Авиатор: назад в СССР 8

Ну, началось! Чего он так распетушился? Негодует, что представления на него и меня на одинаковые награды отправили?

– Так точно, товарищ майор! – громко произнёс я, и Гнётов скривился.

Понимаю что все уже устали от этой длительной командировки. Отвечать я ему не стал, чтобы не раздуть конфликт. Тем более перед его вылетом.

– Паясничай, пока есть возможность. К командиру в кабинет. Зовёт он тебя, – сказал Григорий Максимович, надев подшлемник, пошёл на выход из штаба.

Дверь кабинета была открыта. Томин давал какие-то указания кадровику, шурша бумагами.

– Илюша, я тебе сказал, что вот такие награды. Какие у тебя проблемы? – поинтересовался командир.

– Валерий Алексеевич, ну у нас столько подвигов нет, чтобы представления писать. У меня голова уже не варит, – жаловался капитан.

– Думай. Техсостав – минимум медаль «За Боевые заслуги», – сказал командир.

Я показался в дверном проёме и Томин тут же обратил на меня внимание.

– Родин заходит. Илья выходит, – указал на дверь кадровику Томин.

– Товарищ командир, может, про другие награды подумаем? Наверху могут не подписать, – предложил капитан.

– Только никаких благодарностей! Медали и ордена! Надо, поеду сам к Ахромееву за резолюцией, – похлопал Томин его по плечу и кадровик вышел из кабинета, захлопнув дверь. – Ты не садись. Быстро поговорим, а то мне на самолёт уже идти надо.

Валерий Алексеевич взял с сейфа свой шлем и стал доставать из него нужные для экипировки вещи.

– Спрошу тебя ещё раз – ты точно хочешь в испытатели? – с неким наездом спросил командир.

– Товарищ полковник, меня не надо в этом вопросе заставлять.

– Значит, желание не пропало. Тогда второй вопрос, готов ли ты к смене места службы ради этого?

Вот тут меня совсем в ступор вогнал Валерий Алексеевич! Сейчас как предложит после Афганистана поехать на «золотые прииски» Забайкалья, чтоб оттуда было легче свалить. А из тех мест ещё труднее уехать, чем с Туркестанского округа.

– Товарищ командир, пока не понимаю о чём вы.

– Готов или нет? – громко спросил Томин.

– Так точно! Готов!

– Я тебя понял, ребя. Есть многоходовая комбинация. Мой однокашник в прошлом году просил, если будут толковые ребята и желающие послужить в «тёплом месте», дать ему фамилии. У них в одном из полков народу почти нет в эскадрилье на МиГ-21. Поедешь?

Да что за «кот в мешке»?! Сейчас согласишься, а потом узнаешь, что поехал в условные Магдагачи. Одно хорошо, что там вертолёты вроде бы стоят, а не самолёты.

– Очень тёплое? – спросил я.

– Курорт просто! – улыбнулся Валерий Алексеевич.

– Ну вы хоть скажете, куда именно?

В кабинет постучались, и за открытой дверью показался Буянов в противоперегрузочном костюме и белом подшлемнике на голове.

– Командир, время поджимает, – указал он на часы.

– Ага, – кивнул Томин и неуклюже надел шлем без подшлемника и шлемофона. – Собственно, твоего согласия уже и не надо. Я твою фамилию ему дал.

Прекрасно! Без меня женили!

– А рапорт? – удивился я.

– Всё потом. Прилечу, ещё поговорим об этом, – сказал Томин и рванул с места.

Шлем от такого резкого движения слетел назад и полетел вниз. В нескольких сантиметрах я успел поймать снарягу своего командира. Не самый хороший знак перед полётом.

– Молодцом, Серый! Спасибо, – сказал Томин, забрав из моих рук шлем и взъерошил мне волосы на голове. – Всё будет хорошо, ребя!

С этими словами Валерий Алексеевич выпроводил меня из кабинета и вышел сам.

Внутреннее возбуждение после такой встречи, конечно, присутствует. Однако очень неопределённо высказался командир о моём будущем.

Я вышел из штаба и остановился на крыльце. Кто-то из лётчиков весело общался в беседке, кому-то требовалось разобрать полёт, пройдя по земле «пешим по лётному». Мендель нервно ходил вокруг клумбы с цветами из покрышки от большого грузовика. Вот у него сейчас голова забита мыслями! Думаю, что он ещё и попросится остаться на один срок в Афгане. Только бы домой не лететь.

Когда вышел на улицу, подумал, что предложение о переводе, какой-то розыгрыш. Да и как перевод, пускай и в «тёплое место», мне поможет? Бред!

Даже если и так, то по приезде в Союз всё равно буду писать рапорта, письма, телеграммы и другие официальные бумаги во все инстанции. Если уж мне дали второй шанс на новую жизнь, буду стараться провести её в погоне за мечтой. Ведь она всегда должна быть у человека.

И почему бы не поставить себе новую цель. Лётчиком стал, так надо теперь и в испытатели рвать.

– Замечтались, Сергей Сергеевич? – прозвучал за спиной голос рядового Кисель.

– И вам добрый день, Ася. Вышли на перекур? – спросил я, не поворачиваясь к девушке.

– Подышать осенней пылью Афганистана, – ответила она, встав справа от меня. – Скучно последнее время. Никто не заходит. Никто себя не показывает. Вот вышла сама посмотреть на людей. Себя показать, – сказала Кисель, говоря каким-то чарующим голосом.

– Вы в таком тоне говорите, будто колдуете, – с серьёзным видом сказал я, но Ася только слегка улыбнулась в ответ. – Сейчас у вас в кадрах народу много бывает. Представления, характеристики, рапорта и так далее. Операция же вот-вот закончится.

– Закончится одна операция и начнётся следующая. Опять много документов. Плюс к этому начинаются переводы в другие части, – с неким намёком произнесла Ася, ехидно улыбнувшись.

Значит, не розыгрыш! Пытается мне намекнуть Ася, будто что-то знает.

– И ты мне, конечно, ничего не хочешь рассказать? – спросил я, посмотрев в чёрные глаза девушки.

– Я ничего не знаю, и не читала. Слышала только от капитана, что Томин уже предупредил о твоём уходе и надо заказывать ещё лётчиков в военном училище, – ответила Ася и тронула меня пальцем за кончик носа. – На чай когда зайдё… те?

– Может, скоро и зайду. Но не тешьте себя такой надеждой.

– Ой, какие мы суровые! – сказала Ася.

Брюнетка медленно облизнула свою верхнюю губу кончиком языка и подмигнула мне. На пару секунд Кисель замерла на месте, чтобы дождаться моей реакции. На такой жест я никак не среагировал.