Охотник на мафию
Полковник ещё успел сказать про равновесие, пока никто не вмешается, а потом, дескать, «хрен знает, что будет…»
– Не отмазывайся. Мы рассчитываем на тебя, Саид, – сказал губернатор и гости ушли.
Сергей уже закрытой двери сказал:
– Я – не Саид. Я – Абдула.
Закрыв сейф и засунув пачки в джинсы, полковник достал из закипевшей кастрюли пакет с хлебом, из морозилки пакет мороженных пельменей и засыпал их в кипяток.
Потом он налил в заварник кипятку и сыпанул туда же заварки, нарезал хлеб и наделал громадных бутербродов с маслом. Отцедив через ситечко слабо заваренного напитка, добавил в кружку сахар и пошёл в зал. Чай он мог пить до еды, во время еды и после еды.
* * *
Рано утром прозвенел телефонный звонок. На настенных часах, висевших над телевизором, стрелки показывали ровно шесть ноль-ноль – его стандартное время для побудки.
– Абдула? – спросила трубка голосом Серёгиного водителя.
– Сам ты – Ченгиз!
– Извините, я ошибся номером.
Это означало, что Сергей готов, а машина приедет через час. Если бы Сергей ответил: «Слушаю», значит стоило перезвонить через час, а если: «Вы охренели в такую рань звонить?!» – сам перезвонит, но машина должна быть на «товсь». Если же ответ: «Вы не туда попали», значит никто никуда сегодня не едет.
Сегодня Юрию надо было заехать на Острякова к «своим» и хотя бы одним глазком их увидеть. Он мечтал об этом больше месяца.
Когда Юрий делал зарядку, умывался, одевался, его слегка поколачивало. В дверь условно стукнули. Полковник глянул в специально устроенный в бетонной стене глазок. У двери стоял свой боец. Возле заранее вызванного и удерживаемого лифта стоял ещё один боец. На первом этаже встречали ещё двое на выходе. У подъезда двенадцатиэтажного дома на улице стоял один.
Там же стоял «Мицубиси Паджеро» девяностого года выпуска. Левее и правее стояли его близнецы. Машины сдвинулись. Левая подъехала ближе к средней, правая сдала назад. Вышедшая из подъезда группа людей, одетых в одинаковые джинсы и куртки с капюшонами, надвинутыми на глаза, расселись по машинам.
Ещё в квартире Сергей написал на трёх бумажках адрес и раздал старшим групп. Машины нырнули по Партизанскому проспекту и полковник умом Субботина старшего отметил, что развязки на пересечении проспекта с улицей Гоголя ещё нет. А ночью, как-то не обратил внимание. Наверное, потому, что почти не горели фонари.
Они быстро проехали кольцо «Инструментального завода» выехали на проспект Острякова. Тут в пятиэтажном доме жила семья Юрия. Машины свернули во двор и почти сразу он увидел знакомый микроавтобус, на котором перемещалась его дежурная группа. То есть, дежурная группа СОБРа.
– Собр, командир. Туда нельзя, – сказал Юра Мартковский.
– Вижу, Марат. Не слепой. Надеюсь все стволы официальные? – спросил полковник.
– Обижаешь, командир.
– Я спрашиваю, ты отвечаешь.
– Все.
– Иду один, – сказал Юрий и вылез из машины.
– Сейчас всех нас положат лицом в грязь.
– Отъедь за угол.
Полковник шёл к такой родной «Мазде Бонго» медленно и с некоторой опаской. Не доходя метров трёх полковник остановился. Его правая загипсованная рука торчала из прорезанной по правому боковому шву дыры в джинсовой рубашке. Рукав завернут вовнутрь.
Как только он остановился левая боковая дверь раскрылась из автобуса высыпала дежурная группа СОБРа.
– Стоять! На колени! Руки за голову! – крикнул самым первым выбравшийся Лёшик.
– Стою. На коленях. Правая рука в гипсе.
– О! Да это Абдула! – сказал, вылезший третьим из автобуса его бывший заместитель Максим Коротеев.
– «Он, то, что тут делает?», – удивился полковник. – «Дежурит, что ли?».
– Заждались мы тебя, красавчик, – сказал он и ударил Сергея ногой.
Если бы не короткий, но вовремя сделанный уклон назад, то полковник бы получил перелом рёбер или ещё того хуже – остановку сердца. Удар был направлен точно в грудину, а от такого удара умирают. Полковник завалился, якобы от удара, на спину. И заорал:
– Убивают!
– Ты чё, сука, орёшь? – зашипел Коротеев. – В машину его, быстро!
Двое бойцов подхватили его под руки и поволокли к машине. В глазах у полковника потемнело и он снова заорал:
– Рука, блять, сломана, черти! Максим, блять, что творишь!
– Я тебе дам сейчас Максима. Только в автобус затащим.
Полковник оттолкнулся обеими ногами от земли и кувыркнулся. Перед выпиской Юрий попросил, чтобы гипса не жалели и забинтовали бы его побольше. Так Верочка и сделала. Поэтому сейчас кувырок вперёд получился очень хорошо. Его левая рука была вывернута за спину, а левую сторону боец зафиксировать не успел, ибо не нашёл за что её обхватить. Через правое плечо Юрий и крутанулся.
Крутанулся, снова заорал и распластался на тротуаре ближе к подъезду. Из которого наконец-то вышла его жена и обе дочери. У полковника почему-то вдруг хлынули слёзы.
– Что здесь происходит, – испуганно вскрикнула женщина, кинувшись обратно в подъезд.
– Галя! – крикнул полковник. – Это я, Субботин Сергей.
Женщина оглянулась, закрывая спиной девочек.
– Серёжа?! – удивилась она. – Субботин?! Ты вернулся?!
Юрка вспомнил, что уже вот, как четыре года говорит жене, что Субботин мотается по горячим точкам. Несколько раз они встречали его, но у Юрия всегда «не было времени» задержатся и дать им поговорить.
– Да, я пришёл… Соболезную!
Бойцы снова схватили Сергея и попытались поднять его за плечи, но он так выпрямил и напряг тело, что оно выпрямилось, как бревно.
– Что вы делаете, мальчики?! Максим! – крикнула. – Сейчас же отпустите!
Галина топнула ногой, обе девочки одновременно заплакали.
Бойцы бросили его и полковник прилично приложился об асфальт правой стороной лица. Полковник перевернулся на спину и махом правой ноги заставил тело принять вертикальное положение.
– Ой, у тебя кровь! Пошли в дом!
– Да, я не на долго! Не надо! – попытался отказаться Юрий.
Он боялся, что в квартире он разревётся и начнёт говорить правду, чем напугает Галину.
– Пошли! – приказала «жена». – А на вас, Максим, я пожалуюсь вашему начальству. И не надо меня больше охранять. Не нужны мы никому!
Глава 6.
Они с Галиной сидели на маленькой кухоньке и пили чай со свежей малиной тёртой с сахаром. Сергей всё больше молчал, то и дело сглатывая комок из слов и рыданий. Галина, поначалу охала и ахала, обрабатывая его лицо и голову, а потом села напротив него, положила руки на кухонный стол, накрытый клеёнкой в клеточку, и, упав на руки лицом, разрыдалась.
Так она плакала, когда Юрий уходил на первую чеченскую, так плакала, когда он возвращался из командировок. Она всегда плакала сама с собой. Не на публику, не для того, чтобы кого-то разжалобить, а просто плакала, сбрасывая постоянно удерживаемое напряжение.
Обычно Юрий подходил к ней близко-близко, обнимал и гладил по волосам. Тогда она затихала быстро. Сейчас он нашёл в себе силы встать, подойти к ней и положить ладонь на голову. Галина слегка притихла, но когда он, машинально стал пальцами перебирать её волосы, она сначала напряглась всем телом, а потом, дёрнув головой, сняла с себя его руку.
– Не надо Серёжа. Мы с тобой уже давно обо всём договорились.
– «Оппа!» – удивился полковник. – «И о чём это они договорились?!»
Тут же всплыла нужная страничка памяти бывшего хозяина тела. Простой весёлый трёп, шутливая пикировка, перешедшая в прямое требование, шутливое правда, руки и сердца. На которое Сергей получил отказ. Дело было ещё до женитьбы Юрия на Галине. В первые месяцы их встречи. Тогда Сергей, утомлённый выяснениями отношений с женой приехал во Владивосток, и был готов отдаться «первой встречной». Первой встречной, по его мнению, оказалась Галина.
Сергей тогда получил разрешение у Юрия, который ещё не рассматривал Галину, как жену, попытался поухаживать за ней, но не получилось. Галина сразу расставила все точки над всеми буквами и в весьма жёсткой форме, ибо раньше занималась гандболом. Галя была девушкой очень сбитой и очень сильной. Она просто оттолкнула Серёгино лицо ладонью, лишь едва шлёпнув. С синей пятернёй на лице Сергей тогда ходил долго. Они ж, гандболистки, привыкли хватать мячик пальцами, вот девушка и схватила Сергея за лицо, одновременно хлопнув.
Уже потом, перед самой свадьбой Галины с Юрием они говорили уже серьёзно, и девушка снова отказалась уехать с Сергеем. А Юрий понял, что Серёга остался здесь только из-за неё. Из-за неё и рассорился с другом. И что не очень-то он бандитствовал, а больше создавал имидж грозного бандита. Сергей, как оказалось, специализировался по тайным акциям устрашения. На обычные разборки он ездил редко и разруливал рамсы так грамотно, что даже уголовникам, с их законами и понятиям, придраться было не к чему.
Пролистав память друга, Юрий понял, что и в ситуации с ухаживанием за Галиной упрекнуть его было не в чем. Всё было до того, а потом он сделал всё, чтобы не попадаться её на глаза.
– Я помню, – сказал Сергей глухо, – и пришел не за этим. Иваныч денег мне давал на квартиру. Ну, ты помнишь, наверное?
– Не помню, – сказала Галина напрягая лоб. – Что-то мелькало, но ведь вы своими секретами не делитесь.
– Ну, да, привычка. От долга осталось десять тысяч зелёных. Я тебе их частями буду отдавать, ладно? Вот…
Юрий вынул пачку тысячных и протянул Галине. Та взяла и почему-то понюхала.
– Хорошо пахнут, – сказала она.
– «Хрен его знает, чем они пахнут», – подумал полковник.
Он вдруг захотел отдать и вторую упаковку денег, но сначала спросил:
– Долги в семье есть?
Галина встрепенула руками.
– Да, как не быть? За квартиру и электричество уже за три месяца набежало.
– Хорошо!
– Что ж хорошего?
– Я о том, что зайду вечером. Ещё принесу.
Галина подняла на него настороженный взгляд.
– Ни слова, ни намёка о чём-то постороннем. Просто… Тяжело тебе сейчас квартиру содержать будет, а деньги у меня есть.
– Мне и так не легко было. Юрки-то дома почитай и не было. То командировки, то служба.
Полковник покраснел. Квартиру родителей со своей службой он запустил и всё хозяйство, действительно, лежало на сильных плечах Галины.
– Я тут пристроился в одну фирму… При губернаторе… С командировками завязал…
– Со службы уволился?
Сергей скривился.
– Уволился… Короче… Фирма строительством занимается. Я тебе пришлю спеца. Обговорите с ним, что, да как. О деньгах с ним даже не заговаривай. У меня половинная скидка, как для сотрудника. Я из своего долга вычту.
– А… Долг большой? Может на что другое деньги оставить?
– Большой, – в первый раз позволил себе усмехнуться полковник. – Я же сказал: «Десять тысяч баксов».
– Извини, не расслышала. Это сколько в рублях?
– Умножь на четыре тыщи пятьсот.
– Это что, сорок пять миллионов? – удивилась Галина. – Это тысяча Юркиных зарплат.
Она вдруг облегчённо вздохнула и тоже в первый раз за встречу убыбнулась.
– Спасибо тебе, Серёжа.
– «Ага! Спасибо тебе, блять, друг Серёжа, что замочил меня в подворотне», – саркастически мысленно поблагодарил друга полковник.
А если подумать, то получается, что выстрел друга изменил его жизнь в положительную сторону. По крайней мере для его семьи. Может и для Страны какая-то польза будет? Хотя… Какая, нахрен страна, если во главе сидят жулики? Может, конечно и есть там кто-нибудь, кто за страну радеет, но пока, что-то не видно. Государственные интересы пока остаются в стороне от личных. Накопление первоначального капитала, блять.
– О чём задумался? Нам бы всё-таки в садик попасть надо. На работу уже опоздала, но это не страшно. Объясню. Хотя хозяйка уже месяц, как на меня смотрит косо. Как Юру…
Юркина Галина работала продавцом, как и тысячи других мужчин и женщин, сокращённых с госпредприятий.
– Я поговорю с ней, – сказал Сергей.
– Нет-нет. Я сама решу.
– Слушай, Галя. Ты же вроде экономист? – спросил Сергей.
– Была. Да. И бухгалтер. Технологический у меня. Вышка. Красный диплом.
– Ну! Пойдёшь ко мне в отдел маркетинга? Ты не подумай ничего…
Галина махнула рукой.
– Ой, да хватит тебе! А вот, и пойду! На какую должность?
– Отдел новый, вот и возглавишь его.
– В смысле?! Начальником, что ли?! Да, ну, нафиг…
– Не потянешь? Ты же вела экономическую службу в ВБТРФ, кажется? А сейчас будешь заниматься почти тем же самым и почти в такой же фирме, только работы будет поменьше.
– Что за фирма?
– Ролерс.
– Не возьмут, – она с сожалением скривилась. – Я туда пыталась устроиться, сразу, как Никитенко меня сократил.
– Раньше бы не взяли, а сейчас возьмут.
– А ты там кто?
– Вообще-то начальник службы безопасности, но подо мной будут и аналитическо-финансовая служба и отдел маркетинга. Сегодня утвердим структуру, а вечером приду, обсудим.
Галина не стала дальше раздумывать, так как была очень решительной и уверенной в собственных силах женщиной.
– Договорились. Вечером обсудим.
– Я позвоню. Если вдруг не получится зайти, перезвоню.
Из подъезда они вышли вместе. Микроавтобус ещё стоял, но Галина прошла мимо, принципиально не глядя на сидевших в салоне бойцов. Она одной рукой взяла Сергея под руку, а другой младшую дочь. Сергей вёл за руку старшую Оленьку и ему было очень хорошо.
Из автобуса вылез Максим. Не давая ему опомнится, Сергей сказал?
– Теперь Галина Работает в «Ролерсе» и мы берём семью Мамаева под охрану. Наша охранная организация. Будем возить и привозить. Не переживайте, волос не упадёт.
– Пусть только попробует упасть, порвём, как тузик грелку.
– В этом я не сомневаюсь.
Полковник встретился глазами со своим бывшим замом и у того что-то дрогнуло в лице. Глаза прищурились, потом вздёрнулась бровь, снова прищур.
– Ты какой-то другой стал, Абдула, – наконец сказал он.
– Старею, наверное. Или переоценка ценностей? Вот, друга потерял. Кто убил, знаете?
Его зама передёрнуло.
– Сказал бы я тебе, да тут дамы.
– Ну, значит, потом поговорим. Я позвоню.
– С большим удовольствием, – угрожающим тоном бросил исполняющий обязанности командира СОБРа Максим Коротеев, забираясь в салон автобуса.
Сергей завёз детей в детский сад, а «жену» на Первореченский рынок.
– В офис.
Пока ехали от Первой речки до улицы Мордовцева, где у Серёгиной охранной фирмы был офис, полковник приходил в себя. После произошедших событий голова его гудела и звенела, как секция ударных инструментов большого оркестра. Скорее всего, у Сергея, к тому, же подскочило давление.
– «Тело вспомнило своё состояние в две тысячи двадцать третьем году? Что за нафиг?! Ладно мысли и память старого Сергея, – это вещи полезные, но здоровье, желательно, наше бы оставить. А то, как в «Портрете Дориана Грея»… Ещё состарюсь мгновенно!», – думал полковник, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Кетанов есть? – спросил полковник.
– В багажнике в аптечке, – сказал водила. – Здесь только анальгин.
– Давай анальгин.
– В бардачке. Резинкой стянутые.
Боец, сидевший слева, достал анальгин и передал назад. Полковник выдавил из фольги таблетку, закинул в рот и разжевал.
– Отбуцкали? – участливо спросил Гоша.
– Немного. Покувыркаться пришлось.
Сергей тронул обмазанное йодом и заклеенное в трёх местах лейкопластырем лицо.
– Нормально всё.
В арке на Мордовцева стоял один из джипов охраны, который въехал вовнутрь. Остальные машины проследовали за первой.
– «В арке могут заложить эсвэу1», – подумал полковник. – «И заложат. Как пить дать. Свои и заложат. Тот же Юра Мартковский и заложит. Хотя, какие они мне свои? Надо найти точку получше. Где-нибудь на открытом месте».
База охранной организации «Кондор» располагалась в двухэтажном деревянном бараке, обозначенном литерой «8б», выкупленном на деньги Сергея Балу. На вид здание выглядело непрезентабельно, но летом в нём было прохладно, а зимой тепло, так как кроме централизованного в бараке имелось и печное отопление. Был в офисе и камин с бильярдом. В камине потрескивал огонь, июль девяносто пятого года стоял сырой и холодный. На бильярде лениво перекатывали шары двое бойцов ГБР2. Всего в команде Абдулы состояло двадцать шесть «боевиков», официально оформленных сотрудниками охранной фирмы.
Дежурный доложил обстановку: новая смена ГБР на дежурство заступила в полном составе, две бригады обеспечивают безопасность «шефа», одна – охраняет его сестру с дочкой. Оружейка под сигнализацией, стволы отдыхающей вахты на месте. Автотранспорт на ходу.
– Доклад принял.
Юрий с удивлением отметил, что обстановка в офисе спокойная и вполне себе соответствует его критериям организации военной службы. Он прошёлся по зданию, открывая двери встречающихся помещений.
Кроме бильярдной на первом этаже имелась комната отдыха с телевизором, перед которым сидели три «гэбээровца» и смотрели фильм по «видику». При появлении командира они просто поздоровались и остались сидеть в креслах. В тренажёрном зале мучил железо Зинченко. Находящимся на смене запрещалось тренироваться во время дежурства.
– «Значит Игорь на отдыхе», – подумал Сергей.
Оба приветственно кивнули.
Смена только что закончилась и в душе плескалось ещё четверо.
– «Хорошо тут у них», – подумал Юрий, поднимаясь на второй этаж по деревянной, недавно обновлённой лестнице.
На втором этаже сразу у лестницы был его кабинет, совмещённый с жилой комнатой, где он часто ночевал, рабочий кабинет «шефа» с длинным столом для совещаний и тоже с комнатой и большой двуспальной кроватью. Шеф сюда иногда водил своих актрисок. Далее шли комнаты отдыха ГБР и «гостевые» квартиры.
Заглянув в туалетную комнату с писсуарами и отдельными кабинками, сделанную из целой квартиры, Юрий удовлетворённо хмыкнул. Чисто. Даже почище, чем в СОБРе на Тормозной.
Пока всё им увиденное давало его бывшей «конторе» несколько очков форы. Полковник удивлённо-недоверчиво мотнул головой, словно ему жал ворот рубашки, и улыбнулся.
Использовав писсуар по назначению и с удовлетворением посмотрев на мощные струи воды вырывающиеся откуда-то из его недр, полковник вернулся в «свой» кабинет. Стол с телефон-факсом, кресло, сейф, шкаф для посуды, шкаф для одежды. Особняком стоял диван. Окно с железными, от гранатомёта, жалюзями.
– Да-а-а… Офис хороший, но придётся из него съезжать, – сказал сам себе полковник. – Или рыть норы в разных местах. Но об этом потом… Хотя… Почему потом?
Предварительный план работы по организации службы у него составлен ещё в больнице, со структурой, штатным расписанием и бюджетом. Причём, в бюджете имелась не только расходная, но и доходная часть. Поэтому у полковника как раз образовалось время поразмыслить, как жить дальше?
Он по памяти набрал номер телефона начальника Приморского ГРУ.
– Привет, Иваныч, – по привычке в свободной форме обратился Юрий к Ковалёву.
Они оба были полковниками, хотя Юрий свою третью звезду получил не в системе ГРУ, и встречались довольно часто, находя не только дружеские общие темы, но и темы для совместных служебных мероприятий, и поэтому в общении не стеснялись.
– Привет, Серёжа, – спокойно ответил Иваныч.
Полковник мысленно чертыхнулся. Услышав обращение «Серёжа», полковник понял, что обращено оно не к полковнику СОБРа, а к бандитствующему майору Субботину.
– Давай я тебе перезвоню? – попросил Ковалёв и, не дожидаясь согласия, отключился.
Полковник облегчённо вздохнул. В сейфе «зазуммерило».
– «Что за чёрт?!» – чертыхнулся полковник, лапая себя по карманам джинсов, ища ключ. В сейфе оказалась транковая радиостанция «Кенвуд», стоящая в зарядном устройстве. Из станции торчал провод с наушниками.
– Ты что охренел, полковник?! – грубо спросил Юрия начальник ГРУ. – Почему по незащищённой линии звонишь? Ты думаешь тебя контора не слушает? Особенно после убийства Мамаева. Тебя подозревают, понял?
Полковник от всего сказанного натурально «проглотил язык».
– Что молчишь, приём?
Юрий кое-как вытащил откуда-то из глубины глотки зык и судорожно сглотнул.
– Приём, – сказал он.
– Приём-приём! Что хотел?
– Встретиться бы.
– Правильная мысль. Сейчас время есть?
– Есть. Где?
– В кафе на Иманской.
– Принято.
Юрий внимательно рассматривал радиостанцию, запоминая, или вспоминая, установленные волны и каналы. Он понял, что станция работает в режиме сканера, который установлен на плавающую частоту определённого диапазона.
– «И что это сейчас было? – спросил он сам себя. – Кого это Ковалёв полковником назвал? Юрия, или Сергея? Если Юрия, то почему сказал о его, Мамаева, убийстве, а если Сергея, то какой он полковник? Серёга – майор. Связь у них явно со скремблером3, защищённая. Охренеть! Получается, Ковалёв работает на бандитов?! Никому верить, блять, нельзя. Скоро и себе верить перестану.»
Он спустился вниз.
– Отъеду на часок.
– Оружие возьмёте? – спросил дежурный.
Полковник покачал головой.
– «Нахватало мне ещё кого-нибудь из своих завалить, – подумал он. – Из бывших своих… Вот положение!»
– Куда едем? – спросил водила.
– Куда? – удивился полковник вопросу и понял, что и сам не знает куда. Память Сергея на вопрос не реагировала.
– На Иманскую.
Водитель пожал плечами.
––
1СВУ – самодельное взрывное устройство.
2ГБР – группа быстрого реагирования.
3Скремблер – программное или аппаратное устройство (алгоритм), выполняющее скремблирование – обратимое преобразование цифрового потока без изменения скорости.
Глава 7.
– Через Динамо? – спросил водитель?
– Поехали через Динамо, – задумчиво согласился полковник.
Память Сергея снова не откликнулась, как раньше, когда он касался какой-то новой для себя страницы его жизни. Они тремя машинами выехали на Алеутскую, бывшую 25-го Октября, и, пересекая ей почти поперёк, свернули в сторону стадиона Динамо. За стадионом свернули на Западную. Нырнув под железнодорожный переезд направо, машины проехали мимо ритуального агентства. Здесь мысли Абдулы шевельнулись, но полковник их отогнал. Не то и не теперь.
Он примерно представлял, где может находится кафе, но это было его, Юркино, кафе. В котором они с Ковалёвым не раз и не два справляли дни рождения. А память Абдулы молчала, как партизан на допросе.
Полковник внимательно всматривался в вывески, но иного кафе, кроме «Паруса» на улице Иманской не стояло. Да и то по официальному адресу это кафе значилось стоящим на проспекте Красного знамени. Хотя фасадом выходило на Иманскую.
– Тут тормозни. В кафе зайду.
– Проверка как обычно?
– Как обычно? – удивился полковник и недовольно дёрнул головой. – Пусть будет, как обычно.
Бойцы высыпали из машин, но только двое пошли к парадным дверям, осмотрели вход и вошли в кафе.
Только после того, когда они вышли, перед полковником распахнулась дверь джипа.
– «Солидно работают», – подумал он, наступая на бордюр. – «На уровне девятки1. Хорошо их Серый выдрочил».
В кафе, как всегда, стоял полумрак. Хозяева экономили электричество и включали настольные лампы только для посетителей. Полковник иногда, если работа была где-то рядом и имелось время на перекус, в кафе заходил, но ни разу не видел здесь посетителей больше одного.
Вдруг откликнулась память Сергея старшего, и полковник «увидел» это же кафе полное гостей, отмечающих шестидесятилетний юбилей Ковалёва. Было весело. А память Абдулы молчала.
Вот и сейчас перед барной стойкой стоял пожилой бородатый неопрятный человек. Он что-то искал в большом кошельке, перебирая мятые купюры. На стойке на тарелке лежали два пирожка, а рядом стоял стакан с чаем.
Полковник скользнул взглядом по гражданину. Гражданин вызывал такое эстетическое отторжение, что взгляд Юрия на нём не задержался и скользнул дальше в поисках места, «где бы присесть»?
– «Стоп!», – подумал вдруг он, и насильно заставил себя посмотреть на одинокого посетителя. Он почувствовал, как едва-едва шевельнулась память Абдулы.
– «Ах ты ж сука! – возмутился полковник. – Дурить меня вздумали!»
Кто его вздумал дурить, полковник ещё не понимал, но в первую очередь грешил на своё новое тело. Неприятный гражданин взял, тем временем, в руки тарелку с пирожками и стакан в подстаканнике, и двинулся не к столикам, а к неприметной в полумраке двери, обитой такими же, как и стены, деревянными рейками. Открыл её и скрылся, тихонько притворив.
Юрий не стал «шифроваться» и тоже подошёл к этой двери и потянул на себя. За ней была темнота, однако Юрий вошёл и дверь за собой притворил. Тут же включился свет. Ковалёв сидел за столиком в углу и уже пил чай, аккуратно процеживая его через накладную бороду.
– Сколько раз пробовал пить через бороду… Пренепротивнейшая мерзость. Особенно водка, – сказал Сергей. – Я вообще не понимаю тех, то водку цедит. Это какой-то мазохизм. Водку надо забрасывать в рот и сразу глотать.
