Лаварденский Змей

Шэйн хмыкнул и без раздумий ответил:

– Золотой скипетр с красивым круглым навершием и резной рукоятью.

Тавиш прищурился. Он секунду смотрел на собеседника, затем задал следующий вопрос:

– Золотой скипетр все видели, я выходил с ним на люди. А что в нём было особенного?

Но и тут Шэйн ответил незамедлительно:

– Семь изумрудов были распределены по всей его длине, рукоять раскручивалась, в ней было спрятано лезвие – если честно, бессмысленная затея, скипетром и так можно очень больно огреть кого-то, зачем вам ещё и нож внутри?

Страж лорда, вспыливший прежде, до сих пор не мог прийти в себя. Слушая этот разговор, он пробормотал:

– Неслыханно…

Лорд Тавиш некоторое время молча смотрел на Шэйна и хмурился, а потом вдруг громогласно рассмеялся. Он смеялся долго и заливисто, будто разгонялся – едва заканчивался предыдущий приступ смеха, как начинался новый, ещё более громкий. Стража его радости не разделяла: все стояли с озлобленными лицами и не сводили глаз с Шэйна. Успокоившись, Тавиш утёр слёзы, полившиеся от смеха, и сказал:

– Я запомню этот день. Ух… – он отдышался и почесал бороду. – Дело такое, Змей… У меня есть поручение, которое могут выполнить только два человека в этом городе: первый – это ты, а второго я назначу тебе напарником, когда согласишься.

– А если не соглашусь?

– То тебя казнят сегодня же за все те злоключения, которые ты принёс Лавардену.

Тавиш вдруг стал серьёзен и лицо его помрачнело, а Шэйн продолжал улыбаться и в характерной ему манере кивнул несколько раз, поджав губы:

– Предсказуемо. Поэтому в замке есть человек, который в непредвиденный день совершит самое большое из моих «злоключений», если я не вернусь к нему в течение двух часов целым и невредимым. У меня есть миллион способов намекнуть кому-то, что я попался, поэтому лучше не испытывайте судьбу, ваше величество. Гонец сказал, что на всё время пребывания в цитадели у меня будет иммунитет – я позаботился о том, чтобы так и было. А шантажировать меня вы не сможете, потому что ничего обо мне не знаете.

– Неслыханно… – повторил всё тот же стражник. – Ваше величество, разве… разве может так быть?

Тавиш вздохнул и ответил:

– Зная того, кто перед нами стоит, – может. В замке более трёх сотен человек прислуги и стражи, а ещё целая очередь просителей за дверью.

– Не забудем о заключённых в подземелье, – дополнил Шэйн.

– Да… – задумчиво закончил Тавиш. – Что же, тогда придётся говорить на равных, как ни претило бы это мне или моей страже. Писари, сообщите всем, что на сегодня аудиенции закончены!

– Но милорд, там тридцать человек! – воскликнул один из слуг.

– Тем более. Распустить всех, я занят! Всё! Змей, следуй за мной.

Тавиш пригласил его жестом и вошёл в дверь в углу зала, которая вела вглубь цитадели. Двое стражников шли рядом с ним, ещё двое шли позади, за Шэйном, и иногда подталкивали его в спину, негромко ругаясь. Он терпел неуважение с их стороны, потому как это было лишь сотой долей от того, как хотел бы вести себя любой городской страж, встретившись с неуловимым вором, который обокрал весь город.

Тавиш привёл Шэйна в небольшую комнату, заваленную свитками, картами и книгами – здесь было два письменных стола, за одним из которых сидел крепкий лысый мужчина с хмурым взглядом, одетый в лёгкую тканевую форму, идеально подогнанную под его тело, что редко встречалось в одежде простых слуг.

Шэйн вошёл вслед за лордом, и Тавиш тут же развернулся к страже со словами:

– Оставьте нас.

Стражники увидели лысого мужчину за столом и, не сказав ни слова, удалились. Шэйн осмотрелся и удивлённо спросил:

– Так просто? А если я сейчас выну стилет из рукава и зарежу вас?

– Не советую, – раздался бас из-за письменного стола.

Лысый мужчина закончил работу над каким-то документом, встал и подошёл к Шэйну – он был в полтора раза шире и на полголовы выше вора. Тавиш представил их друг другу:

– Борен, это Лаварденский Змей. Змей, это Борен, мой старший разведчик и верный военный советник.

– Ого, рад знакомству! – воскликнул Шэйн и протянул руку, но её никто не пожал.

Борен повернулся к лорду и спросил:

– Милорд, это обязательно? Я бы лучше взял кого-то из своих ребят, они хотя бы знают, как оружие держать.

– Я тоже знаю, дорогой, не переживай, – съязвил Шэйн и предусмотрительно сделал шаг назад, чтобы не получить в лицо.

– Так! – Тавиш поднял указательный палец. – К делу. Есть некая крайне ценная информация, которая будет в запечатанном виде храниться у Борена. Вашей задачей… будет доставить эту информацию Ренамиру.

Борен сначала спокойно кивнул, а затем нахмурился:

– Это… три провинции отсюда. Неделя пути, если не жалеть коней.

– Что за информация? Почему не послать гонцов? – присоединился Шэйн.

Тавиш поспешил объяснить:

– Во-первых, простых гонцов Ренамир разворачивает на входе в лагерь и предлагает им ехать обратно либо по своему желанию, либо с дюжиной стрел в спине. Он не заключает сделки и принимает только безоговорочную капитуляцию, но мой дорогой Борен и его отряд разузнали то, что может изменить исход войны. Я человек прогрессивный и принимаю перемены с распростёртыми объятиями, поэтому я хочу уберечь город от уничтожения и войти в новую историческую эпоху более мирным путём. Во-вторых, информацию, которую я отправляю, можно доверить только Борену, я не могу рисковать ей перед простыми пронырами, которых купят с потрохами за ближайшим углом.

– Так пусть Борен и езжает, зачем вам я? – с прежним непониманием спрашивал Шэйн.

Лорд продолжал, уперев руки в пояс:

– Есть вещи, в которых ты лучше Борена, согласно моим наблюдениям: побеги из заточения, манипуляции, социальная маскировка… Ты ведь проник как-то в тронный зал за три часа до назначенной встречи и умудрился сохранить своё положение и свободу, хотя я до сих пор сомневаюсь в каждом твоём слове!

– Верно, – покивал Шэйн. – Тогда… разумный вопрос: какова награда? Я почти уверен, что вы предложите мне деньги или свободу от преследования в городе.

– По правде сказать, я думал именно об этом, – ответил лорд. – Но хочется к этому добавить просьбу покинуть Лаварден до конца жизни, а то уж больно много бед от тебя городу.

– Бросьте, не так уж и много, – с улыбкой отмахнулся Шэйн. – И у меня есть встречное предложение. Мне не нужны деньги и свобода, ведь их у меня и так в достатке. Я…

Шэйн запнулся и помрачнел, как только снова столкнулся с мыслями о болеющей матери. Он опустил взгляд и заговорил тише, чем прежде:

– Я слышал, у вас есть личный лекарь, Йонан. Одному дорогому для меня человеку нужна помощь, довольно срочно. Городские целители не смогли помочь, все лишь сказали, что Йонан мог бы. Если вы попросите его об этом, я всё сделаю в лучшем виде. Сам не верю, что говорю это…

Тавиш выслушал его и улыбнулся:

– Вот и человеческое лицо показалось из-под наглой змеиной маски! Хорошо, Змей. Как только вернётесь и доложитесь, я направлю Йонана на помощь твоему «человеку». А пока слушай…