Авиатор: назад в СССР 5

Проходит немного времени и вот на стоянке уже стоит вся оперативная группа нашего полка, получая инструкции от Валерия Алексеевича. А за его спиной загружается Ан-12. Не сидят эти ребята на земле.

– Итак, ребя, кто-то из вас здесь уже был, тогда расскажете тем, кто не был, – начал он произносить приветственное слово. – Я буду исполнять обязанности старшего авиационной группы на этом аэродроме. Но это не значит, что можно праздновать каждый день.

В строю сразу покатился радостный шёпот, мол, всё равно будет отмазывать. Это ж командир.

– Работы у нас много. Задачи поставлены, а условия за последнее время здесь улучшились. Это уже не палатки, как в начале войны, а вполне себе крыша над головой. Есть у кого проблемы, предложения, рекомендации?

В ответ лишь молчание.

– Не могу, ребя, не спросить, пока… – начал говорить Томин, но за его спиной к Ан-12 подъехали два ГАЗ-66.

Валерий Алексеевич обернулся и осмотрел транспорт. Когда началась разгрузка, Томин поправил свою форму и застегнул куртку.

– Пооолк, три шага вперёд, мааарш! – скомандовал он и все дружно выполнили команду.

Только после этого я увидел, что, а точнее, кого грузили в самолёт.

Деревянные ящики с прибитыми к ним табличками с информацией о погибшем. У кого-то прибита фуражка сверху, а на каких-то ящиках просто написано краской, кто едет на родину.

– Пооолк! Смииирно! – громко пробасил Томин, приложив руку к голове.

Последние почести им отдадут уже в Советском Союзе, а здесь их память почтём мы и их товарищи. Никого из них не знали ни я, ни Томин, ни кто бы то ещё в нашем строю. Однако свой долг перед родиной они выполнили сполна, заплатив, самую большую цену.

С момента, когда этих погибших погрузят на борт Ан-12, четырёхдвигательный самолёт вновь станет «Чёрным тюльпаном» и ему придётся выполнить свою самую неприятную работу.

– Вольнооо! – крикнул Томин и повернулся к нам. – Пока ещё здесь находятся транспортные самолёты, есть те, кто не готов? Прямо сейчас, кто выйдет из строя, я пожму руку и отправлю в Союз. И ни один из нашего полка не плюнет этому человеку в спину. Есть те, кто не готов?

Я посмотрел на лица стоящих рядом со мной. Все лётчики полны уверенности, за исключением одного. Марик был несколько бледен, но выйти не решался. Может, просто нехорошо от увиденного?

– Благодарю, товарищи! – вновь приложил руку к голове Томин. – Выдвигаемся в жилой городок! Разойдись.

Глава 7

В одной ближневосточной стране я уже что-то подобное видел в прошлой жизни. Не так глянцево и пафосно, но сходства налицо.

– А почему «модуль»? – спросил Мендель, когда мы въехали на тентованном грузовике в охраняемую зону жилого городка.

– Да кто его знает. Это военно-бытовой жаргон. Модуль и модуль – коротко и ясно, – отмахнулся Гаврюк. – Я вообще в сортир хочу и мне что модуль, что палатка сейчас побоку.

Тут я готов поддержать Валеру, поскольку сам уже готов посетить местную уборную. И что-то мне подсказывает, она выглядит, как обычный деревенский «нужник». Я и не рассчитывал увидеть здесь унитазы.

– А госпиталь, каким был, таким и остался, – отметил внешний вид медицинского учреждения Буянов.

Приземистый одноэтажный барак с множеством пулевых отверстий отличался от соседних зданий толпившимися около входа людьми в куртках, надетых на белый халат. Увидел даже пару девушек, но не сказать, что прямо сейчас готов кинуться в их объятия.

– Оленьку нашу не вспоминаешь? – толкнул меня в плечо Барсов, сидевший напротив.

– Ты о чём?

– Ха! Думаешь, все вокруг слепые. Вся общага знает, что вы уже чаи гоняете на кухне, – ехидно посмеивался Марик, словно гиена.

– Завидуешь?

– Ну а почему бы и нет. Девочка-то она ничего… – начал говорить Марик, но тут же поймал острый взор комэски. – Мне она неинтересна. У меня есть кем… интересоваться, – отмахнулся он и продолжил смотреть на дорогу.

Никак не успокоится златовласый. Когда поймёт, что его старания меня «прожарить» ни к чему не приведут? Но в чём-то он прав – про Оленьку я начал вспоминать.

Проехали штаб, у которого уже стоял Томин, обнимаясь с кем-то на ступенях. Рядом с этим зданием есть отдельные посты охраны, которые проверяют каждого перед входом.

Можно заметить самые настоящие землянки, вырытые, как я понял ещё в самом начале ввода в Афганистан. За неимением, да и вообще непригодности к местному климату, производственных палаток П-38, похоже, что пехота прибегла к обустройству своих жилищ самостоятельно. Оно и понятно – в палатку пыль постоянно просачивается, брезент приходит в негодность, да и летом температура внутри запредельная. Приятно удивляет, что по большей части электричество уже централизованное, но и генераторы кое-где имеются.

– Налаживается быт. И досуг есть, я смотрю, – сказал Валера, указывая на военных, гоняющих на песчаной площадке в футбол.

Если есть время на такие перемещения по открытой местности, значит, о снайперах здесь не слышали. Но вот мы рядом с жилыми модулями.

Стоят эти тёмные домики за высоким частоколом, напоминающим средневековые крепости. Представляют собой наши жилища не что иное, как обычные вагончики. В таких в будущем будут жить строители и другой рабочий персонал на дальних производствах и добычах.

Да что далеко ходить, если и в армии будущего снова обратятся к опыту эксплуатации подобных построек. Именно по образу таких афганских модулей и делались известные в будущем «кимбы». Как минимум во внешнем виде внуки «модулей» обходят своих старичков.

– Так, ребятушки, выходим! – послышался армянский голос Бажаняна.

Оказалось, что это не так. У Араратовича есть в Баграме «земляк». Да только не видно его из-за борта. Откуда говорит, непонятно.

– Ай, подкинь брат, а? – послышалось у края кузова, и через секунду показался выходец страны коньяков. – Выходим. Сейчас покажу, где надо кушать, спать, попку приложить и… ну сами придумаете себе досуг, – спрыгнул он вниз и снова пропал.

Знакомый Араратовича оказался начальником тыла. Представился он нам как подполковник Горонян. Из отличительных его особенностей – он армянин с хорошим чувством юмора, находчивости и доброты. Ну и ростом Горонян был чуть выше хоббита.

– Эу, что стоим, не понял я, а? – недоумевал Бажанян, подошедший к нашей толпе, когда мы слушали очередной рассказ о рейде Гороняна за какими-то украшениями в город.

– Эй, брат! – загорелись глаза у Гороняна, когда он увидел родную душу и пошёл обниматься к нашему заму командира.

– Мамой клянусь, не знал, что тут есть братья! – не меньше тыловика обрадовался Тигран Араратович. – Слушай, здесь такое дело. Давай отойдём. Мне только надо расселить, по вышечке там, чтоб тепло… Ну, по-братски чтоб всё было. Ай, брат, сделаем, да?

– Да, слушай, брат, всё сейчас сделаем. Ты лучше скажи кто, как, откуда…

В общем, теперь есть о чём поговорить этим двум сыновьям Армянской ССР.

И таки да, условия Горонян нам обеспечил очень даже неплохие. Комната на шесть человек, шкаф, стулья, стол. Даже есть кондиционер, который, правда, требовал ещё подключения и место для установки в окне. Этим уже можно заняться ближе к тёплому времени года.

Внутри достаточно тепло. Как работает отопление – я ещё не разбирался, да и не очень-то и хочется. Самое большое желание – опробовать уборную. Здесь всё без изменений – переоборудовали кунг от какого-то грузовика под это дело. Правда, пол уж очень подвижный. Кто-то уже точно ронял что-то в дырку. Как мне сказал сержант с мотострелкового батальона, стоявший рядом с местом помывки рук, случаи уже были.

– Как вообще обстановка? – уточнил я у него.

– Да относительно, товарищ лейтенант. Днём тихо, ходить можно спокойно и не бояться. Ограждение сделали мы хорошее. Снайперы не видят, кто ходит внутри по перемычкам между модулями.

– Ночью концерты выдают?

– А то! – воскликнул он. – В небе, что салют на День Победы. На заставах несладко приходится. Я завтра туда убываю.