Проходящий. Спираль миров

На 2011 шаге появилось лёгкое ощущение эйфории и вот какая подлость, ниточка превратилась в ощутимый канат, а я всё не вижу своего любимого земного шара. Требовалось срочно найти местечко для отдыха. Ближайшая сфера не понравилась своим тёмно-багровым цветом, а вот чуть дальше выглядела покомфортнее. Быстро пробежался и осмотрел планету – немного воды, небольшие пятна зелени и сплошной каменный массив. В принципе пойдёт для короткого посещения.

Вот, что такое невезуха и как с ней бороться? Автор переходов наверняка придумал способ перемещения в нужную точку, иначе использование этого проекта теряет всякий смысл. Алё, где инструкции, гайды и прочие мануалы?

Я шагнул и оказался практически в центре костра, сбив при этом какую-то посудину. Ноги тут же стало припекать, а штаны задымились, распространяя резкий запах шерсти. Пришлось отскочить, чтобы не испытывать ощущения подгораемого окорочка. Перед костром сидела пятёрка образин в лохмотьях, разной степени оборванности. Они с изумлением взирали на непонятное явление до тех пор, пока за моей спиной не рявкнуло:

Така хим!

И вся эта шайка кинулась выполнять приказ. Я их пинал, кусал, царапал. Получал в ответ чувствительные плюхи и раздавал обратные, пока численный перевес не победил. Меня всё-таки скрутили и бросили под ноги начальству, более-менее прилично одетому.

Ху юс? Ва зеса? – грозно рыкнул предводитель.

– По-русски говори, морда бандитская, – я был очень недоволен разбитым носом, опухающим ухом и подбитым глазом. По крайней мере такие неудобства испытывало тело. Вывод – переход на время ослабляет защитные свойства организма и это надо учитывать в будущем.

Хо, руса, – предводитель пнул меня для профилактики и, потеряв интерес, стал руководить подчинёнными, разной степени побитости и ободранности.

Котелок вновь водрузили на огонь, долили воды и досыпали какого-то порошка. Я лежал и рассматривал очередных аборигенов. Кого-то мне напоминал этот сброд и тут на память пришёл рассказ Андреса о прорыве демонов. Сравнил описанное с увиденным – точно, похоже на этот раз «повезло» попасть в мир, откуда совершили набег на планету времён молодости старшего Деранго. Только эти, прямо скажем бомжеватого вида личности, имели тёмно-серый цвет кожи, а волосы точно не мылись с рождения. Котелок закипел, его сняли с огня, мгновенно появилось грубое подобие ложек и, обжигаясь и давясь, «народ» стал метать еду в пасти. Матросов среди них не оказалось, поэтому посуду мыть послали самого тощего. Я пока бездельничал, старательно обозревал окрестности. Стоянка располагалась рядом с хилым леском на краю оврага, и видимо там протекал ручей. Дальше, насколько хватало взгляда, раскинулась холмистая степь. Глазу не за что зацепится. Время катилось к вечеру и шайка собралась укладываться спать. Меня оттащили от костра, чтобы жизнь мёдом не казалась и, погрозив кулаками, захрапели на пять голосов. Крайним оказался опять «матрос». Бедолагу поставили дежурить и охранять. Он посидел с полчасика и затем тихонько подкрался к моему многострадальному телу.

Руса?

Руса, руса, – так и подмывало сказать «руса туриста», но не поймёт ведь.

Я Вов. Это есть имя. Ты почему нет в загон?

Какой ещё загон?

Мы там все родить. – немного задумался и поправился, – Ожить. Нет родить.

Как это, ожить?

Мы не помнить откуда быть. Не помнить всё. Сразу таким ожить, – он тоскливо вздохнул.

Эти кто? – я мотнул головой в сторону храпящей шайки.

Инглы, ловить беглецы.

Слушай, развяжи меня, а я тебе помогу.

Со стороны спящих раздался рык и Вов метнулся к начальнику. Тот ему коротко что-то пробубнел, отвесил пару оплеух и снова заснул. Больше со мной до утра никто не разговаривал. Подъём начался с бесцеремонного пинка и встряхивания для разгона сонливости. Ноги развязали, на шею накинули верёвку и потащили. Ловцы бодро топали по сухой траве, перекидывались словами, ржали над чем-то, поглядывая на меня. Оказывается у отряда есть копья, а я их совсем в голытьбу записал. Часа через три хода наконец добрались до селения. За высокой изгородью разместилась пара десятков халуп из тростника, окружавших высокое строение пирамидального типа

Загон, – шепнул Вов, развязывая руки.

Вэй, – скомандовал предводитель ловцов, указывая на пирамиду.

Охранник у дверей отодвинул засов и втолкнул меня внутрь. В помещении царил полумрак из-за слабого света, проникавшего через маленькие окошки в вершине здания. Вдоль стен сидели безучастные существа обоих полов, но раздельно друг от друга. Часть помещения разделяли загородки и оттуда несло туалетом. Ровно посередине лежала толстая плита из чёрного с красными прожилками камня. Рядом двое с корзинами, набитыми бельём из грубой ткани – явно дежурят с какой-то целью. Я выбрал место и лёг на спину, подложив руки под голову. Сквозь полудрёму почувствовал, как за ногу тихонько дёргают. Совершенно тощий тип, с костистым лицом и достаточно умными глазами, видимо желал пообщаться.

– Что, демоняга?– переиначил я слово «доходяга».

– Я Куз. Хотеть говорить.

– Ну хоти-говори. Слушаю тебя, – пришлось сесть для удобства.

– Я видеть, ты не наш. Ожить не здесь.

– Сам догадался?

– Я жить здесь давно. Ты не быть на камень, – он указал в центр помещения. В этот момент там началось какое-то действие. Из вершины пирамиды ударил шипящий белый луч и на поверхности камня образовалось туманное облако. Вспыхнули красные прожилки и, чем они ярче разгорались, тем плотнее становился туман, принимая человеческую форму. Весь процесс занял минут десять и потом дежурные стянули голое тело, сноровисто натянули на него брюки с рубахой и оттащили прибывшего на мужскую половину. Я поцокал языком от увиденного чуда и посмотрел вопросительно на Куза.

– Мы все так приходить. Не помнить, не говорить, узнавать речь потом. Я думать, – он тяжело вздохнул, – мы все где-то умереть, а потом ожить здесь.

Наш разговор прервала открывшаяся входная дверь. Два пузатых типа с пыхтением втащили большой котёл и, с возгласами «Еда. Жрать», стали отоваривать потянувшийся народ. Они небольшими деревянными лопатками шлёпали в подставляемые ладони густую массу. Я, ради любопытства, тоже получил свою порцию чего-то коричневого, смахивающего на пластилин. Да и на вкус пища была никакой – пресная с чуть горьковатым запахом полыни. Тем не менее, Куз выглядел довольным, заполучив добавку моей пайкой. Видимо, глядя на его конституцию, кашевары старались зря не переводить продукты. После кормёжки притащили несколько бадеек с грязноватой водой и на этом посещения закончились.

В помещении постепенно темнело. Затихали редкие бормотания, переходящие в похрапывания и постанывания. Мы устроились в углу и продолжили общение. Из разъяснений Куза я выяснил, с грехом пополам, что это место является неким отстойником для адаптации. За время пребывания возрождённые, назову их так, или дэмы по местному, привыкали к новому существованию, обучались разговаривать на примитивном уровне, немного отъедались и затем появлялись «купцы». Они забирали более-менее приличных по виду, но за некоторыми приходили солдаты. Они уводили брак – безумных, не умеющих говорить и сильно исхудавших. Мой собеседник подозревал, что их уничтожали как ненужный мусор и сам ожидал такой же участи.

Примерно за неделю пребывания в загоне мой организм пришёл в норму и, на удивление, чувствовал себя великолепно, а значит пришла пора покидать это неприятное место. К этому склоняли и взгляды, иногда испуганные, иногда задумчивые, товарища по несчастью.

– Сер, – зашептал мне в ухо Куз, оглянувшись по сторонам, – Что происходить с тобой? Меня пугать твой вид. Ты становиться как…как…

– Зверь? – я скорчил лицо и оскалился. Напарник резко отшатнулся, прикрываясь руками. Серая кожа посветлела, а пальцы мелко задрожали.

– Я не знать зверь, но больше так не делать. Страшно.

– Не обижайся, Куз. Шутка получилась неудачной. Не смешно вообщем. – вот как объяснить бывшему человеку, что такое смех, если он и понятия такого не знает, если…Промелькнувшая мысль царапнула в голове – бывший человек. И тут я стал по кусочкам складывать русов, инглов, возрождённых на камне. Припомнил лица только прибывших и ещё не одетых, высказывание Куза о смерти, его обрывки воспоминаний о столкновении с чем-то большим и последующей вспышке. Если объединить все мелочи, то получается…Нет. Чертовщина какая-то выходит. Этот мир и есть «тот свет»? И вся окружающая толпа – бывшие мертвецы? Вот до чего может додуматься буйная фантазия. Хотя за всё время не видел ни одного ребёнка. Надо отсюда убираться, пока не стало поздно.

– Куз, когда выбраковщики придут? Те, кто ненужных забирает?

– Завтра, как только начать светить вверху.

– Много их заходит?

– Сначала тот, кто смотреть и считать, потом воин – один копьё на руку дэмов.

Значит один охранник на пять особей – видимо они привыкли, что подопечные не сопротивляются и этой беспечностью надо воспользоваться. Я приглядел одного дэма, тупо смотрящего перед собой, и стянул с него рубаху:

– Извини брат, но мне она нужнее, – без верхней одежды моё тело сильно выделялось в общей массе серокожих, – Куз, завтра прикинемся совсем тупыми, чтобы нас вывели, а потом по обстановке. Хотя ты со своими мощами и так первый кандидат на вылет.

Напарник не понял и половины слов, но согласно закивал головой – жить всем хочется.

С рассветом мы отделились от основной массы, чтобы выбраковщик не прошёл мимо. Куз разлёгся на земляном полу, изображая совсем обессиленного, а я тщательно присыпал пылью открытые части тела для приобретения серого цвета и, как только распахнулась дверь, пустил слюну из уголка губ. Вошедший осмотрелся и пошёл выбирать лишних, распихивая пинками мешающих и нерасторопных. Меня ухватили за шиворот, а Куза за ногу, и бесцеремонно потащили к входу. Затем пришли охранники и, применяя тупые концы копий, выгнали всех бедолаг на улицу. Я не поднимал головы, сохраняя принятый образ, и только по слуху определил количество воинов – всего трое. При этом один голос показался знакомым.

Нас вывели за селение к оврагу с крутыми склонами и построили в три цепочки. Убийцы первых двух пятёрок гоготали, отвешивая смачные оплеухи жертвам. Видимо соревновались – у кого громче получится. Наш охранник подошёл ко мне и тихо произнёс:

– Не поднимать голову. Я помочь тебе. Ударить копьём. Ты падать, катиться и затаиться. Мы не проверять.

– Привет, Вов, я не один. Сзади меня Куз, помоги и ему. Пойдёшь со мной?

– Хорошо. Ему тоже помочь, но с вами не уходить. Привык тут.

Охранникам надоело развлечение и они начали экзекуцию – тыкали дэма наконечником копья под лопатку и тот падал сломанной куклой. Я, получив чувствительный тычок в спину, покатился на дно оврага и замер безвольным трупом. Следом свалился Куз и точнёхонько попал мне грязной пяткой по носу. Еле сдержался, чтобы не заматериться от такого беспредела – мертвецы не разговаривают. Охранники надолго не задержались, уверенные в своей работе, но пришлось пролежать с полчаса, чтобы убедиться в отсутствии посторонних. Я осторожно приподнял голову и огляделся. Мёртвые дэмы выглядели очень непрезентабельно, словно из них выпустили воздух.

– Вот, Куз, что происходит с мусором, – я указал на сдувшийся труп, – никто снова превращается в ничто.

– Это страшно, Сер. Зачем тогда ожить? – он горестно покачал головой и кажется на глазах блеснули слёзы.

– Давай, собрат по несчастью, поднимаемся и быстро-быстро покидаем это негостеприимное место.

– А куда мы идти?

– Туда, откуда прийти, вернее притащиться. Нас вывели в стороне от основного входа, так что по оврагу обойдём селение, а там не спеша, соблюдая осторожность, доберёмся до одного интересного места.

– Там спрятаться?

– Там мы покидать этот чёртов ад, надеюсь навсегда. Вот только есть одна неприятность – сможешь ли ты пережить переход.

– Конечно смогу переходить.

– Мне бы такую уверенность. А, ладно – будем катать квадратное и таскать круглое. Авось чего и получится.

Знакомая местность появилась только к ночи. Мне пришлось тащить Куза за руку, так как в наступившей темноте он стал слеп как новорожденный щенок.

– Ну вот мы и пришли. Сейчас спустимся к ручью, промочим горло и я тебя припрячу рядом в леске. На всякий случай. А потом мне надо прогуляться кое-куда и проверить кое-что. Все вопросы потом.

– Хорошо. Я ждать.

– Вот и умница. Соскучится не успеешь.

Я вышел на чёрное поле как к себе домой – привыкаю однако. Побегав кругами выбрал подходящий симпатичный шарик; и местность там неплохая да и к нужному переходу ближе. Этот мир оказался самым удачным по посещению. Я сделал шаг и сразу отскочил в сторону, впрочем осторожность была излишней. Полоса светло-зелёного песка огибала обрывистый берег, поросший высокими деревьями в два обхвата. Недалеко шумел водопад, стекая в водную гладь то-ли моря, то-ли океана. Перекрикивались невидимые птицы, а в воздухе разливалась такая благодать, что я на миг забылся. Так и хотелось дурашливо проорать – я свободен! Осталось выяснить самое простое – выживет ли мой напарник в процессе эксперимента.

– Куз, есть где спрятаться, совсем недалеко. Буквально рукой подать, как до ручья и обратно.

– Тогда идти.

– Понимаешь какая штука, – я замялся, пытаясь попроще объяснить весь риск единственной попытки, – если мы не успеем добежать, то возврата не будет.

– Я умереть?

– Да. Но будем надеяться на хорошее.

– Хорошо, согласен. Тут тоже умереть. Лучше там.

– Слушай внимательно, как только скомандую «пошли» – сразу задерживай дыхание и терпи до последнего. Бежать надо изо всех сил. Ясно? Пошли родимая! – я схватил дэма за руку и ринулся в переход.

Расстояние выглядело смешным – пара минут быстрого бега, но уже через сотню шагов Куз задёргался с такой силой, что вырвал свою руку, упал и забился в конвульсиях. Я кинул его лёгкое тело на плечо и рванул так, что за мгновение пересёк оставшиеся десятки метров и мы вывалились на песок. Напарник не подавал никаких признаков жизни. Пытался, как умел, делать непрямой массаж сердца, в отчаянии бил по щекам, но всё напрасно. Потом потащил его к водопаду и уложил под холодные, звенящие струи воды.

– Давай, просыпайся сволочь! Не для того сюда тащил, чтобы ты сдох почём зря! – я тряс тщедушное тельце как грушу, отвесил ещё пару оплеух и замахнулся третий раз как услышал слабый голос:

– Не надо бить. Живой.

– Ну, парень…ты меня чуть было не огорчил, – облегчённо рассмеявшись, вытащил напарника на сухое место.

– Я сам немного расстроиться.

– О, мы оказывается умеем шутить?

Как тут хорошо, – Куз расслабленно раскинулся и прикрыл глаза, – Есть хотеть.

Да ты, брат, человеком становишься, – я весело хлопнул его по ноге, – Отдыхай, пойду продукты поищу.

Песчаная полоса завернула в уютную бухточку, а обрывистый берег постепенно перешёл в пологий спуск. Огромные деревья сменились небольшой рощей фруктовых деревьев с оранжевыми плодами. Попробовал – чистый мандарин, но размером с грейпфрут. Солнце стояло в зените, однако жары не чувствовалось, было тепло и комфортно. Вот, оказывается, где настоящий рай. В прозрачной воде лениво плавали крупные рыбины, не обращавшие внимания на появившийся посторонний предмет, чем парочка из них тут же и поплатилась. После тщательного обыска берега удалось найти несколько камней, при ударе выдающих небольшой сноп искр. Правда попытка разжечь костёр оказалась ещё той канителью. Я даже с грустью вспомнил волшебную зажигалку на кухне в доме Деранго. Тем не менее рыба выпотрошена когтями, хвост откушен зубами, а плавники просто оторваны. Пока продукт доходил до кондиции на углях, пришлось сходить в лес и нарвать заменитель тарелки типа «лопух обыкновенный». Я завернул рыбьи тушки и отправился обратно, спасать дэма от голода.

Глава 9. Возвращение памяти

Куз лежал на волне блаженства, омывающей истощённое тело. Впервые за всё время, прожитое непонятно где, в непонятном состоянии, он почувствовал себя живым. Где-то, в сумеречной зоне памяти, бродили смутные образы, мелькали отголоски недавних событий. Вот всплыло лицо Сера с «дружеским» оскалом, заставившее испуганно вздрогнуть сердце, а вот их первая встреча, спасшая впоследствии от неминуемой смерти. Под кожей периодически трепетали мышцы, не вызывая впрочем неприятных ощущений. Куз плавал в клубящемся сером тумане, пытаясь усилием воли разогнать его и увидеть скрытое, иногда сверкающее яркими, сочными красками так, что душа начинала трепетать в ожидании чуда. Душа? В груди вспыхнул мерцающий огонёк; свет колебался, словно свеча на ветру, но постепенно пламя выровнялось и стало набирать силу. Приятное тепло покатилось к ногам и возвращаясь обратно, как цунами набирая мощь по пути, ударило в голову, смывая вязкую хмарь с памяти. Он резко сел на песке и схватился за голову. Шквал воспоминаний заставил содрогнуться и утонуть в отчаянии. Никакой он не Куз, а Кузьмин Владимир Николаевич 1976 года рождения, учитель биологии из Пятигорска. Имеет стареньких родителей, старшую сестру Ольгу и дочь Ирину от первого брака. Он шёл через пешеходный переход, когда из третьего ряда вылетела иномарка и отправила, уже бывшего учителя, в смертельный полёт, закончившийся яркой вспышкой перед глазами.

– Что случилось? – раздался озабоченный голос Сера. Владимир поднял голову и словно впервые увидел своего напарника – крепкое поджарое тело слегка пригнулось, руки разошлись в стороны, мрачно поблёскивая острыми когтями на пальцах; сузившиеся глаза внимательно сканировали местность в поисках опасности, а за приоткрытыми губами виднелись ярко-белые клыки.

– Чудо.

– Неужели? – протянул расслабляясь Сер, – А что так мрачно?

– Нечему радоваться.

– А ну-ка, постой, – Владимир поёжился под пристальным взглядом бледно-синих глаз с чёрной точкой зрачка, – Да ты, брат, решил имидж сменить, да? Хочешь бросить нашу стаю? О, горе мне, горе!

Сер задрал голову и дурашливо завыл, вызвав в лесу птичий переполох и мгновенную тишину.

– Сер, прекращай, ты вызываешь страх не только у безобидных пичуг.

– Как скажешь, – он подхватил с песка брошенный свёрток из листьев и уселся рядом.

– Я вспомнил всё.

– Как Шварценеггер?

– Его герой был человеком.

– И что? Посмотри на меня, – Сер вскочил и потоптался, поворачиваясь кругом, – я, как старший прапорщик, между прочим, тоже не в восторге, однако терплю.

– Так ты живой? – удивился Владимир, – В смысле – не умирал?

– А ты? – прозвучал еврейский ответ.

– Меня машина сбила на переходе.

– Постой, постой…если сложить плюс с минусом, то…– Сер задумчиво пошевелил пальцами, – Вот это гадство из всех гадств и им же погоняет.

– Я больше не хочу умирать. Как подумаю, куда попадёшь…даже штаны обмочить хочется.

– Э нет, брат, ты неправ…кстати, давай снова знакомиться – Мирошников, Сергей Сергеевич, старший прапорщик на пенсии.

– Кузмин, Владимир Николаевич. Бывший учитель биологии, бывший…

– А вот этого, Володя, не надо. У нас появились временные трудности и мы с ними будем бороться по мере возможности. Так вот, на чём остановился…а, по поводу этого долбаного адского мира. Прикинув палец к носу, а также анализируя увиденное, я пришёл к выводу; первое – все дэмы действительно покойники с Земли, умершие не естественной смертью; второе – эта чёртова пирамида является устройством для ловли душ, как бы фантастично всё не выглядело. И наконец третье…я тут побывал в одном мирке, надо к ним заглянуть ещё раз, там должны быть сильные экстрасенсы или маги, название в принципе значения не имеет. Надо натравить этих крутых ребят и встряхнуть то поганое место.

– Слушай, если ты так свободно ходишь по мирам, значит и домой мы тоже можем вернуться? – со скрытой надеждой спросил Владимир.

– Я – да, а ты…физически пока сложно, но вероятно решаемо. Тут возникает этический момент с твоими близкими. Не хочу обидеть, но похороны прошли, тело оплакали…представляешь ситуацию? Впрочем, что мы всё о грустном, да о грустном. Давай рыбки жареной поедим, наловил в бухте, тут неподалёку.

Он развернул листья и подал одну рыбину напарнику. Владимир ел аккуратно, отщипывая небольшие кусочки с боков, а Сергей начал грызть свою часть добычи прямо с головы, не обращая внимания на кости.

– Сергей, а как ты стал таким… – Владимир описал в воздухе окружность рыбьей головой, имея ввиду всего напарника в целом.

– Сие покрыто мраком тайны. Сам пропустил этот момент. Вообще, я отношу себя к оптимистичным фаталистам – чему быть, того не миновать и мы с этим будем бороться не жалея врагов. Меня больше волнует управление переходами и совершенно не устраивает ситуация с попаданием в разное дерьмо. Так можно и в жерло вулкана шагнуть. – он поднял голову к небу и проорал, – Эй, бог, ты бы объяснил, как пользоваться твоей игрушкой?!

Владимир замер с открытым ртом, когда напарник неожиданно исчез с громким хлопком. Растерянно покрутив головой решил не двигаться с места, на всякий случай. Через пару минут Сергей появился, с задумчивым видом дожёвывая рыбий хвост.

Знаешь, что я тебе скажу, Владимир Николаевич? – в его глазах поселилась вселенская печаль, – Бог, оказывается, существует. Меня, атеиста с самого рождения, обозвали лохом, не умеющим пользоваться сенсорной панелью планшетного компьютера. Тыкали в очевидные вещи как салагу в половую тряпку. Порушили всё мировозрение и как теперь с этим жить? Как жить?

И как жить? – ошарашено повторил Владимир.

Сергей рассмеялся, хлопнул ладонями по коленям и вскочил:

– Хорошо, Вова. И как можно дольше на зависть всем недругам. А я ведь действительно затупил, – он постучал себя по лбу, – Чего стоило просто внимательно присмотреться и немного подумать? Весь этот проект с переходами, недоделанный кстати, называется – «Спираль миров». Своего рода узловая станция, перекрёсток, вокзал с кучей направлений. Каждая сфера или шар, называй как хочешь, работает на принципах планшета с небольшой разницей. У тебя какой был? У моего сына тоже «Samsung”. Всё оказалось проще пареной репы.

– Это настоящая бомба! – напарник восхищённо покачал головой.

– Эх, Владимир Николаевич, я разделяю твой восторг, но всё не так просто. Моё тело не может долго находиться в пространстве между переходами, на что получил совет обратиться к цвикам. Это такие энергетические сущности, разговаривающие на языке цвета. Дали способность к общению, но категорически не рекомендовали лезть в их мир. И где их теперь ловить?

– А ты можешь показать? Как это – разговаривать цветом? Если не трудно.

– Да без проблем, – и тело Сергея вспыхнуло разноцветными пятнами и полосами, сочетающимися в разнообразных комбинациях.

– Вот это да! – Владимир заворожённо смотрел на игру красок, – И что ты сказал?

– Что ты обсасываешь палец вместо рыбьей кости.

– Ну, Сергей Сергеевич, ты даёшь! Мои ученики сразу бы записали тебя в крутые перцы.

– Николаич, а что это мы как неродные, всё по имени да отчеству? Столько пережить за короткое время.

– А, привычка школьная, – махнул рукой Кузьмин, – Профессиональная этика. Будь ты хоть сопляком только из училища, ни дня не проработавший, но обязан именоваться как положено.

– Принято. Давай сделаем вот что: я пойду погуляю по просторам вселенной, а ты осмотри местность – что тут, почём и где. Как-никак дом в ближайшей перспективе.

Прошла неделя, вторая; рыбное меню уже колом в горле стояло из-за отсутствия соли и хлеба. Иногда перебивались мясом – Сергей умудрялся голыми руками ловить зверьков, похожих на мелких зайцев. Он периодически уходил в проход, пытаясь найти так необходимых цвиков. За это время посетил для отдыха десятка три миров, с каждым разом замечая ускорение адаптации организма к разным планетам. Да и время нахождения в энергетическом пространстве между переходами тоже увеличивалось, хотя и по капле, но всё же прогресс. Владимир Николаевич, решил вспомнить свои профессиональные навыки и ударился в изучение животного мира, жаль только, что нечем было зафиксировать свои наблюдения.

В один из прекрасных моментов выхода с очередной стоянки, а иначе его назвать нельзя, Сергей заметил вдалеке слабые цветные вспышки. Не надеясь добежать, он засигналил так, словно кричал на срыве голоса. Пространство вокруг осветилось на добрый десяток метров в радиусе. И действительно, это событие не прошло мимо внимания плывущей группы цвиков.

– Старший, нас кто-то зовёт? – импульс любопытства Младшей коснулся ведущего. Кольцеобразный фыркнул зелёными пятнами, а пухлый неожиданно выдал:

– А давайте посмотрим, – и смущённо порозовел от несвойственного ему поведения.

– Даже так? – Старший удивился не меньше пухлого, – Ну если Второй просит…

Группа развернулась и сменила направление движения. И чем ближе они приближались к неизвестному, тем разнообразнее становились цвета Младшей.