Город Д

Допитые вина в колодцах глазницах осыпались старой трухой,

Если бы молодость могла стать птицей, она бы вернулась домой.

В город, в котором дороги исхожены, на взводе нервы твои.

Когда я приду, повесь на входе: «Отдых лишь для двоих».

Где ты была этой ночью бесцветной? С кем коротала часы?

Сколько счетов подписала небрежно, падая в сладкие сны?

Я знаю, что ты продаешь из под вздохов, каждое слово мое,

Но как тебя бросить, ведь уже осень! И одному тяжело…

На скатерти белой, и по рубашке, разлито сухое вино.

Я знаю, что крики твои полны фальши, ведь ты добровольно со мной.

И кто из нас зверь, а кто его жертва, мне уже все равно.

В твоих глазах время становится птицей, и я в них влюблен давно…

Дик положил ладонь на струны и замер.

Сергей сидел молча. Он прекрасно понимал, что Дику далеко до совершенства во всех смыслах, но он его поразил. Может тем, что его голос не был настолько прокуренным как у того рокера-недоучки, а может, потому что он играл не на публику, а чисто для себя и случайные зрители не были чем-то обыденным для него.

– Интересный текст, – только и выдавил из себя Сергей, стараясь не обидеть парня лишними словами.

Дик довольно улыбнулся. Похоже, что даже такая, незначительная, казалось бы, похвала, грела его сильнее самого теплого пламени…

В комнату вошел Роки с подносом и, сунув в руки Сергею тарелку, поставил поднос на столик.

Дик облокотил гитару о край дивана, и принялся за еду.

Ситуация казалась не нормальной с самого начала. Сергей вздохнул и уставился в выделенную ему порцию.

На тарелке лежала яичница с несколькими кусками вареной колбасы сбоку, чем-то вроде зеленого горошка на краю тарелки и салатом из зеленых и красных овощей, не походивших на помидоры и огурцы.

Сергей попробовал яичницу и понял что она сладкая. Горошек был терпким и даже горьковатым. Салат и вовсе включал в себя самые противоречивые вкусы, начиная от приторного и заканчивая пресным. Единственное что не мучило вкусовые ощущения Сергею, оказалась колбаса, буквально таящая во рту

Не без усилий справившись со своей скромной трапезой, Сергей принялся за кофе. На вкус он оказался самым обычным, хотя и немного крепковатым для него.

– Добавки? – Заботливо осведомился Роки.

– Нет, спасибо. – Помотал головой Сергей.

Он даже невольно улыбнулся, поймав себя на мысли, что общается со всякого рода монстрами как с хорошими друзьями.

Наконец-то проснувшийся Сит сладко потянулся и взявшись за тарелку, с явным аппетитом налег на завтрак.

Сергей перевел взгляд на Лукаша и помрачнел. Казалось бы, могучий зверь, сейчас затравлено поедал еду. В голове проблеснула мысль, что у него что-то с челюстью, что доставляет ему столько пыток при еде. На шее, почти у самого правого плеча, красовался край немного гниющей раны.

– Вы это лечите? – Кивнул Сергей на Лукаша.

– Рану лечим, но челюсть не один врач не берется. – Тяжело вздохнул Дик. – Его вообще забить хотели, я помешал.

– А можно взглянуть?

Сергей поставил бокал на столик и осторожно приблизился к Лукашу, проклиная все тоже любопытство.

В голове вертелись предостережения, и внутренний голос упрямо пророчил ему откусанную руку или же разорванную грудь.

Дик присел рядом и успокаивающе погладил зверя по голове.

Зверь доверительно открыл рот, насколько сумел. Темная пасть отразилась всем своим мраком, показывая лишь не ясные силуэты зубов и красно-черного языка.

Сергей задумался и полез в свой рюкзак. Порывшись в нем, он достал из его недр небольшой фонарик, после чего вновь вернулся к монстру.

В свете фонарика картина стала немного яснее. Правая часть ротовой полости изобиловала мелкими крючками, намертво зацепившимися за дальнюю часть языка и стенок рта. При движении они видимо разрывали все, за что цеплялись обратной стороной. Несколько зубов были сломаны, а один шатался, не желая выпадать.

– Это кто так сделал? – В ужасе спросил Сергей у Дика.

– Это видимо от кольчуги его противника осталось…– С интересом рассматривая крючки, заметил тот.

– Обезболивающее, и какие-нибудь плоскозубцы, ножницы, есть? – Не успев сообразить, спросил Сергей.

– Найдем! – Подхватил двухметровый ящер, все это время пристально следящий за ними со своего места, и выскочил за дверь.

Лукаш уперся мордой Дику в грудь и, дрожа всем телом, стал ждать продолжения. Сергею даже показалось, что в глазах зверя блеснули слезы. Но отступать было поздно, и Сергей надеялся помочь этому добродушному монстру, не лишившись при этом никакой части своего тела. За последнее он ручаться не мог.