Эффект эволюции

Они расстались в начале четвертого. Завтра предстоял насыщенный день. Хотя Андрей и мог позволить себе встать попозже, Мира сказала, что должна к десяти утра поехать в лагерь.

Когда она ушла, Андрей принял душ и лег, но еще долго не мог уснуть. Сегодняшний вечер оставил у него немного странные ощущения. Это, конечно, касалось его спутницы. Его почему-то не отпускало ощущение, что в ней как будто было два человека. Один – тот, что провел с ним большую часть вечера, был с ним несколько минут назад в этой комнате, очень интересный и близкий ему. Но существовал и кто-то другой, почти не уловимый, чье присутствие едва приоткрылось во время игры – жесткий и холодный. И не то, чтобы это отталкивало или напрягало, скорее даже наоборот – порождало в нем еще больший к ней интерес.

«А что она обо мне думает, как меня воспринимает? – думал он, лежа в кровати. Тело интуитивно искало удобное положение для сна. – Мог ли я заинтересовать ее как мужчина, или только как собеседник, что-то вроде друга…»

22 июня

Он проснулся в хорошем настроении, чуть опередив будильник, чья песня должна была прозвучать в одиннадцать пятнадцать. Несмотря на то, что спать ему в итоге выпало не так уж и много, Андрей чувствовал себя прекрасно. Ему хотелось работать, ощущать жизнь, действовать!

Наскоро умывшись и позавтракав, ровно в двенадцать он был в лаборатории. Сегодня предстоял важный день. Несмотря на бурный вчерашний вечер, все специалисты и руководители подразделений (даже замеченные в более чем бурных возлияниях) были на своих местах вовремя. Казалось, все сейчас были буквально воодушевлены своей работой, этим проектом, ощущением значимости происходящего…

Этот дух солидарности придавал Горяеву еще больше сил и уверенности в правильности выбранного им дела и пути. А вчерашняя разрядка была более чем необходимым моментом после и одновременно перед напряженной работой. Все процессы подготовки шли пока достаточно беспроблемно и даже несколько быстрее, чем изначально предполагалось. Это не могло не радовать Андрея, который вместе со Штайнмайером, еще несколькими своими коллегами и группой из трех инженеров непосредственно участвовал в отладке программ блока управления системой.

Около пяти он позволил себе сделать небольшой перерыв и пойти пообедать в кафе, где еще вчера договорился встретиться в пять с Мирой. Кафе находилось в соседнем со столовой помещении и отличалось более комфортными интерьерами с уютными диванами, обслуживанием официантами и наличием алкоголя в меню.

По дороге Горяев подошел к нескольким примеченным им еще утром недавно распустившимся дриадам. Белые восмилепестковые цветки, казавшиеся неравномерно большими по сравнению со своими тоненькими стелющимися по земле стебельками, смотрелись очень трогательно в окружении этой суровой и на первый взгляд враждебной для них природы.

Андрей достал пластмассовую баночку, захваченную им из лаборатории, и поставил на землю рядом. Затем найденным там же в лаборатории одноразовым пластиковым ножом, попытался аккуратно вырезать кусочек грунта с корнями одного из цветков. Ему с трудом, но удалось сделать это, после чего он поместил все в баночку, которая стала, таким образом, своеобразным миниатюрным горшком для арктического цветка.

Проделав описанные операции, Горяев поспешил в кафе.

Когда он вошел в помещение со слегка приглушенным светом, то сразу же увидел сидящую за столиком у окна Миру.

– Неужели я заставил вас ждать? – поздоровавшись, полушутя поинтересовался Андрей.

В следующее мгновение, не дожидаясь ответа, он поставил на стол свой маленький подарок:

– Это Вам! Нежный и красивый цветок, заглянувший в эти холодные широты. Он как вы!

– Спасибо, – произнесла девушка, немного, как ему показалось, смутившись.

Они снова болтали о жизни, о теперешней работе.

Мире принесли потрясающий по простоте и сочетанию вкусов салат с семгой и картофелем. Андрей ел великолепную ароматную, тающую на языке свинину в сырной корочке.

Он шутил и делал Мире комплименты. Девушка смеялась и отвечала тонкими остротами. Весь мир сейчас уменьшился до их столика, но не перерастал быть огромным. Им было хорошо в компании друг друга.

И хотя им обоим еще нужно было вернуться к своим делам, они разрешили себе по бокалу глинтвейна. Напиток благородного цвета рубина принесли в высоких толстостенных бокалах, сквозь стекло которых руки ощущали его приятное тепло. Но время неумолимо, и постепенно глинтвейн отдал им его все. Настало время возвращаться к работе. Они расстались, договорившись встретиться завтра.

Без пяти семь Горяев вернулся в лабораторию, чуть не споткнувшись на входе в один из модулей о несколько скрепленных между собой черный кабелей, растянувшихся на полу. Двум рабочим в пыльных комбинезонах, монтировавшим кабельную трассу, был устроен шутливый «разнос» «за попытку покушения на руководителя», после чего Горяев прошел к модулю главной установки.

Несмотря на уже вечерние часы, складывалось впечатление, что было только начало рабочего дня. Качался на небольшом стуле и пил кофе Штайнмайер, то и дело отпуская указания. Пол лежал на полу и помогал инженерам с монтажом резервного блока. У каждого агрегата и каждой секции что-то происходило.

Андрей подумал, что по-русски «Пол лежит на полу» звучит забавно. Никаких непредвиденных проблем не возникло и к одиннадцати общие подготовительные мероприятия были полностью закончены. Система была готова к тестированию в обратном режиме.

Отпустив основной персонал до десяти утра, Горяев собрал руководителей групп и приданных ему служб у себя в кабинете. Завтра предстояло начать ответственный этап, поэтому необходимо было обговорить ключевые моменты прямо сейчас, учитывая, однако, позднее время совещание прошло максимально кратко. Длилось все не более получаса.

Уже по дороге к себе в номер Андрей вспомнил, что опять не позвонил родителям. Замотался и забыл. Разница с Енисейском была шесть часов, у них сейчас раннее утро. «Ладно, позвоню завтра в девять перед видео-планеркой с Кестнером, – решил он, —значит, придется вставать раньше».

Добравшись до своей кровати, Андрей лег и быстро уснул.

23 июня

Прозвенел будильник. Горяев (хотя и не вполне выспался) встал сегодня немного раньше, чем мог, он ведь должен был еще успеть перед планеркой поговорить с родителями, а с ними коротко не получится.

Андрей выглянул в окно, арктическое солнце, как всегда, было на месте.

В долине заметно потеплело. Вернее, было удивительно тепло – настолько, что Андрею даже пришлось снять легкую куртку, которую он накинул, выходя из комнаты. В воздухе чувствовался какой-то приятный еле уловимый цветочный аромат.

Поздоровавшись на входе в лабораторный комплекс с одним из постоянно дежуривших там сотрудников, и, пройдя затем ежедневную процедуру идентификации и доступа, которую считал излишне сложной, Горяев попал в свой кабинет.

Накинув халат, он опустился в кожаное кресло с высокой спинкой, набрал телефонный номер квартиры своих родителей в Енисейске и поднес трубку к уху. Шипение, затем длинные гудки, сквозь них снова шипение….

Ввиду особенностей расположения базы на одном из удаленных островов архипелага, вся связь долины с внешними миром, в том числе и телефон, и интернет-соединения, осуществлялась посредством спутниковой системы. Таким образом, и задержка распространения сигнала и «все прелести» влияния атмосферы, в наличии имелись.

Длинные гудки… наконец, что-то типа глухого щелчка и женский голос:

– Алле…

– Мам, привет, это Андрей, – громко в трубку произнес Горяев. – Я уж думал, вас дома нет. Как дела у вас…

Поговорили в итоге, как он и предполагал, около тридцати минут и продолжали бы дальше, но было уже девять двадцать, а это значило, что сейчас начнется планерка.

На большом экране появились изображения Кестнера и еще нескольких руководителей, сидящих в своих кабинетах.

Андрей подключился к видеоконференции.

Через секунду в правом нижнем секторе экрана, который оставался до этого темным, он увидел и себя самого, оперевшегося на подлокотник кресла, с немного невыспавшимся лицом, в накинутом на плечи белом халате.

– Доброе утро, коллеги, – улыбнулся с экрана Кестнер. – Вижу все на местах; тогда начнем.

Затем он выдержал небольшую паузу и радостно произнес: – Сегодня проект профессора Горяева увенчался успехом!

Андрей насторожился, не совсем понимая, о чем тот говорит.

– Мы получили первый образец совершенного организма, – торжественно продолжал начальник комплекса.

Горяев в недоумении приподнялся в кресле, напрягшись и застыв как стрела.

Кестнер чуть развернулся и обратился куда-то за пределы захвата камеры:

– Анна, принесите образец.

– О чем идет речь, я не совсем понимаю? – озабоченно произнес Андрей, интуитивно в напряжении подвигаясь к экрану. – Я еще не закончил исследования…

– Ничего страшного, мы закончили начатые Вами работы, Андрей, – ответил Кестнер, поворачиваясь обратно и поднося к камере то, что подала ему ассистентка. В своих руках доктор держал младенца. А скорее существо, его напоминающее. Странный младенец яростно вращал глазами и активно выворачивался, пытаясь укусить профессора то за одну, то за другую руку.

Несколько секунд Андрей в ступоре смотрел на это существо на экране перед ним, не в силах произнести ни слова.