Беда (сборник)

Михаил Зощенко, это вам не Салтыков-Щедрин. Русский мужик у него совершенно не такой. Многие сатирики идут в сатирики совсем не из любви к людям, а совсем наоборот. Вопрос в том, каких именно людей нелюбить особенно, чтобы именно про них писать острые сатирические рассказы. Эта теория, правда, разбивается уже на примере самого Зощенко. Глядя на его рассказы про Миньку и Лельку, ни за что не скажешь, что он не любил детей. А вот что не любил мужиков, закладывающих за воротник, тут надо разобраться. Писатель, сам наверняка употреблявший алкоголь, да и, согласно тогдашней моде, употреблявший наркотики, не должен криво смотреть на закладывающих за воротник. Деревенских мужиков он, значит, не любил. Вот это уже похоже на правду. Мужик, с которым приключилась беда, как раз такой алканавт, да еще и после длительной завязки. Таких, хочется верить, всегда меньше, чем умеренно пьющих. Но миф о том, что простой русский мужик не может без бухла, этот рассказ поддерживает. Соглашаются даже самые ев…Далее

СПОЙЛЕРАТОЕгор Иваныч, по фамилии Глотов, мужик из деревни Гнилые Прудки, два года копил деньги на лошадь. Питался худо, бросил махорку, а что до самогона, то забыл, какой и вкус в нем. То есть как ножом отрезало — не помнит Егор Иваныч, какой вкус, хоть убей.Какой Зощенко всё-таки сочный! После такого начала — ну да как рассказ не прочитать? Хоть и называется он "Беда", а всё же...Бедный-бедный Егор Иваным. Два года, по его выражению, солому жрал, чтобы купить себе конягу. А уж как он её покупал! Сейчас бы это обозвали арт-перфомансом. Действительно, лошадяга, ради которой он два года молился, постился и слушал радио "Радонеж", не может быть просто куплена у знакомого. Это же священный Грааль, это гоголевская шинель, это награда за великую жертву. Поэтому Егор Иваныч едет за лошадью в город, чтобы соблюсти ритуал чин-чинарём.Эх, а как Егор Иваныч выбирает этого коня... Настоящая клоунада в цирке. Картинные всплёскивания руками, покрякивания, торг, драмы. Он неожиданно дул ей в глаза и…Далее

Вдохновившись рецензией Fox, перечитала с утра пораньше этот рассказ. И подтвердила на своем опыте истину не читать до обеда советских газет. Послевкусие остается такое, что сидишь в прострации и не знаешь, чем его заесть. Каким гением надо обладать, чтобы в таком малипусечном рассказике вместить всё: от воспитания силы воли с красочным представлением покупки до знакомого желания с кем-то разделить эту радость и в итоге оказаться ни с чем, но зато обвинить во всех несчастьях не себя, а кого-то другого. И пожаловаться в никуда. Русский наш менталитет и ширина души во всей красе.