Две капли – одна судьба. Серия «Лживые близняшки»

За воротами была темная и тихая ночь. В кустах звенели сверчки, воздух приятно холодил кожу Единственным источником света были огни вечеринки да чей-то телевизор: его голубоватое свечение лилось из окна дома, стоявшего дальше вдоль дорожки. За забором лаяла собака. Кирилл почувствовал, что постепенно успокаивается, расслабляется, и тут же понял, что все это время ходил, подняв плечи, будто пытаясь втянуть голову и стать незаметным. Отдышавшись, он достал телефон и посмотрел на экран. «Видела твою записку. Все в порядке? Дай знать, если что-то понадобится». Это от Екатерины.

Кирилл удалил сообщение, снова проверил папку «Входящие». Ничего. Тогда он посмотрел на скамейку, на которой оставил вещи. На нее падала широкая полоса яркого света от прожектора с соседней парковки. Кирилл вздрогнул: сумки не было. Кто мог ее забрать? И где же все-таки Савва? Куда идти, когда вечеринка закончится? Денег у Кирилла не было: кошелек остался в сумке. Там же лежал и паспорт.

Совсем рядом послышались треск и шуршание. Кирилл повернулся к дому Нины, но на дорожке никого не было.

Чпок.

Кто-то открыл банку с газировкой. Кирилл огляделся по сторонам и заметил фигуру человека на лужайке перед соседним домом. Он стоял возле большого телескопа, однако взгляд его был прикован к Кириллу.

– Прошу прощения, – он сделал несколько шагов назад.

Парень шагнул вперед, и огни вечеринки осветили его лицо: выступающие скулы, круглые глаза, коротко остриженные волосы. Тонкие, плотно сжатые губы как бы говорили: «Не лезь». Одет он был не так нарядно, как парни во дворе у Нины, но даже простая серая футболка идеально очерчивала мускулы на его груди и плечах.

Я его знал, но – пора бы уже привыкнуть, – не помнил, откуда.

Со стороны дома Нины донесся взрыв смеха. Кирилл обернулся, затем снова посмотрел на молодого человека. Он имел мрачный вид – при том, что в соседнем дворе веселились от души, – а ему всегда нравился именно такой отдых.

– Почему ты не на вечеринке? – спросил Кирилл.

Ответа не последовало. Молодой человек просто смотрел на него, и глаза его тускло блестели в лунном свете.

Кирилл шагнул на дорожку и направился к нему, остановившись только у самой калитки.

– За чем наблюдаешь? – он махнул рукой на телескоп.

Он снова промолчал.

– Юпитер? – предположил Кирилл, все еще надеясь завязать разговор. – Большая Медведица?

Парень негромко хмыкнул, провел рукой по коротким волосам и отвернулся. Нахмурившись, Кирилл тоже повернулся к нему спиной:

– Ну и пожалуйста! – выпалил он, стараясь не выдать раздражения. – Развлекайся. Мне плевать.

– Персеиды, Савва.

Кирилл стремительно обернулся. Так он знал Савву?

– Что такое Персеиды?

– Это метеорный поток, – молодой человек облокотился на ограду.

– Можно мне посмотреть?

Он даже не пошевелился, когда Кирилл вошел в калитку.

Его дом оказался небольшим бунгало песочного цвета, вместо гаража – навес для автомобиля, дворик, обрамленный цветами. Оказавшись лицом к лицу с незнакомцем, Кирилл смог разглядеть молодого человека как следует: густые брови, яркие синие глаза. За его спиной, в тени, обнаружились садовые качели, на которых стояла тарелка с бутербродами и лежали две книги в кожаном переплете. На одной из них даже можно было прочитать вытесненное название: «Максим Горький. Сборник». Кирилл никогда раньше не встречал парня, увлекающегося поэзией – ни одного, кто мог открыто в этом признаться.

Тем временем телескоп был настроен, окуляр подкручен так, чтобы Кириллу было удобно смотреть, и парень сделал приглашающий жест, отступая в сторону. Кирилл послушно вгляделся в звездное небо.

– И давно тебя интересует астрономия? – спросил его собеседник.

– Она меня не интересует, – Кирилл осторожно повернул телескоп, направляя его на большую полную луну. – Я предпочитаю сам давать имена звездам.

– Вот как? И что это за имена?

Кирилл отстранился от окуляра, закрыв его специальной заглушкой от пыли.

– Например, Гадюка. Вон там, – он указал на мигающую звездочку прямо над крышей дома. Несколько лет назад она получила свое имя в честь Марии Осминеной, с которой Кирилл учился вместе в восьмом классе. Однажды на уроке испанского Мария налила ему под стул газировки, а потом говорила всем, что у Кирилла недержание. Даже преподавателю, причем старательно попыталась перевести термин на испанский. «Недержательство». Кирилл тогда только и думал, как здорово было бы взять Марию за шкирку, размахнуться и запустить куда подальше – прямо к звездам, как делали древнегреческие боги, разгневавшись на своих детей.

– Боюсь, твоя Гадюка – часть пояса Ориона.

Кирилл скрестил руки на груди, притворившись обиженным:

– Вот, значит, как ты разговариваешь?

Парень сделал шаг навстречу. У Кирилла перехватило дыхание – это казалось таким естественным жестом. На мгновение ему вспомнился Костя Синебабкин, капитан школьной команды по футболу, – и то, как он издевался над ним. Миллион остроумных фраз был припасен для него под заголовком «Как издеваться над…: Инструкции», но стоило им оказаться наедине, как Кирилл обнаруживал, что вместо заготовленной речи несет какую-то чушь про последний выпуск футбола. А ведь он ему даже не нравился!

– Хорошо. Тогда предположим, что две оставшиеся звезды называются Лгун и Мошенник. И свои имена все они получили в честь трех вредных друзей, которых Орион за волосы притащил в свою пещеру, – Кириллу показалось, что парень многозначительно разъяренно на него посмотрел.

Он сделал шаг назад и оперся на изгородь, понимая, что в этой фразе заключен какой-то глубинный смысл, которого он не понимает.

– Похоже, ты успел неплохо обдумать эту теорию, – сказал он, просто чтобы что-то сказать.

– Похоже, – эхом отозвался парень. Однако во взгляде, которым он наградил Кирилла, внезапно стало меньше ярости и больше… любопытства.

Все выглядело невинно, но на меня вдруг обрушилась целая буря чувств: благодарность, смущение, растерянность. Они как-то были связаны с этим человеком, но как именно?.. Ни одно из этих чувств не оформилось в четкое воспоминание, исчезнув так же внезапно, как и появилось.

Парень отвел взгляд и снова взъерошил волосы:

– Извини. Просто мы с тобой нормально не разговаривали… с тех пор как… ну, ты понял. Давно.

– Самое время начать сначала, – отозвался Кирилл.

Его губ коснулась легкая улыбка.

– Точно.

Теперь они смотрели в пустоту неба. Вокруг вились светлячки, ветер доносил с опушки леса запах свежих цветов.

– Савва? – раздался в темноте чей-то голос.

Кирилл обернулся, чувствуя, как напрягся его таинственный собеседник.

– Куда он ушел?

Обернувшись, парень увидел две фигуры возле калитки дома Нины. Подошвы тяжелых ботинок Елены хрустели по гравию; Галя шла, подсвечивая себе телефоном вместо фонарика.

– Уже иду! – крикнул им Кирилл и повернулся к парню. – Почему бы тебе не пойти с нами?