Шесть извилин под фуражкой

– Нет, Ворохватов свой, а свои по ночам в школу не ходят, – не согласился Фрол Петрович.

– А чего ж мы сидим-то, – первым спохватился Смурной. – Кто бы это ни был, но нам точно не поздоровится, если здесь застукают. И объясняй потом, что мы здесь не по злому умыслу, а по случаю дня рождения капитана Мочилова.

– Он верно говорит, – глубокомысленно изрек Садюкин, не спеша доедая корочку хлеба, но вдруг вскочил и, дико вытаращив глаза, зашипел: – Спасайся, кто куда может! – и полез прямиком под стул, правда, тот оказался для рослого инструктора слишком маленьким в качестве прикрытия, а потому пришлось беглецу прятаться под стол.

Остальные тоже не заставили себя долго ждать. Глеб Ефимович, пометавшись было по учительской, в конце концов опомнился и, взобравшись на подоконник, спрятался за жалюзи. Только Володя Смурной не поддался первоначальной панике. То есть он, конечно, испугался, но думал он при этом не о себе, а прежде всего о незавидной участи всей их компании в случае обнаружения ее в учительской. Быстренько вытащив из-под стула, под который пытался залезть Садюкин, полиэтиленовый пакет, Володя одним движением руки смахнул в него всю закуску и выпивку, засунул под мышку и только после этого начал искать себе укрытие. Этим местом стал длинный и широкий шкаф, в который в зимнее время года преподаватели школы вешали верхнюю одежду.

Устроившись в шкафу, Смурной от души похвалил самого себя за то, что не растерялся и вовремя убрал следы преступления со стола. Он даже начал представлять себе, как будут благодарить его Садюкин и Мочилов, когда опасность минует. И в этот момент в голову Володи пришла страшная мысль: он забыл выключить компьютер.

– Вот дырявая моя голова, – хлопнув ладонью по лбу, обругал себя Володя. – Надо же так опростоволоситься.

Сказав это, Смурной решительно открыл дверцу шкафа, высунул одну ногу и… В этот момент дверь учительской распахнулась. На пороге стоял старший лейтенант Ворохватов собственной персоной. Володя настолько опешил, что чуть было не вывалился из шкафа, но вовремя спохватился и быстро залез обратно, тихонько прикрыв за собой дверцу.

– Та-ак, – протянул Ворохватов тоном, не обещающим ничего хорошего. – Компьютер включен. Так я и знал. Ничего доверить нельзя.

Иван Арнольдович прошествовал к столу, где еще минуту назад происходило застолье, провел рукой по гладкой полированной поверхности, потом зачем-то понюхал ладонь и довольно изрек:

– Пили, значит. Возьму на учет. Эх, и достанется же этому Мочилову от начальства, а потом…

Что будет потом, Ворохватов сообщить не успел, потому что в этот момент раздался звон разбитого стекла, и все присутствующие в кабинете услышали стон и глухой звук, вызванный падением Ивана Арнольдовича на пол.

* * *

Федя не знал, сколько ему еще бродить по двору школы, ведь Мочилов ничего об этом не сказал. Видимо, приказ нужно выполнять до тех пор, пока празднующие не покинут учительскую и не дадут ему, Феде, отбой. Вот Ганга и бродил по двору. Однако с каждой минутой задание ему все больше и больше переставало нравиться.

– Ты чего это, Федя, тут бродишь? – раздались за спиной Ганги два совершенно одинаковых голоса.

Федя обернулся и увидел близнецов Утконесовых. Каждый из них держал в руках по большому свертку.

– Да я тут задание Мочилова выполняю, – замялся Ганга. – А это у вас что? – указывая на кульки, спросил он.

– Пирожки, – довольно откликнулся Антон. – Бабушка с собой из Калошина привезла, в гостинице-то стряпать негде. Хочешь? – протянул он сверток.

– Ну, если только один, – согласился скромный от природы Федя.

– Бери, бери, – не пожадничал Антон, разворачивая и протягивая другу пирожки.

– А что это за задание тебе Мочилов дал? – подал голос Андрей.

– День рождения у него сегодня…

– Это мы знаем, сами же всей группой его поздравляли, – перебил Андрей.

– Ну да. А теперь он его отмечает в учительской, но только по-тихому, чтобы Ворохватов и начальство не узнали, – выложил добродушный Федя секретную информацию. – А меня поставили следить, чтобы кто лишний не зашел ненароком. Понятно?

– Понятно, – одновременно кивнули братья, а Антон добавил:

– Тогда и мы с тобой тоже будем задание выполнять. И тебе не так скучно, и нам будет чем заняться. Пусть Мочила как следует день рождения отметит. Можно?

– Наверное, можно, – немного подумав, согласился Ганга.

– Ой, смотрите, – вдруг зашептал Андрей, который с момента принятия ответственного задания начал пристально всматриваться в темноту. – Там кто-то идет.

Федя и Андрей повернули головы в указанном направлении и, к своему ужасу, увидели старшего лейтенанта Ворохватова, который прогулочным шагом, что-то напевая себе под нос, направлялся прямо к зданию школы.

– Наверняка в учительскую пойдет, – испугался Федя.

– Конечно, пойдет, – согласился Антон.

– А может, и не в учительскую, – робко предположил Андрей.

– Надо же Мочилу предупредить, – не слушая близнецов, заволновался Ганга. – Что же делать-то?

– Вы с Мочиловым договаривались о каком-нибудь условном сигнале? – деловито приступил к делу Андрей.

– Нет, – покачал головой Федя. – Он просто сказал, чтобы я в случае опасности дал ему знать, но как – не сообщил.

– Это плохо, – погрустнев, сказал Андрей. – Но надо же что-то делать, – он растерянно посмотрел на Федю и Антона.

– Я знаю что делать, – неожиданно придумал Антон. – Нужно им в окно что-нибудь кинуть, например, камешек.

– А если стекло разобьем? – усомнился в гениальности такой идеи Федя.

– Если и разобьем, то спишем все на ветер.

– Ветра-то нет, – усмехнулся Андрей.

– Сейчас нет, через минуту есть. Ветер, он такой, – мгновенно нашелся Антон.

– Ну, хорошо, – наконец согласился Федя. – Другого выхода у нас все равно нет.

Приняв решение ребята стремительно пересекли школьный двор и свернули за угол учебного корпуса – именно на ту сторону выходили окна учительской. Благо нужный кабинет был расположен на втором этаже, поэтому кидать камешки оказалось не очень высоко. Федя нагнулся, пошарил руками в траве и выудил оттуда маленький камешек.

– Нет, такой не пойдет, – покачав головой, произнес Андрей. – Они даже не поймут, что мы их предупредить хотим. Сейчас, – с этими словами он подбежал к куче мусора, оставшейся на заднем дворе после ремонта школы, покопался и достал довольно большой кусок штукатурки.

– Ого, – присвистнул Антон. – А вот этот в самый раз будет.

– Еще бы, – радостно улыбнулся Андрей, потом занял удобную позицию, размахнулся посильнее и со всей силы бросил кусок штукатурки в окно учительской.

Окно, как и предсказывал Федя, с грохотом разбилось. Но это было еще не все, за разбитым окном кто-то громко крикнул, причем так, у всех троих курсантов мурашки побежали по коже.

– Ты в кого-то попал, – обреченным тоном, произнес Федя. – А может, даже убил.

– Мамочка, – совсем по-детски, со слезами на глазах прошептал Андрей. – Я же не хотел.

– Андрей, если что, сваливай все на меня, – смело выступил на защиту брата Антон.

Однако жертвовать собой Антону не пришлось, потому что в это время второе, еще целое окно учительской распахнулось, и из него выглянул сам капитан Мочилов. Его пьяная физиономия выражала крайнюю степень любопытства, мол, кто это там так камнем зарядил, что аж Ворохватова с ног свалил. Однако, увидев под окном курсантов из своей группы, Глеб Ефимович нахмурился и заорал: