Лабрадор Трисон путешествует по свету (сборник)

– Ну, ты сам себя не нахваливай, – съязвил Юрий, – почитай, я послушаю. Валяй!

Григорий покашлял в кулак и приступил к чтению.

Онлайн-преисподняя

Рассказ

Жара в тот день стояла не просто невыносимая, а запредельная. Под конец рабочего дня я почувствовал дрожь в коленях. В глазах потемнело, и я чуть было прямо в кресле не потерял сознание. Но дальнейшие события основательно меня протрезвили и заставили резко покинуть мягкое сиденье.

– Лёха, привет! – раздался голос в телефонной трубке.

– При… привет, – ответил я машинально, вытянулся почему-то по стойке смирно и оцепенел. Было от чего – Толя Брынза, партнёр мой по бизнесу, умер полтора месяца назад. Я его голос узнаю из миллиона. Приятель, почувствовав моё замешательство, ещё раз повторил приветствие, но в ответ у меня, кроме мычания, ничего не выходило.

– Ну чего ты там забуксовал, Лёха? Не узнал, что ли?

– Да я… это… узнал… конечно… но… – я никак не мог подобрать нужных слов.

– Да ладно, не расстраивайся, всё отлично. Спасибо тебе, брат, что в последний момент мобилу мне в гроб сунул. Видишь, пригодилась.

Первое, что мне пришло на ум: «По-моему, я заработался. Пора в отпуск или хотя бы два – три приличных выходных организовать. Если так дело пойдёт, скоро мне и Владимир Ильич из мавзолея позвонит…» Но отключить телефон я всё же не решился. Бог его знает, что это такое?

– Толик, – говорю тихо, – ты это… правильно меня пойми… сам понимаешь, в это… ну, в общем, трудно поверить…

– Понимаю. Только ты трубку не клади, Лёш. Согласен, что в это трудно поверить, но ты не отключайся. Договорились?

– Договорились, – кивнул я и хотел поднять вверх кулак, словно Анатолий наблюдал за мной откуда-то из-за облаков и мог меня видеть. – Ты хоть объясни, как и почему ты?.. Что это всё значит? – У меня язык не поворачивался назвать его живым.

Да и у кого бы он повернулся, когда сам лично ещё недавно целовал покойника в лоб и бормотал какие-то там дежурные фразы.

– Ой, тут просто цирк, – рассмеялся Брынза. – Мы сейчас в отстойнике находимся. Народу немерено.

– Что за отстойник? – закашлялся я. – Ты вообще где? В гробу или…

– Не, Лёха, ты точно невменяемый. Книжек не читал, что ли? Ну какой гроб? Ты чего несёшь?

– Ну так мы же тебя вроде закопали, – неуверенно возразил я и, покосившись на кондиционер, смахнул со лба капли пота. «Фильтр надо заменить», – подумал я и вдруг вспомнил, что завхоз по моему же указанию поменял его только вчера. «Бред какой-то! Может, кто решил таким образом меня разыграть? Насмотрятся всяких там телешоу и занимаются ерундой…»

– Так то моё тело, понимаешь? – рассмеялся Толян и ещё раз повторил по слогам: – Те-ло! Сюда зачем гроб тащить? Кому он тут нужен? Тут и так всё битком забито.

– И как ты теперь выглядишь? – недоумевал я.

– Да так же и выгляжу, – заверил меня товарищ, – только прозрачный.

– Прозра?.. – опешил я и запнулся на полуслове.

– Ну да, – весело ответил Брынза. – Тут все прозрачные. Только теперь я понял значение выражения «я тебя насквозь вижу». Это отсюда. Ага! Но прикол не в этом. Тут ни с кем не столкнёшься. Ходим вроде как сквозь друг друга. Ну, мы типа тумана, что ли. Да ладно, забей. Я по делу. Ты-то как там? Ко мне не собираешься?

Услышав последний вопрос, я вздрогнул и медленно опустился в кресло. «Нужно присесть, а то точно грохнусь посреди кабинета. Секретарша войдёт – упадёт рядом. Фух! Ну и лето в этом году – как караси на сковородке. Сметаны только не хватает…»

– Да рановато вроде, – недоумённо продолжил я и, откинувшись на спинку, закрыл глаза.

– Мой тебе совет: не затягивай с этим. Перебирайся сюда. Здесь всё по уму. Главное, что о земной суете можно навсегда забыть. Еда не нужна, мы святым духом питаемся, одежда, как ты уже, наверное, догадался, тоже не нужна. Да и жизнь будет вечной, прикинь. Это как раз то, о чём мы с тобой всегда мечтали.

– Толик, – перебил я приятеля. – Постой, брат, дай мне опомниться. Мне кажется, что у меня что-то с головой. Какая вечная жизнь? Это же кошмар какой-то… Ты о чём?

– Да погоди ты, не паникуй, Лёха. Я ведь серьёзно тебе говорю. Не торопись делать выводы. Ничего с твоей головой не случилось. Это я тебе звоню – Толя Брынза. Точно, братан. Только трубку не кидай, дослушай.

Но я всё же не выдержал, нажал на «отбой», а затем, немного подумав, вообще выключил. Минут двадцать соображал, что произошло. То ли у меня галлюцинации от жары начались, то ли серьёзно чем-то заболел. К врачу надо идти – посоветоваться. Может, пилюли какие попить… Нет! Какой врач? Ни в коем случае. Загребут и в психушку упрячут. Боря, компаньон, будет несказанно счастлив, если узнает, что он один тут остался. Нет, с такими жалобами к врачам добровольно не ходят. Это уж если сами что почуют и упекут, тогда ничего не поделаешь. Но пока нужно держаться. Никто не должен узнать об этом разговоре. Никто! Во-первых, всё равно не поверят, а во-вторых, обязательно натравят психиатров. Вот тогда уже не отвертишься.

Ерунда какая-то. Я подошёл к зеркалу и пристально всмотрелся в отражение своих глаз. Вроде всё нормально. Зрачки одинаковые. Где-то слышал, что если с головой что-либо не в порядке, то зрачки у человека становятся разными. У меня такого явления не наблюдалось. Что же это такое? Попробовать ещё раз телефон включить? Точно, нужно включить. Лучше пусть Брынза на мобильник звонит, чем припрётся в офис. От него чего угодно можно ожидать. Кто знал, что он возьмёт в сорок лет и отправится на тот свет? Инфаркт – штука непредсказуемая. Машка его изрыдалась вся, двое пацанов оставил ей, мал мала меньше. Но Мария не промах: Толян ещё в гробу лежит, даже гвоздики в крышку не забили, а она уже о доле разговор завела. Хоть бы постеснялась. Интересно, а Толик ей звонил? Нужно узнать. Хотя стоп! Ты что? Так и хочешь в психбольницу угодить? Лавры булгаковского Мастера покоя не дают? Молчи уже, раз такое привиделось. А то наспрашиваешь на свою голову.

Я на свой страх и риск снова включил телефон. Молчит. Фу, думаю, точно переутомился. Ну какой может быть Брынза? Совсем ты, Алексей, с ума сошёл!

И тут снова раздался отвратительный и до неприличия громкий сигнал телефона – реактивный самолёт на боевом дежурстве. Сам же нарочно такой поставил, чтобы вызовы не пропускать. Чёрт бы тебя побрал, сволочь. Нужно поменять сигнал. Этот точно меня в могилу загонит. Кто там ещё? Я с опаской взглянул на дисплей и вздрогнул – это снова был Брынза. У меня внутри всё похолодело. Жары я уже не замечал. Мне в какой-то миг показалось, что я вообще в Антарктиде в сугробе сижу. Может, не поднимать трубку? Выбросить симку да сменить оператора. Но телефон надрывно гудел, словно готовился к взлёту. Я набрал полные лёгкие воздуха и, резко выдохнув, всё же ответил:

– Да! Слушаю.

– Ты чё там, Лёша? Ну зачем трубу отключил? Друг, называется.

– Батарейка села, – беззастенчиво соврал я. – Пока зарядку нашёл, пока подключил…

– А-а-а, я уж было подумал, что ты не хочешь со мной говорить, – хихикнул Толик. – Слушай, Лёша, у меня к тебе вот какая просьба: ты там посмотри, кто в нашем микрорайоне в ближайшее время прикажет долго жить, а лучше в морг сходи, договорись с родственниками покойника положить к нему в гроб мой ноутбук. Только скажи, что это для меня. Мне тут передадут, я договорился.

– Слушайте, уважаемый! – наконец, не выдержал я. – Прекратите нести чушь! Кто вы? Как телефон моего друга оказался у вас? Вы что, могилу раскопали? Вы…

– Э-э-э-э! Алексей, успокойся, – перебил голос. – Ты что? Снова мне не веришь?

– Я обращусь в полицию, – заорал я. – Вы ответите по всей строгости закона…

– Ага, – рассмеялся Анатолий (нет, так сыграть нельзя, это его смех, но…). – Сходи-сходи, скажи, что тебе друг с того света названивает, вот там тебе сразу поверят и справочку выдадут. Успокойся, Лёша! Это я – сто процентов. Прекрати истерику. Только никому не рассказывай, а то проблем потом не оберёшься. Я же всё понимаю.

– А ты Машке звонил? – неожиданно выпалил я.

– В том-то и проблема, Лёша, что родным звонить не получается. Я бы с удовольствием с Машкой поболтал. Кстати, как она там? Я когда в гробу лежал, слышал, что она о бизнесе с тобой говорила. Переживает девка. Вы смотрите там с Борькой не киньте её. У меня два пацана остались. Не берите грех на душу.

– Ну как ты такое можешь говорить? – возмутился я, наконец-то поверив, что со мной действительно говорит мой закадычный друг и партнёр по бизнесу Анатолий Брынцалин.

Прозвище своё Анатолий получил после одного случая. До этого никому и в голову не приходило сравнивать его фамилию с куском сыра. А тут однажды к нам в офис зашёл сильно заикающийся человек. Ну и попытался спросить:

– Ска-ска-ска-ажи-ите, а го-го-споди-и-и-ин Брынз… Брынз…

– Брынцалин? – подсказала секретарь.

– То-то-то-чно, – закивал гость. – Брынз… Брынз…

– Он будет только завтра после обеда, – пояснила секретарша Валька и, не сдержавшись, прыснула в кулак.

Гость ушёл, а мы вслед за секретаршей попадали со смеху. «Брынз… Брынз», – передразнивали мы незнакомца. Так и стал наш Анатолий Иванович Брынзой. Конечно, в глаза так назвать нашего директора могли только мы с Борькой, а за глаза называли все кому не лень. Ко мне тоже кличка прицепилась. Но меня прозвали Толстым недавно: вес стал зашкаливать. И ничего не могу поделать. Диеты всякие, правильное питание, таблетки какие-то, чаи вонючие – ничего не помогает. При росте сто восемьдесят сантиметров вес – почти сто тридцать килограммов. Ну какое тут ещё можно придумать прозвище? Только Толстый. Жена вообще объявила, что ей со мной стыдно на людях появляться. Тоже мне… Обидно очень.