Кружок веселого волшебства
Он закрыл глаза и попробовал дотянуться до носа одной рукой, затем второй. Получилось легко и непринужденно. Ринат хмыкнул, посчитал себе пульс и озадачился. Сердце билось, но будто через раз. Затем он достал из шкафа тонометр, закрепил манжету на руке и стал качать грушу. Через три попытки Ринат решил, что тонометр просто сломался, потому что таких показаний у живого человека быть просто не могло.
– Горячий сладкий чай, вот что должно мне помочь! – сделал вывод Ринат и отправился на кухню.
Сергей проснулся в хорошем настроении. Вчерашнее происшествие в подворотне его нисколько не тяготило, наоборот было какое-то чувство завершенности. Словно, чего-то в нем не хватало, а теперь – есть, радуется, кипит энергией! Наскоро умывшись и позавтракав, Сергей занялся своим любимым и очень важным делом – он собирал высококлассный магнитофон. Иметь дома такую классную катушечную деку как у Гарика у Сергея не было ни малейшей возможности. Но навыки будущего инженера позволяли довести до ума советскую лентопротяжку и спаять к ней хорошую качественную электронную начинку.
Сергей достал из письменного стола стопку журналов «Радио», тетрадь с конспектами, затем лист с собственным творчеством и задумался. Схема получалась весьма изящной. Но вот практическое осуществление ее натыкалось на отсутствие в загашнике Сергея ряда радиодеталей. Он порылся в коробке, где поблескивали круглыми зелеными и красными боками сопротивления, сверкали алюминием пузатые электролитические конденсаторы и поднимали к верху свои лапки триоды. Затем, вырвал из блокнота листок бумаги и набросал список необходимого. Сверился с бюджетом и счел, что если не нарвется на совсем уж бессовестных спекулянтов, то может и хватить. Начать свои поиски Сергей решил с простого – радиоотдела Большого Детского Мира, а потом уже двигаться по остальным точкам. Он вышел из дома и зашагал к Таганской площади, чтобы сесть на маршрутку. Теоретически, можно было доехать и на метро до конечной станции «Площадь Ногина», а там пройти пешком, но так было привычнее.
Сергей стоял на площади в ожидании маршрутки, когда его окликнули:
– Сереженька!
Сергей обернулся. Рядом стояли сестры и приветственно махали ему руками. Он не поверил своим глазам. За какие-то два дня они изменились настолько, что Сергей их мог и не узнать. Короткие платья, высокие каблуки, обилие яркой косметики. Таня держала в наманикюренных пальцах тонкую сигаретку.
– Что смотришь, глаза проглядишь! Нравимся? – засмеялись сестры.
– Да вас не узнать, – изумленно выдавил Сергей.
– Точно, нравимся! А кто тебе больше нравится, она или я? – захихикала Таня.
– Хочешь меня? – присоединилась Лена – Или ее? А можно всем вместе, мы не против!
Сестры смачно поцеловались и снова расхохотались.
– Мы же феечки, нам все можно! А кто будет возражать – у того яйца отвалятся! – веселилась Таня.
– И писюн навсегда в узелок завяжется! – толкала ее в бок Лена.
– А вот и карета для феечек едет!
Проезжавшая мимо Волга – такси с оранжевой крышей резко свернула к тротуару и остановилась перед ними. С заднего сиденья вылез мужчина с портфелем и в шляпе и застыл, глупо раскрыв рот.
– Ну, пока, милый, мы едем на бал! – сказала Лена, – Не забывай!
– Ээээ, к Сатане? – почему-то спросил Сергей.
– Пока ещё нет, но у нас все впереди!
Такси тронулось с места и исчезло в потоке машин. Мужчина в шляпе вздрогнул и зашевелился. Потом с диким видом оглянулся, посмотрел на Сергея, открыл было рот, но ничего так и не сказав, поплелся к метро.
Ринат вышел на улицу. Солнце уже жарило вовсю, но под деревьями у подъезда был приятный тенек. Слабый ветерок пытался разогнать начинающуюся жару. Ринат засучил рукава и пошагал в сторону Таганской площади.
– Надо на обратной дороге не забыть про хлеб, – подумал Ринат, и вдруг остановился. Выходить из тени деревьев на солнцепек ему почему-то не хотелось совсем. Настолько не хотелось, что ноги просто отказывались пересекать границу света и тени.
– Да что за ерунда-то такая! – в сердцах воскликнул Ринат, напрягшись и делая шаг вперед.
Солнце ослепительно ударило в глаза, а лицо, шея и руки словно задымились. Ринат прянул назад в спасительную тень. Какое-то время он недоверчиво рассматривал свои руки, на которых расплывались пузыри как от ожогов. Потом развернулся и побежал домой.
Дома Ринат сразу задернул занавески, отчего сразу стало легче. Смазал обожженные места календулой, затем достал с полки медицинский справочник и долго листал.
– Похоже на порфирию, – пробормотал он, наконец, – Фоточувствительность, нарушение обмена веществ, психические срывы. Но с какого дьявола она у меня-то началась? И что теперь делать?
Ринат порылся в шкафу и выудил широкополую соломенную шляпу. Так, если надеть темные очки, то слепить не будет. Что остается – шея и руки. Поднять воротник? Мало, не закроет. Можно бинтом замотать. А на руки – нитяные перчатки. Ринат посмотрел на себя в большое зеркало в шифоньере – вид был до крайности нелепый. Так мог одеться ребенок, изображающий на школьном утреннике шпиона Гадюкина. Ринат вздохнул, осмотрел себя еще раз и решил попробовать дойти в таком виде хотя бы до продуктового магазина на улице Володарского.
С изрядно опустевшим кошельком, но зато и с вожделенными триодами, Сергей вышел из метро «Таганская – радиальная», пересек Народную улицу и зашагал над тоннелем к улице Володарского. Странную грибообразную фигуру на углу он заметил издалека.
– Иностранец какой-то, что ли, – подумал Сергей, – Ну и чучело!
– Привет, Серега! – неожиданно обратилось к нему чучело голосом Рината.
– Ринат, это ты??? – обалдел Сергей, – Вот это день сюрпризов!
– Солнце жжет – объяснил Ринат, – Пришлось прикрыться. И вообще, давай в тень отойдем, нехорошо мне тут. Чуть не сдох, пока дошел.
Друзья отошли в арку, где было гораздо темнее.
– Что с тобой, причем тут солнце? – обеспокоенно спросил Сергей.
– Если по учебнику – то это порфирия. Кожа на солнце вмиг обгорает, еще всякие прелести. Только она вообще-то наследственной должна быть. А у нас ничего похожего ни у кого и близко нет. И еще что странно – сейчас середина дня уже, да? А я не завтракал, и вообще есть не хочу.
– А что хочешь?
– Что-то шевелится, а осознать не могу. Смотрю на людей – и что-то странное, в общем. Ну ладно про меня, а какие еще сюрпризы тебе достались?
– Я утром сестер видел. Незабываемое впечатление. Ты бы тоже офигел.
– Что, тоже как-то изменились?
– Как-то? Да от них прежних одни имена остались!
– Не понял – сказал Ринат, – Объясни нормально – что говорят, как выглядят.
Сергей какое-то время шевелил губами, потом наконец, сформулировал:
– Как две шалавы из адского борделя.
– Вот ты их приложил! – изумился Ринат, – Ты же в Таньку даже влюблен был в девятом классе?
– Знаешь, я был влюблен в милую умницу Таньку. А сегодня там был кто-то другой. Не Танька. Предваряя твой вопрос – Ленка такая же, если не хуже.
– Может мы что-то про них не знаем? – задумчиво предположил Ринат, – С нами – милые, а без нас совсем другие?
– Да уж… – Сергей немного помолчал, – В общем, фигня у нас какая-то с этой книжкой получилась. Ты заболел, девушки – ты уже знаешь, Эдик ничего рассказывать не хочет. Что-то мы сделали не то.
– Но с тобой-то все нормально? Вон, отлично выглядишь.
– Со мной? Тебе бы лучше не знать – мрачно ответил Сергей.
Гарик тосковал. Его милая уютная квартира превратилась в безумный цирк-шапито. Дорогая тетушка сидела за столом с видом императрицы вселенной и ее окрестностей и листала справочник достопримечательностей Москвы. Периодически она выписывала оттуда очередное название в уже немалый список на листе. Золотые очки строго блестели.
С каждой новой строчкой Гарик страдальчески морщился все больше и больше. Тетка вовсе не собиралась куда-то ехать сама, по ее представлениям московский племянник должен был обеспечить все сам и в лучшем виде. К тетке прилагались два неугомонных сыночка младшего школьного возраста, которые в данный момент пытались привести в негодность все, до чего могли дотянуться в квартире. При первой же попытке призвать их к порядку, тетка изумленно подняла бровь, и Гарику сразу вспомнилась речь отца про любимую сестру, родную кровь и прочую ерунду. В общем, попытка провалилась. Гарик тосковал.
Из прихожей раздался звонок телефона, затем возня вокруг трубки, и наконец, голос одного из братьев:
– Гарик, тебе звонит какой-то Эдик! Эдя – педя – съел медведя!
Братья залились счастливым хохотом. Гарик вздохнул еще раз и пошел к телефону.
– Гарик, Гарик, помоги мне! – чуть не срывался в плач голос Эдика в трубке.
– Да что случилось-то? У тебя же все хорошо было? – удивился Гарик.
– Да не было ничего хорошо! Мы ошиблись! Мы все не так поняли! Как теперь вернуть все обратно?
– Эдик, успокойся. Вдохни, выдохни, и скажи, наконец, что тебя так расстроило.
– Ты думаешь, это я их вызываю, и они мне все рассказывают? Да ни хрена! Они сами приходят, когда хотят! Ты не представляешь, до чего это страшно!
– Эдик, Эдик, кто приходит?
– Кто приходит? Мертвецы приходят!
Гарику стало не по себе. Он попробовал представить себя на месте Эдика и содрогнулся.
– Гарик, у меня не осталось сил! Я сам будто прозрачный стал, меня уже люди не замечают!
– Знаешь, что – Гарик судорожно придумывал, как помочь другу, – Давай я завтра к вечеру гостей куда-нибудь в кино отправлю, а ты приедешь, и мы что-нибудь придумаем.
– Гарик, да мне даже из дома выходить страшно, веришь? Но я приеду, я обязательно приеду!
Гарик повесил трубку и оглянулся. К счастью, братишки увлеклись чем-то в другой комнате и разговора не слышали.
На этот раз старик подготовился основательно. Он нашел себе удобное место в заброшенном доме в самом центре Кошелей и устроил там наблюдательный пункт. Как в старые времена. Сегодня он безуспешно прождал до вечера. Ничего, терпения ему было не занимать.
Стемнело. Ринат стоял у открытого окна и прислушивался к звукам вечернего города. Он так и не съел за день ни крошки, но терзающее его чувство голодом было назвать нельзя. Скорее это была какая-то внутренняя пустота, отзывающаяся в теле ноющей болью. Ринат догадывался, что могло ненадолго насытить пустоту, но эта мысль пугала его еще больше.
В небе постепенно загорались звезды. Ночной ветерок шелестел листьями. Ринат не выдержал, и выскользнул на улицу.
Увеселения московских мажоров, о которых тайно мечтали примерные девушки Таня и Лена, показались нынешним сестрам немного скучноватыми. Иерархия номенклатуры подспудно проявлялась и в их детях, кто-то к кому-то подлизывался, кто-то кутил напропалую, чувствуя за спиной тень всемогущего папеньки, способного отмазать от любых передряг. А уж попытки изобразить западную «сладкую жизнь» на партийно-советской почве походило больше на оксюморон. Но сестрам хотелось веселиться, и веселье не заставило себя ждать. На вчерашнем «сейшене», устроенном одним из принцев МИДа, куда с видом завсегдатаев завалились Таня и Лена, две юных леди из партийной верхушки неожиданно поспорили из-за малознакомого парня, да так, что через минуту уже по комнате летели клочья волос и осколки сервиза. Сегодня же, чинный юбилей в Доме на Набережной неожиданно закончился плясками на столе, катанием на лыжах по парадной лестнице, угнанным от причала речным трамваем и ночным купанием нагишом прямо с него, после того как кораблик сел на мель напротив здания СЭВ. А впереди было еще столько интересного! Вот, например, про загулы Галины Леонидовны сколько легенд ходит, правда или нет? Посмотрим, посмотрим!
Машина такси мчалась по ночной Москве. Таня и Лена хохотали, обсуждая прошедшую вечеринку. Водитель молчал, лишенный любого соображения, помимо профессиональных навыков. Внезапно Лена замолчала и прислушалась к чему-то:
– Ты слышишь? Мы приглашены к Нему на бал!
– Да, я тоже слышу! Вот это здорово!
– Куда там какой-то Маргарите!
Веселье продолжилось.
Глава 7. Сергей. Ринат. Гарик и Эдик. Ведьмы.
Ах, какая восхитительная ночь! Ветер, ветер летит равниной, залитой светом луны, над оврагами и перелесками, и нет ему преград! И вместе с ветром мчатся неудержимым потоком стремительные серые тени, мои сестры и братья, моя стая. Я издаю торжествующий клич, он разносится кругом до самого горизонта, заставляя жалких и трусливых замирать от ужаса в своих убежищах. Вперед, вперед, туда, где тлеет крохотный желтый огонек! Моя стая получит добычу.
Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым… Грохот колес над головой. Откуда тут колеса? Равнина глазах Сергея развеялась, уступая место раннему московскому утру. Он стоял около высокой железнодорожной насыпи, прижимая к ней рукой за горло какого-то затрапезного вида мужичка. Мужичок крепко зажмурил глаза и даже не дергался. Над домами поднималось рассветное солнце.
– Что за черт? – растерянно сказал Сергей, убирая руку.
Мужичок открыл глаза, посмотрел на Сергея, помотал головой и принялся растирать горло.
– Ты вообще – кто? – спросил Сергей.
– Ну, мы это, выпили немного, и я в каптерке уснул – ответил мужичок, – Проснулся, домой пошел. А тут ты на меня набросился. И за что?
– Лунатик я – ответил Сергей.
– Лунатик… ну тогда ладно. А то мне такое показалось, бррр… – мужичок снова потряс головой. – Ну, я пошел?
– Иди, конечно – Сергея больше интересовало, как ему теперь добираться до квартиры в семейных трусах, майке и босым. А, привяжутся, скажу, что это оздоровительный бег такой.
Мужичок пошел прочь, бурча что-то типа «чтоб я еще раз водку эту пил… такая рожа привиделась…»
Сергей спустился к Яузе и потрусил в сторону дома.
К счастью, ни любителей встречать рассвет, ни милиции по дороге не оказалось, и Сергей с чувством облегчения вбежал в родной двор. Во дворе уже вовсю махала метлой дворничиха тетя Зина.
– Ой, Сереженька, как ты рано! – удивилась она, – А ты что – босиком?
– Новая методика, тетя Зина! Голеностоп разрабатывать! – бодро ответил Сергей.
– Это на асфальте-то? – усомнилась тетя Зина, и тут же переключилась на другую тему – А ты собак-то не боишься, Сережа?
– Каких еще собак? – спросил, подозревая уже ответ Сергей.
– А ты не слышал, разве? Каких-то двух голодранцев намедни разорвали! Кровищи-то, кровищи! А самих собак, говорят, так и не нашли!
– Чего только люди не придумают. Ну, бывай, тетя Зина!
Предстояло еще объяснять родителям, как он оказался на улице в таком виде и без ключей.
В этот раз Сергея разбудил телефонный звонок. Какое-то время он лежал, в надежде, что звонящий угомонится. Потом представил себе такой чудо-телефон, который можно было ставить куда угодно по всей квартире, например у кровати. Нет, это было бы слишком хорошо, не бывает так. Звонки продолжались, и Сергей со стоном доплелся до аппарата, поднял трубку и хрипло произнес «Алло».
– Серега, как хорошо, что ты дома! – настырным звонившим неожиданно оказался Ринат. – Нам нужно поговорить! Ты можешь прийти ко мне домой?
– Я спал – мрачно ответил Сергей.
– А что ты ночью… да что я чушь спрашиваю, когда сам не лучше. Приходи, пожалуйста, это очень нужно.
– Ладно, сейчас умоюсь хотя бы – Сергей вспомнил вчерашнее состояние Рината, – Ты там в каком состоянии?
– Сам увидишь – распространяться по телефону Ринат явно не хотел.
Через десять минут Сергей уже входил в квартиру Рината. Окна были плотно закрыты шторами, но новое зрение дало Сергею возможность разглядеть крайне нездоровый вид друга.
– Серега, ответь, – сказал Ринат, – Что ты делал прошлой ночью? Только честно, хорошо?
– Совсем честно? Совсем честно я могу тебе рассказать только то, что помню. А помню я, что сначала мне снился волчий сон. Бег под луной, веселая ярость. А потом я очнулся возле моста Курской железной дороги. И что я чуть алкаша какого-то не загрыз.
– Точно не загрыз? – внимательно смотрел на него Ринат.
– Этого – точно. Он решил, что у него с бодуна глюки пошли.
– А какого не точно? Два трупа в подворотне – это ты?
– Я. Но это были два зэка, которые зарезать меня там хотели. А ты еще что-то про меня знаешь?
– Про тебя я ничего не знаю, – вздохнул Ринат, – Зато я про себя теперь много чего знаю. Я вчера тоже чуть человека не убил.
– За что? – спросил Сергей. – Ты защищался?
– Нет. – Ринат какое-то время собирался с духом, потом сказал – Я хотел его выпить.
– В смысле – выпить? Ты из него кровь пил, что ли? – не поверил Сергей.
– Если бы кровь. Я из него жизнь пил.
Ринат посмотрел в непонимающее лицо Сергея и продолжил:
– Я не мог заснуть, потом почему-то вдруг вышел на улицу, ночь уже была. Вижу, человек идет невдалеке. Я ему сказал: «Иди сюда». Не словами сказал, не знаю, как объяснить. Он подошел. А я взял его руками за голову, и из него жизнь пошла в меня. Как теплый поток какой-то. Он осунулся, и дышать перестал.
– А ты?
– А я с непривычки словно блеванул, что ли. Он снова задышал. Я закричал, что у человека с сердцем плохо и убежал. С тех пор тут дома сижу. Как ты думаешь, может быть связать меня надо?
– Ринат, а тебе все это надо – зачем? – спросил Сергей. – Может, как-нибудь обойтись без этого можно?
– Зачем? – Ринат протянул Сергею руку, – Поищи пульс.
Рука была как будто ледяная, и пульс, сколько его не искал Сергей, не ощущался.
– Во мне нет жизни. – Четко и раздельно произнес Ринат – Я больше не человек.
Когда Эдик подошел к «Иллюзиону», Гарик уже там стоял и лениво курил, поглядывая в разные стороны. В руках его была спортивная сумка. Гарик скользнул равнодушным взглядом по подошедшему Эдику и уставился в другую сторону.
– Гарик, привет! – крикнул Эдик, – Эй, я здесь!
– Ты чего так пугаешь? – чуть не подпрыгнул на месте Гарик, – Как ты вообще подкрался?
– Ничего я не подкрался! Ты на меня в упор глядел – и не видел! Я вообще ничего не понимаю! На меня люди натыкаются, как на пустое место. В автобусе тетка чуть на колени не села, да еще и обругала, что я перед ней как-то втиснулся. А я уже минут пять, как там сидел!
– Да, ты что-то бледно выглядишь, – приглядевшись, сказал Гарик, – Но, мне кажется, я знаю, как тебе помочь.
– Знаешь? – уставился на него Эдик.
– Нашел в книге. Добавляет жизненную силу и мощь. Только обновлять часто нужно.
Эдик был согласен уже на все, что угодно.
– Пошли – сказал Гарик.
Через пару минут они были уже перед знакомым подъездом. Смеркалось. Гарик оглянулся.
– Вроде никого. Эй, а ты где?
– Да здесь я, здесь! – откликнулся Эдик.
– А, да. Вижу. – Гарик уже начал сомневаться в своем рассудке.
Они поднялись на третий этаж и вошли в знакомую комнату.
– Сейчас я все приготовлю, а ты рядом постой, приготовься морально – сказал Гарик, расстегивая сумку.
– А как же крысы? – спросил Эдик.
– Про крыс там ничего нет, только рисунок да свечи. И формулу прочитать.
Гарик достал кусок мела и сосредоточенно начал выводить сложный узор.
Эдик какое-то время смотрел на него, прислонившись к дверному косяку, затем повернулся и уставился в соседнюю комнату. В ней хлама было больше, видимо бывшие жильцы решили начать на новом месте другую жизнь. Эдик сделал шаг вперед.
Сквозь запыленные стекла пробивался свет от включившихся уличных фонарей. В комнате было тепло и уютно. Дед сидел в кресле, прикрывшись пледом, и читал какую-то газету. Из кухни доносилось бряканье кастрюлек – это старуха затеяла ужин. За окном прогрохотал по Яузской улице трамвай. Послышались возбужденные голоса – из ресторана на углу вышла веселая компания.
– Почти готово! – откуда-то издалека донесся голос Гарика.
«Трамвай??? Ресторан???»
Эдик вздрогнул. Дед в кресле опустил газету и посмотрел на него.
Затравленно оглянувшись, Эдик увидел, как свет фонаря из окна пробивается сквозь обстановку, деда в кресле и самого Эдика.
– Гарик! Помоги! – отчаянным голосом закричал Эдик.
Гарик отставил в сторону сумку и прислушался. Кажется, кто-то кричал? Эдик? Кого-то увидал, что ли? Гарик встал, подошел к дверям в соседнюю комнату и огляделся. Никого, только хлам какой-то валяется. Тишина, будто уши заложило. Лишь на грани слышимости – тонкий писк, будто где-то летает комар.
– Гарик, Гарик! – надрывался Эдик, видя, как обретает все большую плотность комната вокруг него, и как одновременно тает привычный мир.
– Куда он делся? Опять чего-то испугался и убежал, что ли? Вот дурило! – пробурчал Гарик. Какое-то время он бродил по этажу. Ничего так и не найдя, он махнул рукой, собрал свечи в сумку, смел веником рисунок на полу и отправился домой.
В полночь сестры вылезли через слуховое окно на крышу дома. Вверху огромным куполом накрывала землю звездная ночь. Внизу мерцал разноцветными огнями огромный город. Крыша под ногами отдавала дневное тепло. Казалось, что сейчас взмахнешь крыльями – и вмиг улетишь в ночную высь!
– А как же мы дальше? – недоуменно произнесла Лена, – Ой!
На краю крыши сидели два огромных крылатых существа, словно сотканных из переливающихся оттенков черноты.
Глава 8. Ринат, Сергей, Гарик.
Ночь. Ночь бывает очень разной. Время, когда уставший человек уходит от выматывающей повседневной работы в мир своих грез. Время, когда можно смотреть с любимой на звезды, когда сами собой складываются стихи. И она же – время, когда груз нерешенных проблем наваливается трясиной ночных кошмаров. Тяжела доля измученного бессонницей человека, зависшего где-то на границе яви и сна, где сплетаются реальность, и мир тех, кто исчезает с первыми лучами солнца.
Для Рината ночь была временем, полным страдания. Он запер дверь на все замки, завесил все окна, обложился учебниками и справочниками по медицине, выбирая из них самые трудные места. Но полностью отвлечься не удавалось, по всему телу звенела ноющая пустота, и словно холодные голоса шептали «выпей, выпей, выпей…».
С началом рассвета голоса ослабли, и Ринат смог наконец-то задремать. Последняя мысль была о том, как хорошо, что родители с сестренкой сейчас на даче.
Ринат проснулся от трели дверного звонка. Он подошел к двери, на мгновение прислушался, затем начал отпирать замки.
– Привет! – Сергей был явно в подавленном настроении, – Даже не спрашиваешь, кто там?
– Привет. Я же чувствую, что это ты – ответил Ринат.
– Ты даже за дверью людей различаешь?
– Не то, чтобы различаю. Но тебя от человека отличить смогу. Прости.
– Неважно, я не за этим пришел. Сестры погибли.
– Как – погибли? Ты же говорил, что у них веселье сплошное?
– А вот так. Я к метро шел, смотрю – толпа стоит, милиция, скорая… Ну, подошел, а там Таня с Леной лежат. Люди говорят, разбились, словно упав с огромной высоты.
– С балкона, что ли – не понял Ринат.
– Может и так, только я не могу себе представить, как можно с балкона упасть на крышу трансформаторной будки, стоящей в середине между домами. Там же метров пятьдесят, не меньше.
– Не понял, они на метлах летали, что ли? С управлением не справились?
– Знаешь, Ринат, мне все окончание разговора с ними вспоминается – мрачно сказал Сергей.
– А что они тебе сказали? Ты же толком не рассказал, ругался только.
– Они говорили, что хотят на бал к Сатане. – У Сергея дернулась щека,– Вот теперь мне кажется, что они и попали. К Сатане.
– Вот же дерьмо, – выругался Ринат, – Высказали дурное желание – оно и сбылось. Это когда чего-то хорошего захочешь, весь упаришься, и то не получишь.
Друзья какое-то время помолчали. Каждый вспоминал что-то свое, связанное с сестрами, и от этого становилось еще грустнее.
– Нам надо снова всем собраться – произнес Сергей, – И найти, как все вернуть назад.
– Обязательно надо, – согласился Ринат, – Дозвониться до Эдика, с ним же наверняка тоже не все в порядке. И отговорить Гарика от экспериментов, пока все не выясним. Только поскорее бы, я не знаю, сколько еще выдержу.
– Я постараюсь дозвониться до Гарика, не круглосуточно же он с родственниками по Москве катается – сказал Сергей, – Потом вечерком еще раз к тебе загляну. Не унывай.
Гарик пытался медитировать. Собственно, он не очень представлял, как это делается, но и слышать целый день недовольно-брюзгливый женский голос он уже не мог.
– … ты должен отвезти нас в магазин «Лейпциг»! Ты слушаешь меня, Игорь?
– Да, тетя Ира, конечно, тетя Ира – машинально ответил Гарик.
Как хорошо, что завтра все это кончится – подумал Гарик – После обеда на вокзал – и свобода!!!
В прихожей зазвонил телефон. Гарик встал и пошел отвечать.
– Извините, вы не Игорь Круглов? – раздался в трубке усталый мужской голос.
