ты прыгаешь из постели в постель, не значит, что все такие! – уже кричала я, встав и нависнув над ним.

– Я всего лишь предложил тебе способ избавиться от меня, принцесса. То, что он тебе не понравился, твои проблемы. Что же касается твоих отношений с Калиевым, мне, честно говоря, насрать, – словно специально используя грубость, ухмыльнулся гад. – Для меня девственность не более чем красивая обертка на подарке. Бесполезна.

– Рада за тебя и твои прогрессивные взгляды! Только отдавать тебе ее я не намерена! Ты полный идиот, если думаешь, что я, для того чтобы скрыть один позор, подвергну себя другому!

– Закончила? – лениво поинтересовался он, совершенно не впечатленный моим выпадом. – Раздевайся и ложись на кровать или читай лекцию. Выбор за тобой. Я повеселюсь при любом раскладе.

– Веселье? Вот что я для тебя?!

– А ты хотела бы быть чем-то большим, принцесса? Прости, детка, но для того, чтобы стать кем-то значимым для меня, надо хорошо постараться.

– Я не буду стараться! Мне плевать на твои хотелки! И я больше не намерена терпеть твои издевательства!

– Оу, у кого-то прорезались коготки! – продолжал насмехаться он, с интересом наблюдая за тем, как я запихиваю в сумочку то, что он так неаккуратно раскидал.

– Делай что хочешь! Публикуй видео или иди с ним напрямую к моему отцу, это в любом случае лучше, чем бояться каждую минуту того, что меня застукают с тобой! – проговорила я на эмоциях, перекидывая ремешок сумочки через плечо.

– Уверена, что сможешь справиться с последствиями? – поняв, что я ухожу, спросил он, недобро прищурившись.

– Лучше уж позор и ссылка к тетке, которая мне грозит, чем еще одна минута в твоем обществе! Ни одна нормальная девушка не потерпит такого отношения! Я не игрушка и не девушка по вызову!

– То есть ты себя считаешь нормальной девушкой? – проговорил он с явным подвохом, заставляя меня напрячься и замереть.

Воздух медленно выходил из легких, а обратно не возвращался, и я задыхалась от удушливой волны ненависти, когда Ратмир встал и навис надо мной.

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что ты такой называться не можешь. Ты сбежала с парнем, нарушила все правила приличия, ты ходишь ко мне в номер – одна, по своей воле…

– По своей воле?! Ты заставил меня! Шантажировал! – подалась я к нему, выкрикивая в лицо свои слова. Бесит! До чего же он меня бесит!

– Ты могла пойти к отцу и честно признаться ему, приняв на себя все последствия, но вместо этого ты решила сыграть в опасную игру. Признайся, принцесса, ведь тебе нравится ходить по краю? – медленно и протяжно выдал он.

– Нравится?! Ты идиот?! Кому такое понравится?

– Может быть, самовлюбленной девчонке, которая любит провоцировать парней, лишь бы добиться любого знака внимания? Знаешь, как называют таких, как ты?

– Неинтересно! – выпалила я, когда он схватил меня за руку, притягивая к себе. Не хочу слышать оскорбления!

Но Ратмир, естественно, и не думал меня щадить.

– Порченая, – выплюнул он оскорбительное слово и обдал меня презрительным взглядом. – Хватит играть. Просто давай сделаем это и забудем друг о друге. Твое тело в обмен на видео. Невелика потеря для такой, как ты!

– Ни за что! Как ты смеешь?! – зашипела я, кидаясь на него и оглушая резкой пощечиной, от которой у Ратмира откинулась назад голова.

Меня колотило от бешеного коктейля чувств, поджигающего кровь в моих венах, и я ничего не соображала, совсем позабыв обо всех правилах приличия и страхе.

– Делай что хочешь! Можешь выложить в интернет это чертово видео! Всё что угодно, лишь бы никогда не видеть и не слышать тебя! – заявив ему это, я развернулась и пошла на выход, но стоило открыть дверь, как в спину мне послышалось глухое предостережение.

– Выйдешь за порог – подпишешь себе смертный приговор, принцесса.

Мадина

Не знаю, что послужило причиной, то ли я простыла, то ли так перенервничала из-за последних событий и стычки с проклятым мажором, но к вечеру у меня поднялась температура. В свете случившегося я была даже рада этому, ведь благодаря плохому самочувствию я смогла отлежаться дома и избежать встречи с Ратмиром в универе. Спряталась. Переживала заново каждую минуту унижения, которому он меня подверг, вспоминала и обмирала от ужаса, представляя ежесекундно, как Ратмир осуществляет свою угрозу, выкладывает видео, мой папа узнает об этом…

Дальше я даже представлять не могла. Не хватало выдержки и моральных сил. Он меня попросту уничтожил. Хамзатов настоящий монстр, которому чуждо сострадание. Ради личной мести он готов разрушить мою жизнь. И ведь даже рука не дрогнет. Беспринципный урод!

Каково же было мое удивление, когда видео так и не всплыло, но я не расслаблялась, ведь предчувствовала, что он придумал очередную гадость, которая окажется хуже всех предыдущих.

Хотя куда уж хуже! Он считает меня падшей женщиной, поэтому так и ведет себя со мной. Вот только это его ничуть не оправдывает!

Но больше я ему не поддамся. Если отец узнает правду, он меня накажет, но это лучше каждодневной пытки, которой подвергал меня этот бессовестный.

– Дочка, тебе лучше? Я приглашен сегодня на открытие ресторана и хотел бы, чтобы ты меня сопровождала, – обратился ко мне отец за обедом.

– Да, конечно, папа, – пытаясь не выдать злости из-за того, что он предупредил меня в последний момент, улыбнулась я. И ведь просила его уже не раз говорить хотя бы за день! Вот почему мужчины не думают о том, что девушкам нужно время, чтобы собраться на такое мероприятие?! Мне нужно два часа на одну прическу!

Оставив недоеденный обед, я поднялась в свою спальню, пытаясь прикинуть в голове, что бы надеть. Быть в том, что уже надевала, я не хотела, так как знала, что на таком мероприятии будут журналисты. Да и фотки для соцсети надо бы сделать.

Решив остановить свой выбор на новом атласном платье французской длины из переливающейся ткани цвета морской волны, я быстро приняла душ и приступила к сушке волос, решив выпрямить их.

На то, чтобы использовать плойку, у меня не было ни сил, ни настроения. В очередной раз в голову пришла мысль обрезать волосы, но зная, что мама, которая любила повторять, что волосы женщины – это ее богатство, никогда не разрешит, лишь грустно вздохнула, распутывая пряди, спускавшиеся аж до самой попы.

Пока я возилась с макияжем, назначенное папой время наступило, и, надев высокие босоножки в тон к платью, я спустилась вниз, прихватив клатч. Обычно я всегда с волнением ожидала приятного вечера, но сегодня лишь рассчитывала отвлечься от тревожных мыслей.

– Я вошел с Хамзатовым в долю и решил открыть отель. Судя по всему, это хорошо окупается, и должны же мы пробовать что-то новое… – услышала я краем уха разговор отца по телефону. Мы уже почти подъехали к месту, о чем сообщил водитель.

– Хамзатовы? – осторожно спросила я отца, до последнего надеясь, что ослышалась. В этом городе были только одни Хамзатовы, занимающиеся ресторанным бизнесом. Но я всё равно глупо надеялась, что речь не о родных Ратмира. Нет-нет-нет, только не это, господи, всё не может быть настолько плохо…

– Да, их сын учился с тобой в одном классе, так что ты должна их знать. Ратмир, кажется.

Ратмир

– Какой нарядный, брат, – встретил я Омара в дверях своей комнаты, куда он вошел уже одетый на мероприятие. Черный смокинг смотрелся помпезно, но был к месту. Сегодня ведь открытие его первого ресторана. И я бы пошел, да только…

– Это важно для меня, Рат, – убеждал брат, поняв, что я даже не одеваюсь, – знаю, вы с отцом в ссоре, но прошу тебя, пойди на открытие ресторана ради меня.

В ссоре? Так он называет это? Разве нормальный отец отправит родного сына в колонию для малолетних преступников? Чтобы «папенькиного сынка» клевали все кому не лень отбросы общества. Да, называлось это военным лагерем, да только по факту было тюрьмой.

– Брат, я уважаю тебя, но находиться рядом с ним не хочу.

– Твердолобый! Как тебя уговорить?! – рассердился Омар, негодуя и хлопая рукой по каминной полке. В нашем шикарном доме везде сияла позолота, но ей не покрыть черноту и гниль, которая его пропитала после смерти матери.

– Никак, – пожал я плечами, не собираясь сдаваться.