Привет, меня зовут Джейн

Рассел, все еще стоявший у входа, двинулся тоже в центр зала.

– Рассел, что ты там семенишь, иди быстрее! Эта дурында похоже решила, что я буду с ней танцевать! Где это видано, чтобы маэстро тратил свой талант на танцы с такой партнёршей. Все, я включаю музыку! Можете начинать!

Я кинула угрюмый взгляд на этого странного человека. Моя губа чуть приподнялась, как у ощерившейся собаки. Издав негромкое шипение, я уставилась в пол. «Маэстро» меня жутко напрягал. Рассел, наблюдая мою реакцию, коротко улыбнулся. Наверно, он знал, что его знакомый специфичный человек, но давно смирился и принимал этот факт, как данность. Кто мы такие, чтобы судит талант человека лишь по внешним признакам.

Долговязый подскочил к приемнику и включил музыку, медленно растворившись где-то в складках ткани, которая свисала на небольшом участке стены, свободном от зеркал. Подозреваю, что там было подобие гримерки. Но узнать это было не суждено, поэтому не стоило более моего внимания.

Спокойная и медленная мелодия наполняла зал. Я скинула куртку, на стоящий неподалеку стул. Рассел подошел ко мне на расстояние шага, уверенный. Он взял мою руку и положил себе на плечо, подняв мой локоть до нужной высоты своим. Сквозь мокрую ткань я чувствовала горячее и твердое тело. Его ладонь легла мне на спину. Она была очень жесткой.

На таком расстоянии невероятная мужская сила чувствовалась очень остро. По моей влажной от дождя спине разливался жар. Свободной рукой он взял мою ладонь и приподнял. Мы стояли в классической позе для вальса.

– Мягче руки, ты напряжена, – громко, сквозь музыку, сказал он.

"Конечно напряжена, попробуй тут расслабиться", – мрачно подумала я.

Он пытался вести мое сопротивляющееся тело, которое совершенно не хотело починяться. Встряхивал мою напряженную руку, хмурился и толкал мои ноги, которые не желали отступать назад, а рвались делать шаг только вперед.

– Хватит, – устав со мной бороться битый час, Рассел отпустил мою руку.

Я стояла нахохлившись. Что это вообще было? Неприятный осадок после танца наполнял меня негодованием. Танцевать с Расселом было приятно, но сам факт подчинения меня злил.

Мы вернулись в машину. Рассел сел за руль, облокотившись на сидение, и закинул голову назад. Он, закрыв глаза, о чем-то сосредоточено думал. Дождь хлестал как из ведра, оглушительно барабаня по крыше. Ноги давно промокли насквозь, тонкие балетки не могли защитить от луж и влаги.

Я, насытившись за день эмоционально и пригревшись, стала засыпать под мерный шум дождя. Мне убаюкивало и казалось, что поезд уносит меня в далекий край. В окне проносились леса и поля. Через стук колес неожиданно прорвался голос.

– Пока ты сама не станешь мягче, твои работы не приобретут тот оттенок, который так важен мне, – тихо сказал Рассел. Я вздрогнула и проснулась. Рукой провела по лицу, словно снимая липкую паутину сна.

– Я не стану мягче, если пытаться заставлять меня делать то, что противоестественно моей натуре, – моя вредная половина сознания огрызнулась, явно недовольная пробуждением. Я снова уставилась в окно. Спать больше не хотелось. Раздражение вновь вернулось.

Он точно издевается надо мной. Словно не видит моей симпатии и специально мучает.

– Твоей натуре не свойственно танцевать? – не понял Рассел. Он внимательно посмотрел на меня, повернув голову.

– Ей не свойственно подчинение в такой грубой форме, – уточнила я, подчеркивая последние слова.

– Где же там была грубость? – искренне удивился босс.

Я не смогла объяснить, что сама попытка вести меня в танце и воспринималась, как грубая форма. Молчание было лучшим выходом, в сложившейся ситуации. Босс пожал плечами и завел машину.

Проехав пару кварталов, Рассел остановился и куда-то вышел. Через десять минут он вернулся с большим стаканом и протянул его мне. Внутри оказался чертовски вкусный кофе.

– Спасибо, – поблагодарила я, грея немного замершие пальцы. Его внимание и забота тепло отозвались во мне приступом симпатии. – А ты?

– Мне не холодно, – отрешенно сказал Рассел и мы поехали дальше.

***

Босс довез меня до ближайшей станции метро. Сказав, что сегодня возвращаться в офис не нужно, он высадил меня и умчался по своим делам.

Дождь немного стих, поэтому дойти до метро не составило труда. Но ветер становился агрессивнее, отчего мокрое платье стало ледяным.

Забежав в подземку, я немного постаяла на входе, обдуваемая теплыми потоками воздуха. Платье слегка подсохло и было уже не таким противным. Окончательно согревшись, я встала на эскалатор. Огромная лестница не спеша поползла вниз, увлекая меня за собой.

Неприятный осадок после этого странного танца меня не покидал. Яркая реклама на стенах потихоньку меня отвлекла от мыслей. Было интересно оценивать баннеры со стороны специалиста. Это одно из моих любимых занятий в метро, высматривать интересные моменты, вдохновляясь.

Телефон в кармане коротко завибрировал. Достав смартфон, я обнаружила сообщение от Грега.

«Во сколько будешь дома?»

Этого мне еще не хватало. Раз Грег объявился вновь, то теперь разговора было не избежать. Радовало то, что он не знал, что я уже освободилась. Значит есть пара часов, в которые Грег не будет меня беспокоить бессмысленными звонками.

Мысль о предстоящем разговоре окончательно испортило мне настроение.

"Мог бы и до дома довезти", – ворчливо подумала я о Расселе, выходя на платформу. Это точно сэкономило бы мне полчаса тишины и покоя дома. Рабочий день еще не кончился и в метро было пустынно. Нашарив в сумке плеер, включила музыку. Легкая мелодия немного очистила голову от тяжелых мыслей и, расслабившись, я забежала в подошедший поезд.

Устроившись у окна, задумалась. Сначала мысли были о Греге. Как построить разговор? Я намерена порвать окончательно эти отношения, висевшие на мне мертвым грузом. Мне представилось, как говорю об этом Грегу, а он в очередной раз читает мне лекцию. Его строгий образ и, всплывшее в памяти лишенное эмоциональной окраски лицо, заставили меня поежиться. Он так отличался от Рассела, что это было даже удивительно. Насколько люди могут быть разными.

Грег сам портил свою довольно симпатичную внешность. Он жутко горбатился и был довольно худым. При наличии большого роста это было нелепо и грустно. Я ни разу не видела его улыбку за прошедший год. При поцелуе, Грег ограничивался сухим и легким прикосновением к губам.

Сравнивая двух мужчин, я сама, не заметив, перешла на Рассела. Мысли вернулись к сцене на стоянке у офиса. Воображение стало проигрывать произошедшие события, проецируя сверху желания, и я начала входить в состояние полусна. Из памяти всплывала широкая спина Рассела. Во сне я подошла к ней и коснулась. Теплая и гладкая на ощупь. Фантом резко развернулся, со злостью глядя на меня. Я вздрогнула и проснулась.

Поезд остановился на моей станции и все-таки пришлось выбралась из теплого вагона и выйти на улицу. Дождь кончился окончательно. Ледяные потоки воздуха гнали черные низкие тучи. Из-за непогоды сумерки стали сгущаться значительно раньше.

Ежась от пронизывающего ветра, я быстро помчалась к дому, пытаясь согреться в движении. Слегка влажное тонкое платье только добавляло неприятных ощущениях. В горле и носу подозрительно возникала щекотка.

"Не хватало заболеть", – проскользнула мысль, которую тут же выдуло очередным порывом ветра. Тело содрогнулось, но подъезд уже был близок.

Поднявшись в квартиру и наступив в темноте коридора на Стива, я залетела в ванную. Обиженный мяв был отправлен мне в спину возмущенным котом. В кои-то веков его величество вышло встретить хозяйку, а тут такое пренебрежение.

Скинув мокрые вещи, я включила горячую воду в ванную и ужом заползла в нее. Согревающее тепло стало разливаться по телу. Неожиданно лопатка вспыхнула жаром от воспоминания руки Рассела на ней. Ощущение было настолько реальным, что я выскочила из воды.

В коридоре уже стало совсем темно. Кошачий силуэт виднелся на фоне окна в комнате. Накинув халат, я пошла на кухню.

Включив чайник, села на подоконник. Рядом лежала книга. Я взяла ее и попыталась углубиться в чтение. Но это было бесполезно. Лопатка продолжала гореть, упорно вызывая в памяти воспоминания. Я оглушительно чихнула. Буксующий звук по паркету оповестил меня, что шедший на кухню кот резко изменил свои планы. Закрыв глаза, я откинулась назад, опираясь спиной на прохладное окно. Воображение опять рисовало Рассела, пользуясь услугой памяти. Добрый глаза, мягкая улыбка с ямочками на щеках. Я чихнула. Образ сдуло из головы вместе с миллиардом бактерий.

"Хорошо хоть завтра выходной", – грустно подумалось мне, ощущая, что горло начинает драть когтистая лапа простуды.

Резко завибрировавший телефон вывел меня из режима раздувания жалости к умирающей себе в агонии приближающейся простуды.

"Грег" горело на дисплее.

– Сегодня ты настроена на разговоры? – не дав сказать мне и слова, сразу начал Грег.

– Еще как, – чуть прищурившись, ответила я.

– Тогда собирайся и приезжай.

– Нет, Грег. Тебе не кажется, что эгоистично в такую погоду заставлять девушку ехать куда-то? У тебя есть машина, между прочим.