Старый камин. Мистические и загадочные истории

– Не нужно меня бояться. Я не причиню вам зла. Я сам боюсь. Вот и скрываюсь периодически здесь.

– Где здесь? – удивлённо спросила Марианна. – В библиотеке? Если это, действительно, правда, и то место, где мы сейчас с вами находимся, именно наша библиотека.

– Да. Это именно ваша библиотека. Только, как я вам уже сказал, эта комната находится в другом… пространстве и времени. А точнее сказать в безвременьи, – он взглянул на Марианну, ожидая её реакции на сказанное.

Женщина удивлённо смотрела на рассказчика. Баянист продолжил:

– Я попытаюсь вам всё объяснить. Я действительно изобретатель. Спасителем я себя называю шутя. Просто мои изобретения действительно могут спасти мир… от гибели. Я знаю, что Спаситель у нас один. И на его роль я не претендую. Мои изобретения… Как бы вам сказать… – он замялся,

– В общем… ими очень интересуются спецслужбы.

– Послушайте! – перебила говорившего Марианна, – А мне-то зачем вы всё это рассказываете? Я-то тут при чём? Изобретения. Спецслужбы. Мне начинает казаться, что я в дурдом попала какой! Вы простите меня, господин изобретатель… Раз уж вам нельзя иметь нормальное человеческое имя, буду называть вас Изобретателем. Это всяко лучше, чем Спаситель! Так вот. Я прошу вас… Нет. Не прошу. Я требую! Верните меня назад на моё рабочее место! В мой филиал. Причём немедленно!

– Хорошо… – устало отозвался хозяин-изобретатель. – Верну я вас в ваш филиал. Хотя… и возвращать-то не нужно. Мы ведь никуда из него и не выходили, – он усмехнулся. – Только это произойдёт не сейчас, а чуть позже. Я устал очень. Мне необходимо восстановиться. Всякий раз, когда я вынужден пользоваться своими способностями и перемещаться в эту комнату, я чувствую себя, как выжатый лимон. Простите…

Он встал и направился в сторону двери, которую, наконец-то, Марианна заметила. Это была дверь, стилизованная под книжный шкаф. Дойдя до двери, хозяин обернулся:

– Не бойтесь ничего, – ещё раз успокоил он Марианну, – у меня вы в полной безопасности. А завтра, на свежую голову, и поговорим. Спокойной ночи!

Изобретатель тихо выскользнул за дверь и Марианна осталась одна. Спать ей совершенно не хотелось.

«Спокойной ночи, мерзавец, пожелал!» – опять стала заводиться Марианна. «Да и как тут уснёшь?! Когда находишься непонятно где и непонятно у кого? Хоть этот „непонятно кто“ и уверяет тебя, что ничего страшного не произошло и не произойдёт, и что он, этот непонятный человек, просто самый обычный изобретатель! Изобретатель… Изобретатель чего? Машины времени? Или… воскреситель душ? Раз в докторах у него ходит сам Антон Павлович Чехов!»

Марианна встала, подошла тихонько на цыпочках к двери, в которую только что удалился Изобретатель. Нащупала в полумраке ручку и с силой толкнула дверь плечом.

Часть 7

Удивительное дело – дверь оказалась не заперта. Под натиском Марианны она распахнулась настежь, да так, что Марианна чуть не грохнулась, зацепившись ногой за порог.

Чертыхнувшись, женщина выпрямилась и с удивлением обнаружила, что попала в ещё более странную комнату, нежели та, в которой она оказалась после обморока.

В первую очередь странным было то, что в этой комнате было полно народу, и было жутко накурено. На неожиданное появление здесь Марианны никто из присутствующих даже не обратил внимания.

Все люди были чем-то заняты. Часть из них сидели за большим круглым столом и играли в карты! Другие сидели вдоль стен на старинных диванчиках и о чём-то оживлённо беседовали. О чём они говорили, разобрать было невозможно, отчего комната наполнялась каким-то беспрерывным однообразным гулом, который периодически нарушался громким смехом людей, играющих в карты.

Во-вторых, ещё более странным было то, что все эти люди были одеты в несовременные одежды. Мужчины были в сюртуках. Дамы – в длинных платьях с оголёнными плечами и в длинных же, тонких перчатках до локтей. Дам, правда, было гораздо меньше чем мужчин. Марианна заметила только трёх. Мужчины попыхивали трубками, дамы обмахивались веерами.

Поняв, что её никто не заметил, Марианна тихонько прикрыла за собой дверь и, спрятавшись за тяжёлую оконную штору, стала наблюдать за происходящим.

– Господа! – громко произнёс кто-то из присутствующих. – А что… Фёдор Михайлович сегодня не играет?

– Нет! У него приступ сегодня опять случился. Да и с деньгами, вроде как, туговато. Зато Александр Сергеевич здесь!

Гул в помещении усилился, и Марианна увидела, как к столу игроков стремительно подошёл невысокий человек с густыми бакенбардами и в цилиндре. Марианна узнала в нём Пушкина. Именно таким она видела его на какой-то книжной литографии. Александр Сергеевич тем временем вежливо раскланялся с присутствующими, снял цилиндр и, откинув полы фрака, уселся на стул, который ему тут же услужливо поднёс тот самый старик Прошка, слуга Изобретателя.

Марианна услышала, как какой-то пузатый господин, спросил Пушкина:

– Александр Сергеевич, голубчик. Как здоровье Натальи Николаевны? Я слыхал, она хворает.

– Ничего, Пётр Аркадьевич… С божьей помощью. Уже всё хорошо.

– Ну и славно! – отозвался пузатый.

– А что Гоголя… сегодня не будет? – поинтересовался Пушкин. – Давно хотел поговорить с ним о Мёртвых душах.

– Нет. Николай Васильевич сейчас очень от нас далеко. Все томики его разобрали читатели. Школьники-шалопаи разобрали…

– Школьники? – удивился Пушкин. – Не хотите ли вы этим сказать, милостивый государь, что Гоголя читают дети? Он ведь никогда не писал для детей!

– Да уж… Такие времена, знаете ли, настали. Что там Николай Васильевич! И Льва Николаевича Толстого тоже школьники читают. Да и вас, простите, Александр Сергеевич… И не только, знаете ли, сказочки ваши. А и… Евгения Онегина, смею вам заметить-с.

– Что вы говорите? – искренне удивился Пушкин. – Евгения Онегина? Да-с… Времена-с… Писал для взрослых, а читают дети.

Вдруг какая-то дама, скромно сидевшая в сторонке, громко воскликнула:

– Господа! Господа! А давайте играть в фанты! Право же, уже скоро придёт Изобретатель и нам придётся попрощаться. Когда ещё мы сможем все здесь собраться? Ну, давайте же, давайте… – заканючила дама. – Я так редко оказываюсь в одной компании и с Пушкиным, и с Толстым. И даже Булгаков сегодня здесь…

– Кто эта дама? – удивлённо спросил длинноволосый бородатый мужчина в косоворотке у Булгакова. В нём Марианна без труда признала Толстого.

– Лев Николаевич, это не писательница. Это героиня какого-то бульварного романчика, написанного каким-то французишкой. Его книги сейчас не пользуются большим спросом. Впрочем, как и наши с вами. Сейчас, знаете ли, всё больше в моде простенькие детективчики…

– Господа! Что вы имеете против детективов? – включилась в разговор пожилая дама в кружевной блузке.

– Госпожа Кристи, против ваших умных психологических детективов мы не имеем ничего против! – воскликнул Булгаков. – Я говорю о других дамах, которые возомнили себя писателями остросюжетных романов.

Толстой понимающе усмехнулся себе в усы.

До Марианны, наблюдавшей за происходящим из своего укрытия, наконец-то, начало доходить, что здесь, в этой странной комнате собрались писатели разных эпох. Более того, вместе с ними, здесь же, присутствовали и ими же созданные литературные герои.

«Ай, да Изобретатель! Ай, да сукин сын!» – подумала восхищённо Марианна. «Теперь понятно, почему за ним гоняются спецслужбы. Это ж уму непостижимо – такое вытворять!?»

Не успела Марианна продолжить мысленные дифирамбы в адрес Изобретателя, как уже знакомый ей голос, голос Прошки, торжественно произнёс:

– Господа! Изобретатель!

И шум в комнате сразу же прекратился. Зазвучали фанфары, и в комнату вошёл, окружённый странными низкорослыми существами, баянист.

Часть 8

На плечах баяниста была алая мантия, в одной руке он держал странной формы предмет, очень напоминающий камень, а другой рукой – опирался на посох, на конце которого сверкала всеми цветами радуги пятиконечная звезда.

Существа, сопровождавшие баяниста, тоже были в мантиях. Только мантии эти были ярко- синего цвета, расшитые непонятными замысловатыми золотыми вензелями.

Кто-то из присутствующих вскочил со своего стула и кинулся к Изобретателю со словами:

– Господин Изобретатель! Почту за честь предложить вам свой стул-с…

– Спасибо, – сухо отозвался Изобретатель и, прямо держа спину, будто проглотив кол, уселся на предложенный ему стул.