Житейские истории. Рассказы, миниатюры, повесть

– Хороших мужей не бывает. Бывают недостаточно хорошие бабы, – улыбнулся Суслов, – а что охотник и, наверное, рыбак, за информацию спасибо. Вы уже устроились? Да не важно, будете жить в гостинице обкома, Там приятное обслуживание. Он позвонил секретарше и велел устроить гостя.

Гостиница обкома была по-домашнему маленькой двухэтажной с толстыми кирпичными стенами, высокими лепными потолками и прочими архитектурными излишествами присущими зданиям сталинских времен. Номера почти все располагались на втором этаже, а на первом был большой буфет и холл с телевизором и бильярдом.

Очень приятная и вежливая дежурная встретила меня почти у входа. Она явно ждала именно меня.

– Вас устроит простой одноместный номер? – спросила она.

– Конечно, устроит, – ответил я.

– Сколько вы у нас пробудите?

– Надеюсь, что не больше чем до конца этой недели.

– За пять дней с вас ровно два рубля.

– Вы не ошиблись?

– Да нет, все правильно, по сорок копеек в сутки. С завтраком и ужином. Обед по желанию за отдельную плату.

Невероятно, койка в двухместном номере с туалетом в конце коридора обычно в провинциальной гостинице стоила в эти годы от рубля восемьдесят копеек до двух с полтиной и оплачивалась командировочным по предъявлении квитанции. А тут сорок копеек с завтраком и ужином. Чудеса!

– Вы поторопитесь и успеете еще позавтракать. Завтрак с 7 часов до половины двенадцатого, – сказала дежурная. Я, не раздумывая, отправился в буфет.

Здравствуйте, вы у нас новый постоялец? – спросила буфетчица.

– Да, новый, – ответил я.

– Берите все что угодно и в любых количествах. У нас здесь наподобие шведского стола. Приятного аппетита.

Я взял из высокой стопки большущую тарелку и положил всего понемногу. Получился обильный и вкусный завтрак. В довершение я налил из заграничной кофемашины чашку кофе и положил две ложки сахара. К кофе взял бутерброд с красной икрой, хотя были бутерброды и с черной.

Я позавтракал, сказал буфетчице спасибо и со смешенным чувством удивления и смущения отправился в «Облкомсельхозтехнику». Ужин оказался еще роскошнее завтрака. К нему полагалось вино, коньяк или водка тоже в неограниченном количестве. Кажется, здесь уже наступил коммунизм.

В Управлении механизации животноводства к этому времени собрались почти все члены комиссии по расследованию фельетона в «Сельской жизни». Не хватало только Стомы. Он должен был приехать ночью и приступить к работе завтра.

Все, включая представителя областного управления сельского хозяйства, дружно желали замять надвигающийся скандал. Решение тактики было выбрано стандартное. Комиссию повозить по районам Костромской области, ознакомить с передовыми хозяйствами, обеспечить надлежащим питанием и организовать интересный досуг. Была запланирована рыбалка в глухом боровом озере в Сусанинском районе. Именно в тех местах Иван Сусанин завел в дремучий лес поляков, погиб сам и погубил врагов.

Это совещание наскоро провел начальник управления механизации и предложил съездить пообедать и посмотреть достопримечательности Костромы.

Обедали в каком-то ресторане, войдя в него со служебного входа в специально оборудованном зале не для простых людей. За обед платить, вообще не пришлось. Официантка произнесла магические слова: «Распорядился Константин Иванович». Сказала она это шепотом, как бы сообщая государственную тайну. Потом долго катались на двух «волгах» по городу.

Кострома – старинный русский город не многим моложе Москвы. В нем на крутом берегу Волги довольно компактно расположился исторический центр с одной из главных достопримечательностей – торговой площадью. Костромичи называют ее сковородкой. Здесь сохранились торговые ряды со времен царствования Василия Темного – отца Ивана грозного. Потом мы посетили живописный городской парк на берегу, побродили по его аллеям и, насладившись благолепием старинного города, вернулись в гостиницу.

Утром опять состоялось короткое совещание теперь в кабинете первого секретаря обкома Суслова. Было предложено выехать по районам. Это вполне устраивало Стому желавшего все увидеть своими глазами.

В этот день мы проехали добрых две сотни километров по пересеченной местности присущей центральным областям России, любовались из окон автомобилей красотами смешанных хвойно-лиственных лесов, просторных полей с посадками картофеля и необъятных лугов. Мимо нас пробежало около десятка деревень с бедными крестьянскими подворьями, колхозные животноводческие фермы все как на одно лицо выкрашенные известью, Несколько водонапорных башен с гнездами аистов на вершине. Было начало июня, и птенцы только-только вылупились из яиц. Родители беспрестанно таскали птенцам еду. Было забавно смотреть, как маленькая птаха открывала огромный рот и поглощала то лягушонка, то червяка. Проехали мы и мимо нескольких сенажных башен с провалившимися внутрь алюминиевыми куполами, но Стома наудачу в это время смотрел в другую сторону и башен не заметил. В каком-то районном центре мы пообедали с выпивкой для поднятия аппетита. Армянский коньяк был великолепен. Я обратил внимание, что на дверях висела табличка: «Ресторан закрыт на спец. обслуживание». Кроме нашей группы действительно здесь никого не было. Опять прозвучало магическое: «Константин Иванович» и мы уехали не расплатившись.

Стома ужинать в обкомовской гостинице не пошел. Он попросил в номер два стакана чая и пачку крекера «Молодость». Он здорово устал от поездки и сразу лег.

Я и мой коллега из «Росбашняспецстроя» весь остаток вечера просидели в холле возле телевизора и тоже довольно рано отправились на ночлег.

В аналогичных поездках мы провели еще несколько дней. Нам показали комплекс крупного рогатого скота на 1200 голов. Животноводческие помещения в это время были пусты. Скот кормился на выпасах где-то неподалеку. В стойлах было чисто и пахло свежей известью.

За дни этих непонятно зачем организованных поездок Стома очень устал и ко всему проявлял явное безразличие.

Наступил четверг. Нас повезли в Сусанинский район. Это оказалось далеко, и туда вела очень плохая дорога. Но зато глушь первобытная. Точнее не скажешь. Среди вековых еловых лесов, как в сказке вдруг явился взору крошечный поселок бывший рай. центром. Нас встретила миловидная женщина на вид лет 28—30. Сколько ей было на самом деле, я так и не узнал. Она оказалась секретарем райкома КПСС Сусанинского района. Она сразу повела нас обедать, что было очень кстати. За дорогу мы все изрядно проголодались. За обедом мы немного выпили. В этот раз не удержался и Стома. Был подан французский коньяк «Мартель». Каким образом такой редкий даже для столицы напиток оказался здесь в костромской глуши, тоже осталось загадкой.

После обеда нас повезли на рыбалку. Собственно никакой рыбной ловли не было. Рыбу наловили специально для нас заранее, и хороший повар из ресторана сварил патриаршую уху из озерной рыбы на курином бульоне. Такое я ел впервые в жизни.

Вокруг Стомы гоголем кружилась секретарь райкома, довольно открыто предлагая ему свою красоту. Пожилой начальник Главка виноградарства как-то быстро захмелел и совсем не отвечал на ухаживания красавицы. Незаметно для подвыпившей компании он задремал, и некоторое время спустя захрапел.

Секретарь уже готовая к мужским ласкам попыталась ухлестнуть за мной. Я объяснил ей, что я и так на вашей стороне и мне этого не нужно, но могу быть ей другом. Мы отошли от костра и скрылись от посторонних глаз в вечерних сумерках. Нэля, так звали секретаря расплакалась. «Меня теперь съедят. Я партийное задание не выполнила. Я должна была со Стомой переспать», – сквозь слезы говорила она.

– Не огорчайся, я думаю, все и так обойдется. Предчувствие у меня.

– Ох! Не знаю, для моей карьеры это, скорее всего, конец. С этими словами она перестала плакать, как-то вся собралась и вновь стала секретарем райкома, – Пойдем, нас могут хватиться. Мне совсем не нужно лишних разговоров.

В свою гостиницу мы попали за полночь. В кофемашине удалось нацедить кофе и с этим отправиться спать.

Утром в управлении механизации животноводства нам принесли на подпись справку о состоянии дел по фактам, отмеченным в газете «Сельская жизнь». Большинство членов комиссии подписали ее без вопросов.

Александр Митрофанович Стома сидел возле стола, и его терзала единственная мысль: «Если я сейчас не выпью крепкого чая, то умру». Но обстоятельства вынуждали его терпеливо сидеть.

В кабинет вошел Константин Иванович Суслов. Глаза его светились весельем и здоровьем.

«Александр Митрофанович, подпишите справку и поедем завтракать», – весело и небрежно произнес он.

Стома, не открывая глаз, подмахнул документ.

– Спасибо больше ничего не нужно мы сделаем копии, – добавил Суслов.

Все с величайшим облегчением отправились куда-то на противоположный берег Волги в музей под открытым небом русского деревянного зодчества, где был деревянный стилизованный под терем ресторан. После еды мы поехали в Москву. Почему-то не было билетов на поезд и нас отправили в обкомовских «волгах».

Я жил в самом центре и меня высадили два водителя последним.

– Ребята, передохните немного после такой длинной дороги, – предложил я.

– Нет, что вы, нам к восьми нужно вернуться обязательно. Иначе не сносить головы. В обкоме с этими делами строго. Ой, да там, на дорогу дали целый лоток копченых цыплят. Возьмите, они обратную дорогу не выдержат. Могут испортиться, – шофер открыл багажник и вынул лоток с курами. Я поднялся в квартиру, вывалил цыплят на кухонный стол и отнес лоток. Костромичи уехали. Потом моя семья питалась этими цыплятами почти пол месяца.

Я доложил начальству, что командировка прошла успешно, и погрузился в рутину накопившихся за неделю писем. Жизнь вернулась в старое русло.

Спустя полгода у нас в «Госкомсельхозтехнике» РСФСР появился новый заместитель министра Суслов Константин Иванович.

САМОЕ ПЕРВОЕ ВОДНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

Мне не было тогда еще пятнадцати лет. Я учился в техникуме и вышел на практику, сдав весеннюю сессию. Практика моя проходила в Физико-Энергетическом институте в городе Обнинске. Здесь была построена первая в мире атомная электростанция. Станция была экспериментальная и серьезного значения в энергосистеме страны не имела. На ее реакторах велись сложные для того далекого времени эксперименты. Но здесь речь не о том.

В первый день практики я оказался среди группы физиков, которые только что вернулись из отпуска. Они большой компанией сплавлялись на байдарках по реке Угре и теперь показывали свои фотографии. Саша Поплавский плавал вместе со всеми на маленькой резиновой лодочке, был байдарочникам обузой, но его веселый нрав с лихвой покрывал плохие ходовые качества его плавсредства. Фотографий с Поплавским на его надувнушке было больше всего. Румяные и веселые молодые ученые увлекательно комментировали эти фотографии и после каждого рассказа дружно хохотали. Я как-то сразу пришелся в их компании ко двору и тоже смеялся вместе со всеми.