Авиатор: назад в СССР 2

– Комиссия предварительно определила причину – попадание птицы в воздухозаборник, в результате чего выключился двигатель. Как ты смог помочь командиру экипажа? – спросила она, протягивая мне микрофон.

– Я… действовал согласно Инструкции лётчику. Так меня учили инструктор и командиры, – ответил я, но взглянув на замполита, решил и ему спеть дифирамбы. – Очень в этом помогли наставления нашего многоуважаемого полковника Борщова, который с самых первых дней прививал нам усидчивость в учебе и службе.

Замполит немного зарделся, но отметил мой прогиб утвердительным кивком головы, мол, все именно так и было.

– Чувствовал ли ты в себе силы справиться с этой задачей? – спросила она.

– Конечно… отцы-командиры и весь постоянный состав училища хорошо меня подготовили. Да и как можно подвести командира, который доверяет тебе в полёте.

– А как тебе удалось, потом вытащить на себе генерала Крутова? Во время посадки он получил травму и надолго отключился, – спросила журналистка, продолжая держать передо мной микрофон, подсоединённый к небольшому чемоданчику с катушками магнитной ленты и надписью «Репортёр-3».

– Это… это всё заслуга преподавателей, которые привили нам любовь к занятиям по физической подготовке. Как же я мог оставить там командира? Мы своих не бросаем.

– Очень хорошие слова – «Своих не бросаем!». Это твой девиз по жизни?

– Это генетический код нашего народа. Народа-победителя.

Интервью вышло так себе. Всё время приходилось упоминать преподавателей, командование и инструкторов. Надеюсь, Борщёв доволен, какую я сделал им рекламу.

Увольнение решил провести со своей Женечкой на берегу ласкового и тёплого моря. Сейчас самый разгар сезона. Отдыхающих много, пиво и напитки текут рекой, девушки манят своими аппетитными формами…

– Куда смотришь, Сергей? – толкнула меня в бок Женя, когда я засмотрелся на одну прелестную тётю с четвёртым размером. Купальник ей явно маловат!

– Я… мороженое хотел тебе купить, вот и выбираю – где.

– Ага, рассказывай! Может, на наше место пойдём? – спросила Женя, намекая на ту самую тихую полянку.

– У меня сегодня что, хороший день? – спросил я.

– Это зависит от того, как ты себя будешь вести.

Намёк был мною понят правильно, и мы прибавили шагу. Давно нам не получалось уединиться.

И вот теперь она опять рядом со мной. Теплый ветер и шум ласкового моря. Оно, кажется, всегда будет таким. Даже через сорок лет, когда я впервые приехал сюда. Но сейчас мои мысли лишь о ней. О прекрасном и нежном создании, что ласкает моё тело, осыпая его своими поцелуями.

Волна желания и восторга, любви и страсти накрывает буквально с головой, когда ты чувствуешь её и наслаждаешься каждым стоном и вздохом.

Ей не нужно угадывать, как доставить мне удовольствие. От одного прикосновения к телу моей любимой внутри меня всё бурлит и возбуждается.

Мои прикосновения доставляют Жене не меньшее удовольствие, а возможно, и большее. Каждый поцелуй тела, груди, живота и ног отзывается в самом потаённом месте, и там я чувствую, что она содрогается в сладкой истоме.

Когда все случилось, слов уже не найти. Я ощущаю, что она не может говорить, а только стонет от наслаждения. А я не могу издать хоть какой-нибудь членораздельный звук. Шум моря теперь где-то там позади.

– Ооо, как же я люблю тебя, – говорит Женя, когда мы приходим в себя.

– Ага, – сказал я, ощущая, как во рту сильно пересохло.

– И это всё? – медленным и уставшим голосом проговорила она. – Я вот буквально… заново родилась, а ты?

– Ага, – снова ответил я, ощущая полный упадок сил. Даже не знаю, хватит ли меня на повторный.

Над морем пронеслась четвёрка МиГ-17. Ровным строем в правом пеленге. Чуть больше чем через год нам предстоит изучать эту машину, а позже и освоить её. Лучшее, что могло быть сейчас со мной – любовь и самолёты.

– Так! О чём ты сейчас думаешь, Сережа? – спросила Женя, нежно опустив руку вдоль моего тела и остановившись у того самого места.

– Думаю, что именно так я представлял себе службу в Военно-воздушных силах.

Очередной лётный день и сегодня мы с Нестеровым летим по, пожалуй, одному из самых интересных полётных заданий на данном этапе обучения. Дальше будет, конечно, ещё круче, но всё должно быть постепенно.

– Порядок помнишь, что и когда начинаем выполнять? – спросил Николаевич по внутренней связи, когда мы были на подлёте к пилотажной зоне.

– Да, вираж с креном сорок пять и шестьдесят градусов, восьмёрка, пикирование, «горка», спираль и возврат на имитации.

–Виражи опустим. Для тебя это несложно. Спираль тоже. Имитацию ты уже на практике отработал. Как насчёт «штопор» попробовать самому? – спросил он.

– Согласен. Начнём с пикирования и «горки»?

– Начинай. Выпускай тормозные щитки.

Щитки выпустил. Скорость двести пятьдесят километров в час проконтролировал, наметил ориентир для разворота и выполняю его. Крен держу в сорок пять градусов и начинаю убирать обороты. Пошло пикирование!

– Обороты плавно. Скорость уже четыреста пятьдесят. Готовься к выводу, – подсказывал сзади Нестеров.

Плавно взял ручку на себя, вывожу самолёт и добавляю обороты, убираю щитки. Теперь будем карабкаться вверх.

– Выполняю «горку», – сказал я, установив на приборе скорость пятьсот пятьдесят. Снова ручку управления самолетом на себя и задираю нос на угол кабрирования в тридцать градусов. Скорость начинает падать, а высота расти.

– Угол тридцать и ручку немного от себя. Вот так и зафиксировал! Хорошо, – отметил Нестеров.

Скорость уже триста километров, а значит, выполняю разворот влево и ручку от себя, выравниваясь по линии горизонта.

– Ну, нормально. Обороты выставляй, чтоб скорость была двести пятьдесят. Высота четыре тысячи, давай начинать «штопор», – сказал Николаевич.

– Понял. Обороты на «Малый газ».

Рычаг управления двигателем выставляем в соответствующее положение. Ручку управления на себя, чтобы установить скорость сто семьдесят, и правую педаль отклоняем до упора.

Самолёт затрясло. Началось биение педалей, и они стали явно тяжёлыми, чтобы изменить их положение. Пошло вращение, и самолёт начал резко снижаться.

– Теперь вместе выводим. Один виток был, – сказал Нестеров.

Левая педаль пошла до упора против направления вращения, чтобы остановить его. Ручку управления самолётом от себя и снова переходим на пикирование.

– Скорость триста пятьдесят, выводим, – сказал Нестеров и вместе со мной перевёл самолёт в горизонтальный полёт.

– Самому мне бы не получилось вывести.

– Научишься. В следующий раз наберем больше высоту, чтоб ты ещё почувствовал момент с началом вывода.