Кот Сократ. Невероятные истории

В том-то и дело, что умный, поэтому и подчинился. Был бы дураком – начал бы спорить и в конечном итоге лишился бы ужина. Чистой воды психология, как говорит Татьяна Михайловна.

И тут мой дрессировщик как бы милостиво говорит:

– Можно, – и двигает ко мне миску.

Я, чтобы уж совсем не упасть в грязь лицом, подошёл, понюхал и отошёл от миски. Хозяин удивился и уже более мягко произнёс:

– Ешь, Сократ, уже можно, кушай, не стесняйся!

Ладно, так и быть, сделаю тебе одолжение, съем твой корм, хотя в тот момент он мне уже и в горло не лез. Столько стыда натерпелся! Кот – свободолюбивое животное, а вы пытаетесь меня подчинить.

В тот вечер я не получил от корма совершенно никакого удовольствия. Надо же, так унизить моё кошачье достоинство в присутствии стольких свидетелей. Позор! Но самое обидное, что всё это невероятное беззаконие творилось на глазах дрожащей Фрэнсис и насмешливой Пухи, которая лежала на «границе» и ехидно, по-собачьи мне улыбалась. Небось, в душе думала: «А ты надеялся, что тебя минует эта участь?»

Я всё снёс, всё стерпел! И понял одно: непременно отомщу Александру Петровичу; правда, ещё не представлял, как это сделаю, но точно знал, что месть моя будет неизбежна.

Глава 13

После разговора матери с Катериной прошла неделя. Жизнь её кардинально изменилась. Теперь она вставала на час раньше. Татьяна Михайловна строго контролировала её питание.

– Катюша, пойми, в правильном питании нет ничего страшного и сложного. Это такая же привычка, как и многие другие, только это хорошая привычка! Буквально два месяца такого образа жизни, и ты втянешься, а потом и не сможешь жить по-другому. Это я тебе по своему опыту говорю.

Я тоже первое время пыталась найти отговорки, чтобы не заниматься спортом: то тело болело у меня, то плохое настроение, то депрессия, – усмехнулась Татьяна Михайловна. – Или, к примеру, я думала: ну съем пирожное, ничего же не произойдёт. А потом прочитала состав и думаю: «А что полезного получит мой организм?» и сама себе отвечала: «Ничего!»

И вот тогда я поняла: зачем есть бесполезные продукты, если пользы от них ноль? И ты это тоже в конце концов поймёшь.

Теперь по утрам Катя ела овсяную кашу на воде и без масла. Бр-р! Я видел, как ей тяжело это давалось, но она, нужно отдать ей должное, стойко переносила все лишения и тяготы. Татьяна Михайловна не просто запрещала есть какие-то продукты. Она убеждала, объясняла их пользу или вред, и дочь с ней соглашалась.

Когда по вечерам мы с Катей ложились в её кровать, она больше не ела шоколадки или конфеты. Ещё она перестала ходить на кухню по ночам, чтобы слопать бутерброд. Я, конечно, немного грустил по этому поводу, потому что порой мне тоже что-нибудь перепадало, а теперь клади зубы на полку.

Как-то ночью лежал я у Катьки, и вдруг она начала со мной откровенничать. Мы потом ещё долго-долго разговаривали.

– Ты же слышал, Сократ? Мама сказала, что умные люди не будут оскорблять. Так вот, я думала, что в нашем классе такой умный человек есть, но ошиблась.

Да-да, есть один мальчик в нашем классе, – Катька тяжело вздохнула, – Артём Григорьев. Раньше он не подначивал, не подкалывал меня. Но потом я увидела, как он смеялся вместе со всеми после того, как Стёпка Дубов назвал меня «кабанидзе». Я сдержалась, не заплакала при всех, успела выйти из класса. Закрылась в туалете и просидела там весь урок, – с грустью в голосе рассказывала мне Катя свою историю.

– Я маме не рассказала об этом мальчике, – пожала она плечами, – но после его хихиканий даже думать о нём не хочу. Он упал в моих глазах навсегда, и я никогда не прощу его.

Самое печальное, Сократ, что всё это происходит с молчаливого согласия учителей, – продолжала Катя, горько вздыхая. – Они прекрасно всё знают и слышат: и как меня оскорбляют, и как обзывают, – но никогда не вмешиваются. Понимаешь, доходит до того, что я ненавижу школу, учителей и одноклассников, и, даже когда окончу её, у меня не останется хороших воспоминаний. Знаешь, чем больше меня оскорбляют, тем больше меня это заводит, тем больше мне хочется стать лучше, сильнее. Сейчас всю эту ситуацию я воспринимаю как вызов самой себе, мол, на что я способна, что я из себя представляю, что могу. Я знаю одно: внутри меня есть сила, и никто не догадается, что может меня обидеть, что способно причинить боль. Я сама решаю, как реагировать. Поэтому, Сократ, торжественно тебе обещаю: я начинаю новую жизнь. Я изменю себя, вот увидишь.

Ого, вот это Катька загнула! А что, молодец, мне понравилось, как она рассуждает. В девочке проснулся настоящий боец!

Только вот почему такое равнодушие со стороны учителей? Или им всё равно? Работают по принципу «моя хата с краю, ничего не знаю»?

– Моя подруга Верка – единственный нормальный человек в классе – говорит: «Чего ты паришься, подруга, из-за них? Обезьяны – они и в Африке обезьяны. Что взять с приматов?» – Катя засмеялась. – А знаешь, Сократ, ведь мне Артём нравился. Даже казалось, будто и я ему нравлюсь. Он смотрел на меня по-другому, понимаешь? – Она почесала мне за ушком. – Но оказался таким же пошляком, как другие.

Катя замолчала, продолжая гладить меня по голове, пока я не почувствовал, что она уснула. Аккуратно, чтобы не разбудить её, выбрался я из-под одеяла и, устроившись в ногах, задумался.

В сё-таки не могут люди жить без любви. Вот и Димка влюбился. Теперь Катька, по-моему, неровно дышит к этому Артёму, хотя и заявляет, что не любит его.

Да и я тоже влюбился в соседку Бэллу, только о ней и думаю, правда, в основном когда сытый. А когда голодный, там уже не до любви.

Поесть бы чего!

Глава 14

Все в моей семье очень любили читать, и у каждого имелись свои предпочтения. Александр Петрович в основном читал бизнес- или историческую литературу. Они с друзьями всегда очень оживлённо спорили на всякие исторические темы, и порой дискуссия так накалялась, что казалось, ещё немного, и они подерутся.

Я уже давно заметил: если у взрослых людей речь заходит об истории или политике, всё – туши свет, дискуссия закончится на повышенных тонах. Хотя нужно признать, в нашем доме все споры-разговоры всегда завершались относительно спокойно.

Татьяна Михайловна последнее время перечитывала классиков. Как она утверждает, есть книги для чтения, а есть для размышления. Видимо, сейчас у неё настал такой период в жизни, когда хочется размышлять.

Помню, как они с мужем обсуждали роман «Обломов», как Татьяна Михайловна с восхищением рассказывала о нравственных чертах главного героя, но при этом очень жалела его за бесхарактерность и неуверенность в своих силах и говорила, что мужчина не имеет права быть таким беспечным и слабым.

Мне очень нравилось наблюдать за семьёй, когда они все вместе собирались на кухне за столом и обсуждали истории. Каждый рассказывал о новой книге, делился впечатлениями или советовал, что нужно обязательно прочитать. А вы думаете, почему я такой умный? В нашей семье не только философом и мыслителем станешь, ещё и книги научишься читать. Я, между прочим, с удовольствием бы это делал.

Слышал, как одна бабулька в нашем посёлке однажды сказала: книжки только лодыри читают. Я не согласен! По-моему, наоборот, книги читают люди любознательные и совсем не ленивые.

Димка мой – человек развитый не только физически, но и духовно, причём не по годам. Мне всегда казалось, что он старше своих лет. Он был капитаном и одним из игроков юношеской сборной города по волейболу. Надеюсь, вы понимаете, что роста он немалого и хорошо сложён атлетически. Его команда регулярно участвовала в соревнованиях различного уровня и, как правило, занимала призовые места. У него в комнате на стене висят грамоты, медали, а на полке над столом стоят кубки за победы в различных турнирах.

Одной из самых излюбленных тем Димы всегда был космос. От него я узнал обо всех планетах Солнечной системы, на каком расстоянии каждая из них находится от Солнца и от нашей планеты, что такое скорость света, скорость звука, узнал о существовании чёрных дыр и ещё о многом-многом другом, тоже очень интересном. Дима мог говорить на эту тему часами, смотреть целыми днями научные фильмы, читать исследования учёных и различные научные статьи. Когда он начинал мне что-то рассказывать, я сначала слушал, но потом, правда, меня клонило в сон, и я сам не замечал, как засыпал. Ну что я могу поделать? Мне эти рассказы о космосе почему-то заменяют снотворное. Дима всегда журил меня в таких случаях:

– Сократ, я тебе рассказываю, а ты спишь. Тебе что, неинтересно?

Ещё как интересно, Дим, но вот так вышло – сон сморил.

Если говорить честно, его рассказы утомляли меня. Уж больно научно они звучали, поэтому я никогда не мог дослушать их до конца. Но в то же время сам я очень любил наблюдать за звёздами.

Летом, в погожие и солнечные дни и по ночам, когда небо ясное, я забирался на крышу гаража, ложился на спину и часами мог смотреть на звёзды. Смотришь на них, и кажется, будто они совсем близко: протяни лапу, и дотянешься до них. На деле же, чтобы добраться до ближайшей звезды, и моей кошачьей жизни не хватит. Да что там моя жизнь, такое расстояние даже человек-долгожитель при всём желании пока не способен преодолеть.

А ещё Дима рассказывал удивительные вещи: оказывается, звезда, которую мы видим, может быть, уже и не звезда вовсе, а только свет от другого погаснувшего космического тела.

Но больше всего меня интересует, кто это всё создал? Не просто же так появилась планета, на которой мы живём, небо, Солнце, без которого Земля погибнет, моря, океаны, люди, звери. Дима говорит, у всего есть свой создатель, и он один – какой-то высший разум. Вот этого я не понимаю. Это каким же должен быть разум, чтобы создать такое величие? С ума сойти!

Катя любила читать всякие фантастические романы и любовные истории. И тут без любви никак! Зачитывалась до глубокой ночи, пока Татьяна Михайловна не приходила к ней комнату.

– Так, Катерина, выключай планшет и ложись спать. Ты, наверное, забыла, что завтра рабочий день? – строго говорила хозяйка.

Катя не спорила, потому как понимала: мама права.

Часто случалось, когда я спал в прихожей на диване, прибежит Катька, схватит меня спящего на руки и говорит:

– Сократик, пошли спать ко мне, а то мне страшно одной.

Люди не понимают, что мы, коты, терпеть не можем, когда нас берут на руки. Мы сами заберёмся к вам на колени или даже на руки, но только когда этого захотим.

Я вот и удивляюсь, что же это она такое читает, что одной ей страшно спать? К чему такие книги? Я думаю, что человек должен извлекать из чтения пользу, учиться мыслить, рассуждать, развивать память. Ведь чтение – тоже труд, только умственный, приносящий удовольствие. Согласитесь, не от каждого труда вы получаете удовольствие?

После моего показательного выступления перед Николаем, Ольгой и их «дочкой» – собакой Фрэнсис прошло уже больше недели. Честно признаюсь, злость моя ослабела, я уже более-менее спокойно вспоминал о том вечере и своём позоре. Первое время как вспомню, так аппетит теряю. Потом отлегло. Как говорит Татьяна Михайловна, время лечит! Наверное, так и есть. Но всё же обида из моей души окончательно не исчезла. Никак я не мог смириться с тем показушным издевательством!