Приключения майора Звягина

– Трудный у вас хлеб, – признал Звягин. – «Доверяй, но проверяй». Даже родных, для кого это трагедия…

– А что делать. Бывает всякое. Когда вы проводите больному такие процедуры, что он от боли зеленеет – для его же пользы стараетесь. Иногда и мы касаемся больных мест – чтоб излечить от большего зла.

– Красиво говоришь, стажер… Ну и что вы теперь предпринимаете?

– Ищем, – дипломатично отвечал Юра.

Огромный фургон, с ревом газуя перед светофором, обдал их черными клубами выхлопа.

– Никаких условий для воскресной прогулки, – зло сказал Звягин. – Чему ты улыбаешься – что я еще не сказал тебе, кто убил?!

– Ты очень правильно рассуждал, – утешил Юра.

Игра игрой, но Звягин завелся, и сыновнее утешение лишь подлило масла в огонь.

Дома он постоял, посвистывая, перед книжными полками, вытащил Честертона, Конан-Дойля и Сименона и повалился на диван.

– Па-апа, – протянула дочка, – вот не думала, что ты способен на такое мелкое чувство, как зависть. Ты что, завидуешь Юрке, что он у нас сыщик? Хочешь и здесь доказать свое превосходство?

– Стоит ли доказывать неоспоримые истины, – хмыкнул Звягин, с комфортом задирая ноги на подлокотник. – Спустилась бы ты лучше в магазин за молоком.

Дочка самолюбиво вздернула носик и, выражая всем видом полную независимость, проследовала на кухню. «И “Турецкий марш” свистит, – донесся до Звягина ее фискальный доклад. – Юркино преступление решил расследовать, вот увидишь».

Жена явилась пред очи Звягина несравненно раньше, чем была прочитана первая страница.

– Ты мало похожа на молоко, которое я просил, – удивился Звягин. Подумал и добавил: – Разве что на закипающее.

– Леня, – взвилась она, – охотиться за преступниками я тебе не дам. Я со всеми твоими выходками мирилась, но бегать по крышам за убийцами и лезть на ножи я тебе не позволю. Все!

– Я что, не могу в свободный вечер Конан-Дойля почитать? – пожаловался Звягин.

– Когда ты чем-то помогаешь людям – это одно. Но чтобы ловить преступников, существует милиция. Хватит с меня того, что Юрка выбрал себе такую профессию, я ночей не сплю.

– То-то я тебя по утрам бужу – будильника ты не слышишь, – поддакнул Звягин.

– Пожалуйста, прекрати паясничать! Это мое последнее слово! – Она содрала с себя передник, швырнула на пол и ушла, хлопнув дверью спальни.

– Светка, – скомандовал Звягин дочери, – даю вводную: повар выбыл из строя, обед должен быть подан в срок и личный состав накормлен. Приступай по кухне.

– А молоко?

– Юрка сходит. – И Звягин отправился в спальню мириться с женой.

Дочка подняла брошенный передник, оглянулась и, пройдя на цыпочках, приложила ухо к двери. От которой и была оттащена за короткую светлую стрижку морально устойчивым старшим братом.

– Мало я тебя учил не подслушивать? – грозно вопросил он на кухне. – Давай обед доготавливай, есть охота.

– Болтун, – последовал высокомерный ответ. – Отцу завтра на суточное дежурство, а он теперь о чем думать будет? У него, по-твоему, своих проблем мало? Не думаю, чтобы следователю полагалось трепаться дома о том, чем занимается уголовный розыск!

Хорошая совместная трапеза, как давно замечено, весьма способствует умиротворению и взаимопониманию. После обеда Звягин миролюбиво подмигнул жене и уселся за ее рабочий стол, включив настольную лампу.

– Какими достижениями в английском языке порадуют нынче твои вундеркинды? – придвинул пачку тетрадей, раскрыл: – Та-ак, план сочинения «Моя семья»: мой папа, моя мама, кем работает… знакомо. Доверишь? – взял красный карандаш.

– Уж чего ты не знаешь, так это английского, – еще сердясь, сказала жена.

– Охоту отбили, – вздохнул Звягин. – Семь лет в школе, три в институте, а куда его употребить?

– Как же ты собираешься проверять? – ворчливо отозвалась она.

– Не в первый раз. В пределах пятого-то класса я благодаря тебе давно им овладел, – уверил он. – Демонстрирую: Пит хэз а мэп. Афтэ брэкфэст. Годится?

На четвертой тетради он вдруг задумался, глядя в пространство. Выстучал пальцами по полированной крышке стола знакомый мотив. Поцокал языком. Поднялся.

В прихожей сын болтал по телефону. Звягин, косясь на него, принялся надраивать и без того сияющие туфли.

– Юра, – произнес он небрежно, – хочешь пари?

– Какое?

– Сейчас шестнадцать пятьдесят две, воскресенье. Ровно через неделю я дам тебе ответ по вашему делу.

– И можно будет подходить и брать тепленького преступника?

– Можно будет. Одно условие: матери ни звука.

– Пап, – сказал Юра, – ты как маленький, честное слово.

– Ставлю свой «Роллекс» с музыкой, – Звягин потряс запястьем с часами. – Мужской спор, ну?

– Против чего? – подозрительно осведомился Юра.

– Что с тебя взять… Когда женишься – привезешь сначала невесту в гости, познакомиться. Я-то, знаешь, думаю, что это ни к чему, но мать иногда очень переживает. Идет?

– Возмутительно, – сказал Юра.

– Боишься проиграть?

– Да не нужен мне твой «Ролекс».

– Ты его еще и не получишь.

– Тем более.

Противиться отцовскому напору всегда нелегко.

– Светка! – позвал Звягин. – Разбей-ка, девушка, нам руки.

– Не спорь с отцом, – мудро предостерегла девушка, – все равно проиграешь. Ты что, не знаешь его?