Собаки тоже ЛЮДИ

– Так, стоп! – Виктор остановился и удивлённо посмотрел на жену. – Это какой ещё четвёртый? Откуда столько детей? Лично у меня двоё!

– А у меня до этого времени было три, – смеясь, сказала Вера. – Третий ты! Только ты до сих пор этого не понял. Ну, а теперь и Рокси. Твой порыв через неделю, ну, через две пройдёт, и она окажется на моём попечении.

– Ну, ты это зря…, – начал Виктор.

– Да брось ты! – оборвала его Вера. – Что я тебя не знаю?

– Ну, если с таким подходом, – сказал Виктор, – то собаку брать не надо.

– Ты собаку хочешь? – глядя на него в упор, спросила Вера. – Если да, то нечего тут дебаты разводить. А жизнь расставит всё по своим местам!

– Прения прекращаются, – вмешался в разговор Юрий. – У вас ещё есть две недели для окончательного принятия решения.

– Да не надо нам двух недель, – резко сказал Виктор. – Если тебе это создание будет в тягость, то не надо брать! Если нет, то нечего тут дискутировать. Я своё слово сказал и собакой заниматься буду! Ясно? – Он пристально посмотрел на жену.

– Ясно, – сказала она и вздохнула. – Яснее ясного, – повторила она. – Чем только это чудо кормят? – обратилась она к Юрию.

– Да всё не так уж сложно, – начал объяснять он. – Сначала молочко и не забываем про витаминчики, потом творог и кефир, кашки с мягким переходом на мясцо. Морская капусточка для контраста коричневого цвета с чёрным, овощи, некоторые фруктики. Да, не забыть стульчик, который можно поднимать по высоте.

– Это ещё зачем? – спросил Виктор.

– Чтоб у неё развивалась шейка. У доберманов должна быть пропорциональная телу шейка. И она, – он кивнул на подъезд, откуда они только что вышли, – потянувшись за жратвушкой, будет её удлинять.

– А массаж ей не нужен? – саркастически заметил Виктор.

– Да как тебе сказать – может быть и понадобится. Если она будет развиваться непропорционально, ответил серьёзно Юра. – Да я вам дам специальную литературу, вы там всё прочтёте!

– Так, – сказал Виктор, – попали! Может того, назад? – он посмотрел на Веру.

– Куда назад? – смеясь, ответила она, – Тебя уже собака выбрала. Что же мы её теперь бросим?

Все засмеялись.

Через десять дней, оформив в клубе все необходимые документы, Виктор зашёл к заводчику посмотреть на щенка. В отгороженном углу комнаты, переваливаясь с боку на бок, полуходили, полуползали шесть щенков. Ходили – это громко сказано! Они натыкались друг на друга, падали, пытались ухватить ближнего за ноги или за бок. У всех были поломаны хвостики и отмирающие концы болтались при ходьбе. При этом они тихонько повизгивали. Когда Виктор подошёл к ним поближе, то один из щенков как-то боком-боком побрёл в его направлении.

– Вот даёт! – смеясь, сказал заводчик. – Это ведь ваша собака! Действительно она вас сама выбрала. Первый раз такое вижу! Подбежала Берта и стала, скуля, тыкаться мордой в доски, отгораживающие щенят.

– Не волнуйся, не волнуйся, – гладя её по холке, сказал, заводчик. – Рано их ещё отдавать.

– А она с ними спит? – спросил Виктор.

– Теперь реже, а первые дни с ними. Но кормит она, мы, пока, не прикармливаем.

Виктор достал из портфеля небольшую стёганую подстилку.

– А можно чтобы Берта несколько дней на ней поспала? – спросил он. И, видя непонимающие глаза заводчика, добавил, – Я её потом вместе с Роксей заберу и дома постелю ей. Всё-таки родной запах будет рядом хоть первое время.

Тот неопределённо пожал плечами, но подстилку взял. Виктор погладил щенка и вышел из комнаты.

– Значит, через четыре дня я её заберу?

– Да! Как и договаривались.

Через четыре дня Виктор с женой, приехав к заводчику на машине, забрали Рокси, её подстилку и рекомендации, как кормить собаку в первые дни. Но, по приезду домой, все рекомендации были забыты, а щенок стал сосать молоко из бутылочки через соску, специально заготовленную для неё.

Первые дни в чужом месте пугали щенка. Находившиеся в доме люди всё время куда-то исчезали, а скрывались они за дверьми трёхкомнатной квартиры, появлялись откуда ни возьмись, и все старались погладить её. Но она заметила, что и женщина, и ребёнок слушались мужчину.

– Так, громодяне! – однажды сказал Виктор. – Бестолку нечего всем и всё время гладить Рокси. Собака должна знать одного хозяина. Иначе мы её испортим.

– Это ты откуда взял? – спросила жена.

– Вот из этой книженции, – кивнув на книжку, лежащую на столе, сказал Виктор. – Это то, что нам дал Юра. Почитай! Там много интересного. И Миша пусть почитает, – он посмотрел на сына. – Ему это только на пользу пойдёт.

– И что, ты ей и готовить будешь, и один гулять с ней, и прибирать за ней? – жена саркастически улыбалась.

– Почему только я? Все вместе. Это разные вещи.

– Значит, ухаживать мы, а играть с ней ты? – спросил сын.

– Да не волнуйтесь вы! И гулять и играть могут с ней все. Вот только без толку всё время её поглаживать не надо. И уж категорически нельзя брать её на руки, ложить на кровать, – отец снова внимательно посмотрел на сына. – Её место здесь. – Он указал на подстилку. – Подрастёт, будет спать в комнате в кресле. Всем всё ясно?

– Уж чего непонятного, – сказала жена. Сын только кивнул головой.

Рокси тяжело вживалась в новую жизнь. Всё было чужое, большое и непонятное. Она лежала на подстилке, а вокруг была пустота. Только за своей спиной она чувствовала опору – стенку. И если бы не запах матери, идущей от подстилки, то было бы совсем тяжко. Ночью, когда в квартире все засыпали и становилось тихо, она начинала тихонечко подскуливать. Постепенно это переходило в громкий скулёж. Тогда из-за двери спальни выходил Он, хозяин. Нет, Он не ругался. Просто поглаживал её, и что-то говорил, говорил, говорил. От этого становилось как-то спокойней, и глаза закрывались сами собой. Рокси засыпала. Потом наступало утро, все суетились, куда-то спешили, но накормить её не забывали, как и выносить на улицу. Это был именно вынос. Её укутывали в специальную попонку, оставляя наружу только нос и глаза, и выходили на крыльцо. «Прогулка» продолжалась минут десять-пятнадцать, но этого хватало, чтобы подышать свежим, морозным воздухом.

Так прошло ещё две недели. Щенок привык и к людям и к помещению. Когда все уходили, Рокси совершала вылазки на кухню, обнюхивала все углы прихожей. Что там делалось за пятью дверьми, посмотреть было невозможно. Они всегда были закрыты.

В обед домой забегал хозяин и быстро кормил щенка, убирая то, что он успел сделать на полу в прихожей.

Потом домой приходил, если можно было так сказать о нём, мальчик. Он влетал в квартиру как вихрь, на ходу сбрасывал куртку, гладил щенка, который, заслышав звук открывающегося замка, старался как можно быстрее занять своё место на подстилке. Быстро пробегал в свою комнату, где переодевался, затем заходил на кухню, хватал то, что приготовила на обед мама, и сматывался на улицу гулять. То, что на полу были следы жизнедеятельности Рокси, он, как бы не замечал. Во всяком случае, она ни разу не видела, чтобы он всё это прибирал.

Затем он, через некоторое время возвращался домой весь мокрый и усталый. Раздевался и уходил в свою комнату спать. Это был верный признак того, что скоро домой придёт хозяйка. Так и выходило. Когда в квартиру заходила хозяйка, она сразу же видела на полу лужи и аккуратные кучки. Вздохнув и переодевшись, она что-то говоря собаке, всё это убирала, будила сына и заставляла его делать уроки. Затем уходила на кухню. Рокси шла за ней и внимательно наблюдала, что та делает? А она разогревала еду и кормила её. Затем готовила ужин. Приходил хозяин, и они все вместе садились за стол. Рокси преданными глазами смотрела на них, ожидая кормёжки, но со стола ей никогда и ничего не давали. А запахи оттуда шли великолепные. Она даже пыталась обозначить голос, мол, я же здесь! Что же вы мне ничего не даёте? Но это никак не влияло на поведение людей. Тогда она, тяжело вздохнув, уходила на своё место.

После ужина её вновь выносили на прогулку и уже потом, она могла поиграть с людьми специальным резиновым мячиком, и зёлёным пластиковым крокодилом.

Рокси росла быстро. Она уже смело бегала по комнатам, по звяканью ложки об её миску при накладывании туда еды неслась на кухню и получала свою порцию. Хозяева никогда не садились за стол, не накормив её. В играх, она уже пыталась рычать, что получалось не очень хорошо. Но, убегая от игравших с ней, она ещё плохо рассчитывала свою скорость. Поэтому её часто заносило, и она билась об углы дверей. Иногда это было довольно больно и она, выпустив изо рта игрушку, начинала жалобно подвывать. Все её жалели и смеялись. А она, свесив голову на бок, смотрела на них и думала: «Ну, что же тут смешного? Сами бы так ударились!»

Когда ей исполнилось два месяца, её стали приучать выходить на улицу и делать там все свои «дела». После нескольких сеансов тяжёлых разговоров, а её никогда не наказывали физически, она стала понимать, что надо немножко потерпеть и её выведут на улицу. Там надо быстро пописать и покакать, и быстрее возвращаться домой. Колымская зима – это вам не лето!

Потихоньку Рокси взрослела. Она научилась ставить домиком висящие длинные ушки. Ей стали знакомы и понятны правила поведения. Она привыкла к графику кормёжки и прогулок, игр и отдыха. Правда, днём ей было одиноко и скучно, поэтому она могла повыть, или погрызть чей-нибудь тапок. Но, получив несколько раз от Мишки по мордасам, от этой привычки решила отказаться.

Вместо этого она нашла интересное занятие. Как-то раз, когда все ушли из дома, она, сидя на подстилке, стала внимательно оглядывать окружающее её пространство. Надо же было хоть чем-то заняться. Её внимание привлёк маленький «хвостик» нитки, торчавший из угла постеленного в прихожей паласа. Она попыталась достать его лапой. Не получилось. Тогда она постаралась зацепить его зубами. Опять неудача. Сев на подстилку, она долго смотрела на этот «хвостик». Затем начала весь угол паласа скрести лапами. Нет! Ничего не получалось! Так она провела целый день.

На следующее утро попытки возобновились и, после долгих трудов ей удалось зацепить этот «хвостик» зубами и потянуть на себя. Он поддался и стал удлиняться. Но, тут прибежал мальчишка, и она оставила это занятие до лучших времён.

Лучшие времена наступили на следующий день. Она с нетерпением ждала когда все уйдут и, не теряя времени, стала заниматься этим интересным хвостиком. Как-то незаметно он вытянулся метра на два. Оглядевшись, она увидела, что палас стал короче, а у её ног лежала красно-чёрная верёвочка. Что-то подсказывало ей, что она сделала не то, и за что её могут наказать. Она перегрызла эту «верёвочку» и съела её. Вкус у «верёвочки» был отвратительный, но зато на полу ничего не было. Эта операция была произведена вовремя, так как в прихожую влетел мальчик. Он, конечно, ничего не заметил и Рокси, успокоившись, легла на подстилку.

Так прошло несколько дней. Палас становился всё меньше и меньше, а Рокси стала всё хуже и хуже есть. В животе у неё постоянно бурчало, урчало и она еле-еле терпела когда её выведут на улицу. Стул стал жидким, что посерьёзному взволновало хозяев.