Ангел по имени 112

Макс еще чуть-чуть продвинулся вперед, ощупывая стенки узкого лаза, и вдруг земля под ним будто вздохнула и с нарастающим шорохом быстро-быстро посыпалась вниз. Макс понял, что падает. Он растопырил руки, пытаясь удержаться, но пласт земли под ним обвалился и полетел в темноту, а за ним полетел и сам Макс. Единственное, что он теперь мог сделать, это сгруппироваться, чтобы приземление оказалось не совсем уж катастрофичным. Подумать он ни о чем не успел. Полет оказался коротким и не слишком болезненным. Макс ударился боком о кучу земли, скатился с нее и на секунду замер, не веря своей удаче. Он был жив и даже ничего себе не сломал.

Но эта радость была совсем недолгой. Волей-неволей Максу пришлось задуматься над тем, что делать дальше. Вокруг него была сплошная темнота и, насколько он мог разобраться на ощупь, шершавые земляные стены. Высоко наверху, не менее чем в пяти метрах над его головой, светилась дыра, в которую он только что провалился. В панику Макс впадать не собирался – положение выглядело глуповатым, но поправимым. Вот-вот должен был вернуться Смагин с тросом и вытащить его на поверхность. Макс беспокоился только об одном – как бы не случилось нового обвала. Но, втянув его в свое чрево, подземелье, кажется, успокоилось и взяло паузу.

Чтобы не терять времени даром, Макс решил провести небольшую разведку. Вслепую от этого было мало толку, но кое-что узнать ему удалось. Он находился в тесной яме, которая, несмотря на обилие в ней осыпавшейся земли, имела некий бетонный каркас – в этом Макс убедился, хорошенько исследовав стены. Грубо говоря, это был узкий подземный коридор не более десятка метров в длину. Упирался он в какую-то железную плиту, очень похожую на дверь. Но открыть ее Максу не удалось. Да он и не слишком старался, надеясь заняться этим при электрическом свете.

Между тем Смагин все еще не возвращался. Макс подумал, что следователь мог бы быть и порасторопнее. Конечно, Смагин не мог знать, что его партнер сунет нос куда не следует, но все равно его медлительность вызывала раздражение.

Занять себя больше было нечем, и Макс, усевшись на влажную землю, стал терпеливо ждать. Минута проходила за минутой, но Смагин по-прежнему не давал о себе знать. Макс начал тревожиться.

Что могло задержать Смагина? Угнали автомобиль? Ему поступил срочный вызов с диспетчерского пульта? Он подвернул ногу на кочке? Гадать о причинах можно было до бесконечности, но ничего от этого не менялось. По прикидкам Макса прошло уже минут тридцать, как следователь отправился за подсобными средствами. Еще немного, и появится реальный повод для беспокойства. Место, куда попал Макс, конечно, тихое и интересное, но для обитания мало приспособленное. Выбраться из него без посторонней помощи невозможно. И еще одно обстоятельство вызывало у Макса смутную тревогу – кроме Смагина, собственно говоря, ни одна живая душа не знала, куда Макс отправился и где он может находиться. А в то, что в свой законный выходной день он вздумал посидеть в глубокой темной яме на краю леса, ни один из друзей не поверит категорически. Они даже в качестве шутки такую чепуху не воспримут. Спасатель, которому требуется помощь спасателей! Он теперь хорошо понял, что чувствует котенок, попавший в вентиляционную трубу – им приходилось доставать таких, и вид у этих существ был чрезвычайно жалкий. Одним словом, надежда у него была единственная, и звали эту надежду капитан Смагин.

Однако Смагин ничем помочь Максу уже не мог. Ему повезло, пожалуй, даже меньше, чем его спутнику. Профессиональный астролог, наверное, смог бы объяснить эту цепь неприятностей особым расположением светил на небе, а Смагин даже не успел осознать, что у него сегодня плохой день.

Когда он вышел к тому месту, где оставил машину, то вдруг увидел, что возле нее вертится какой-то подозрительный субъект лет двадцати пяти от роду, в широких пыльных брюках и кожаной куртке, надетой прямо на обычную майку. Оружия при этом типе не было, поэтому Смагин не слишком испугался, но призадумался. Ему показалось странным, как этот человек мог попасть сюда без транспорта. Вряд ли он добирался сюда по жаре на своих двоих, но поблизости не было видно ни машины, ни мотоцикла, ни даже велосипеда.

Смагин неодобрительно покосился на субъекта, который в ответ подобострастно улыбнулся, и принялся открывать багажник.

– Слышь, а ты здесь по делу или как? – неожиданно с простотой идиота спросил молодой человек. – Может, подбросишь до города?

– А ты сам-то как здесь оказался? – спросил Смагин, предпочитая не разъяснять своих намерений.

– Да вот катались, – туманно ответил парень. – А потом с корешами поцапались – они меня и высадили.

– А теперь ты со мной хочешь поцапаться, так, что ли? – с иронией спросил Смагин. – И вообще, никуда я пока не еду, так что топай ты потихоньку – быстрее доберешься.

Он вытащил из багажника моток троса, захлопнул крышку и уже собирался забрать из бардачка фонарик, как вдруг увидел на противоположной стороне дороги еще двух молодых людей, которые вразвалочку направлялись в его сторону.

Теперь Смагин насторожился всерьез. Такие пантомимы были ему знакомы. Ничего хорошего они не предвещали – как минимум эти оглоеды нацелились угнать машину. Смагин решил сразу расставить все по своим местам.

– Ну так, хлопцы, – решительно сказал он. – Сейчас вы или тихо исчезаете, или...

Прояснить свою идею он не успел. За его спиной внезапно появился еще один человек. Короткий взмах руки, удар – и Смагин без чувств упал возле машины. Его окружили человек пять. Сначала все молча разглядывали неподвижное тело, а потом кто-то спросил:

– Ну и чего с ним делать, Князь?

Князь думал недолго.

– Короче, делаем так: Миня отгонит его тачку – куда-нибудь на другой конец города, – сказал он. – И чтобы без происшествий, понял?! Все должны думать, что он за рулем был до последней минуты... А его здесь похороним – в той самой дыре, про которую я вам рассказывал.

Глава 6

Самым страшным было засыпать. В кромешной темноте, в неустойчивой тишине, которая то обволакивала, как вата, то взрывалась непонятными фейерверками звуков. Славику мерещились голоса, шаги, вздохи, сдавленный кашель, писк морзянки и еще куча всяких вещей, которым не было названия. Иногда он слышал шум мчащейся воды и ему невольно хотелось поджать ноги, но вода так и не появлялась, и снова воцарялась тишина, от которой хотелось бежать как можно дальше, но бежать было некуда. Но самым страшным был момент, когда рядом слышалась тяжкая поступь Боба.

Однако просыпаться было еще страшнее. Во сне Славик видел свой дом, мать, одноклассников, и эти незамысловатые сны наполняли его душу восторгом. Он никогда не мог подумать, что простые, обыденные вещи могут быть такими прекрасными. Пробуждение лишало его даже этого. Славик опять оказывался в подземной тюрьме, из которой пока не было никакого выхода.

Вообще-то попасть сюда было мечтой его жизни – с тех самых пор, как он впервые услышал легенду о грандиозном бункере, который в обстановке строжайшей секретности был построен под Желтогорском, чтобы правительству было куда скрыться в случае эвакуации. В отличие от большинства, Славик верил, что бункер существует. Он выискивал подтверждения этого где только возможно. Правдами и неправдами добирался до подшивок старых газет в библиотеках, разыскивал и опрашивал старожилов, потом, когда у него появился Интернет, искал информацию там. То, что ему удалось раскопать, – это были крохи, косвенные, ненадежные свидетельства, предположения, безумные гипотезы. Но Славику удалось свести все их в систему, а потом в реальной обстановке, на местности, получить подтверждение этой системе. Славик чрезвычайно этим гордился. Врожденная осторожность и неважная репутация среди сверстников удерживала его от хвастовства, но после того, как он нашел пистолет, держаться дальше не было никакой возможности. И кончилось все настоящим кошмаром.

Славик до сих пор с содроганием вспоминал тот жуткий момент, как они втроем – он, Князь и Боб – добрались до конца оврага, как спустились к расширенному Славиком отверстию, как Князь потребовал подробных объяснений, и ему пришлось, запинаясь и дрожа, выкладывать все, что он знал про подземелье – а знал он совсем немного – и Князь поминутно обещал отрезать ему уши. Наконец, поняв, что больше из Славика ничего не вытянуть, Князь приказал ему с Бобом спускаться в дыру. Видимо, слово Князя было для Боба законом, потому что протестовать он не стал, хотя невооруженным глазом было видно, что лезть под землю ему совершенно не хочется.

Они размотали веревки, которые принесли с собой, взяли фонари, а Славик еще и сумку с продуктами, с которой упорно не желал расставаться, и начали спуск. Первым шел Славик. Он без труда проник в отверстие и достиг дна. Убедившись, что все благополучно, в дыру полез Боб.

При этом ему пришлось совершить в прямом смысле подвиг, достойный античного героя. Размеры лаза были ему явно малы, и как он сумел в него протиснуться, осталось для Славика загадкой. Правда, Боб для этого мужественно разделся до трусов, но все равно его изворотливость была достойна удивления. Спустившись вниз, злой как черт, он первым делом потребовал от Князя сбросить вниз его одежду и тут же привел себя в порядок. Чувствовалось, что находиться в исподнем в присутствии сопливого мальчишки его здорово напрягает.

Наконец они кое-как освоились в подземелье, и Князь сверху потребовал, чтобы Славик показал Бобу, где нашел в прошлый раз пистолет. Славик повел показывать.

В яме была ржавая железная дверь, перекошенная, покоробленная, практически не поворачивающаяся в петлях. Когда Славик был здесь один, ему с большим трудом удалось приоткрыть эту чертову дверь и пролезть в щель, обдирая одежду. На этот раз с дверью проблем не было – Боб распахнул ее настежь одним рывком. Правда, после этого им обоим за шиворот в изобилии посыпались земля, ржавчина, мокрицы и прочая гадость. Вдобавок на голову Славика обрушился водопад проклятий, будто он был во всем виноват.

Успокоился Боб, только когда они перешли в соседнее помещение. В отличие от ямы, в которую они спустились первоначально, это место вполне заслуживало название помещения. Здесь были стены и двери и, кажется, даже какая-то вентиляция, потому что, к удивлению Славика, воздух здесь не казался затхлым и спертым. Не было здесь и сырости, хотя, безо всякого сомнения, из оврага постоянно должна была попадать дождевая и талая вода. Видимо, дренажная система – искусственная или естественная – работала отлично. Славик собирался в дальнейшем выяснить все эти вопросы, но никогда не думал, что делать это придется в обществе самого настоящего бандита – да и придется ли на самом деле?!

А Боб, казалось, был поражен увиденным еще больше, чем Славик. Обшаривая лучом фонарика шершавые стены и тусклый металл дверей – здесь их было всего три – он постоянно повторял: «Ни хрена себе!» Впрочем, вскоре его удивление прошло, когда он убедился, что ничего интереснее голых стен он не увидит. Тогда он ткнул фонариком едва ли не в лицо Славика и грозно сказал:

– Ну и что дальше? Что стоишь как столб? Где пушки?

– Какие пушки? – пробормотал Славик. – Была здесь одна – вот за этой дверью. А больше я не знаю...

Боб, не раздумывая, открыл указанную дверь. За ней обнаружилась узкая каморка, размерами два на два метра. Были здесь откидной стул, телефонный аппарат на стене и металлический шкафчик со взломанной дверцей.

– Хорош телефончик! – хохотнул Боб, снимая черную эбонитовую трубку. – Ну-ка проверим, с Кремлем связь есть?

Он поднес трубку к уху, но ничего, кроме тишины, не услышал, и эта игра ему сразу же надоела. Он отшвырнул трубку и повернулся к Славику.

– Где?

Славик посветил своим фонарем на шкафчик.

– Здесь лежал, – сказал он. – Я шкафчик взломал, а он лежит. И патроны к нему. Четыре обоймы. Все в смазке, даже не заржавело.

– И все, что ли? – недовольно спросил Боб. – А где остальное?

– Я больше нигде не был, – виновато сказал Славик. – Двери не сумел открыть. И больше никакого оружия не видел.

Тут Славик немного покривил душой. Остальных дверей ему действительно открыть не удалось. Но в помещении была еще какая-то странная отдушина, которая располагалась у самого входа, практически на уровне пола – Боб ее попросту не заметил. Куда она вела, Славик не знал. Вначале он сгоряча попытался ее исследовать, но она была настолько узкой, что развернуться в ней он не мог и, проползши десять метров, напугался и вернулся, пятясь как рак. Об этом приключении Славик почему-то не захотел рассказать Бобу. Должно быть, уже тогда в голове у него неосознанно родилась мысль о том, как оторваться от опасного соседства. С каждой минутой опасность нарастала, и если Славик хотел спастись, нужно было что-то придумывать.

– Дверь не сумел открыть! – разозлился Боб. – Ты вообще соображаешь, что гонишь? Если ты мне опять фуфло впариваешь, так я тебя прямо здесь удавлю, так и знай! Ну смотри, если я сейчас что-нибудь найду!..

Он отпихнул Славика и перешел к другой двери. Она выглядела солидно, напоминая массивные дверцы в каком-нибудь банковском хранилище. У нее даже ручка была в виде миниатюрного рулевого колеса, которое, разумеется, следовало поворачивать. Но даже Боб с его звериной силой повернуть это устройство не сумел.

Разочарованный таким результатом, он грубо выругался и, чтобы как-то разрядиться, дал Славику весьма чувствительный подзатыльник. Тот отлетел в угол, уронив и фонарик, и свою заветную сумку. От чего у него потемнело в глазах – от удара или просто потому, что погас фонарик – он так и не понял. Как не понял и того, что произошло дальше. А произошло что-то в самом деле необыкновенное.

Славик услышал душераздирающий скрежет металла – по-видимому, вторую дверь Бобу открыть удалось. Об этом свидетельствовало и его удовлетворенное восклицание. По стене метнулся луч фонаря и сразу же исчез. Боб шагнул в раскрытую дверь. Но тут же Славик услышал легкий треск, отчаянный крик Боба, а потом странный удаляющийся шум. Потом все стихло.

Славик готов был поклясться, что он остался в помещении один. Ему самому не верилось в такое счастье, но все пять органов чувств подсказывали ему, что Боб покинул его, даже не попрощавшись.

Это была хорошая новость, но ее требовалось проверить. Славик нащупал на полу фонарик и включил его. Потом почему-то на цыпочках приблизился к раскрытой, тронутой ржавчиной двери. Боба за нею не было!

А было там не слишком объемное пространство, заваленное каменными и металлическим обломками, словно в это помещение некогда вторгся оползень, принесший с собой разнообразный хлам. И еще здесь имелась дыра в полу, полуприкрытая листом жести, напрочь изъеденным ржавчиной. Судя по всему, Боб провалился в эту дыру.

Славик, преодолев страх, опустился на колени и посветил в дыру. На глубине примерно шести метров он снова увидел какие-то обломки, трубы – и больше ничего. Боб исчез. Славик прислушался, но ничего не услышал.