Любимый деспот

Остыла я еще нескоро. Выгнав Османа, я еще долго злилась. Это же надо было додуматься – купить мне ресторан, обставив все подобным образом! Еще и Глебу наговорил черт знает что!

Вздумал искать мне подходящего спутника жизни! Наверное, это и выбесило меня больше всего. Если бы я не боялась, что он может вернуться, сразу же позвонила бы Глебу с просьбой вернуться. Уж я-то знаю, на что Осман способен в гневе. Стоит только вспомнить, как он отметелил моего одногруппника, когда тот, напившись, вздумал приставать ко мне в клубе. Осман был еще тем деспотом, несмотря на кажущийся спокойным характер. Да, он был довольно-таки тихим и мирным до поры до времени… Пока кто-нибудь не разозлит и не выпустит этот кипящий вулкан наружу.

Честно говоря, я была уверена, что он вернется. Подождет, пока я остыну, и придет. Но он не пришел. Ни в тот день, ни через неделю и ни через месяц.

Видимо, задела я его знатно, раз мистер решил показать характер. Я прекрасно понимала, что стоит мне позвонить и извиниться за свою вспышку, бывший муж тут же примчится ко мне, но звонить я не собиралась. Особенно после того, как увидела в газете, за которой следила, его фотографии с давней подругой. Они с Зулейкой засветились не на одной фотографии, нарядные и счастливые. Как сообщалось в статье, он был ее спутником на открытии крупного ресторана в одной из ее сетей. Я и раньше знала, что он спит с ней, но после того, как вновь увидела их вместе на этих чертовых фотографиях, поняла окончательно – моим он никогда не будет.

Хватит принимать его дядюшкину заботу за что-то большее. А заботу о моей личной жизни – за ревность. Осман не ревнует к Глебу, он просто беспокоится обо мне, впрочем, как и всегда. Он привык заботиться о каждом аспекте моей жизни и считает, что это в порядке вещей даже сейчас, когда я попыталась отстраниться от него.

Пришедшие документы о нашем разводе лишь укоренили мое желание начать свою жизнь без присутствия в ней Османа. Так что ни звонить, ни тем более извиняться перед ним я не собиралась.

Предложение насчет ресторана я все же приняла, решив, что в чем-то Осман и прав. Да и проще было с ним согласиться, чем нарываться на очередные разборки.

Я даже начала принимать ухаживания Глеба, хоть и понимала, что мужчиной движет больше спортивный интерес, чем искренняя симпатия. Но с ним было легко, а я была так одинока, что даже такое общение былолучше, чем пустая квартира и мысли, что изводили меня. Если уж Осман может встречаться с другими женщинами, то почему я не могу?

– Ты какой-то напряженный, Осман. – пожурила меня Зулейка. – Не нравится вечер?

О чем я только думал, соглашаясь сопровождать ее на открытие ресторана?! Ее болтовня, как и попытка добиться моего внимания, ужасно раздражали. Хотя, если подумать, меня многое раздражало в последнее время. Работа, дом, окружающие… Список можно продолжать до бесконечности, но главным раздражителем являлась одна девчонка, прочно засевшая в голове.

Каждый гребаный день меня тянуло сесть на самолет и полететь к ней. Еще больше тянуло объяснить ей, как не следует обращаться со взрослыми дядьками и злить их. Это же надо было выставить меня из квартиры, как какого-нибудь прыщавого юнца!

До сих пор пробирала злость при одном лишь воспоминании об этом дне!

– Или дело во мне? – девушка провела рукой по лацкану моего белого смокинга, отвлекая меня от мыслей о Ксюше.

Зачем только переспал с ней год назад?! Думал, мы взрослые люди, но, как оказалось, мой бизнес-партнер рассчитывала на большее, из раза в раз пытаясь сблизиться со мной.

– Голова болит, – коротко ответил я, не желая быть грубым, хотя самого так и подмывало скинуть ее руку. – Новый проект, сама понимаешь.

– Да, я наслышана о твоей идее начать бизнес в России. Уж не связано ли это с твоим разводом? – с любопытством спросила она.

– И от кого же ты это слышала? – совершенно не удивленный тем, что она собирала информацию, спросиля.

– Слухами земля полнится, дорогой, – засмеялась девушка, запрокидывая голову.

– И что же еще обо мне болтают?

– Что один из самых желанных мужчин города снова свободен. Быстро вы оформили развод. Я думала, на улаживание всей этой бумажной волокиты нужно время.

– Нужно, – согласился я. – Но не тогда, когда у тебя есть связи и деньги.

С разводом я торопил, как только мог. Словно это могло избавить меня от мыслей, за которые я так себя казнил. Во мне словно жили две сущности, одна из которых просто взбесилась, требуя сделать с Ксюшей то, что я всегда считал неприемлемым. Я не помнил ту нашу единственную ночь вместе, но, даже не помня, считал себя последним негодяем, посмевшим позариться на самое святое. Ксюшу я не винил, списывая ее поступок на молодость и взыгравшие гормоны. Девочка возомнила, что влюбилась в единственного родного человека, всегда бывшего рядом с ней и поддерживающего ее. У Ксюши никого не было, и она просто вбила себе в голову эту любовь. Одиночество и не такое делает с людьми. Что уж говорить про маленькую девочку, сначала лишившуюся матери, а потом и отца. Естественно, что она тянулась к единственному источнику тепла в своей жизни.