Осколки

Переживаниям мужа Алиса не придавала значения. Они были не столь явно видны, пока однажды Роберт не привлёк ее внимание, указав на некую странность.

Был долгий декабрьский вечер. Распорядившись по поводу ужина, Алиса с нетерпением ожидала гостей. Муж позвонил с работы после обеда и сказал, что сегодня вернется чуть позже обычного и с гостями. На вопрос жены, кто же именно будет в числе приглашенных, он рассмеялся. Ответил, что это сюрприз. Алисе ничего не оставалось, кроме как гадать, кто же их сегодня посетит.

Обычно к шести вечера Антон был уже дома. Но вот часы пробили семь, а его все не было. Алиса не волновалась, – муж предупредил, значит, ничего серьезного не случилось. В половине восьмого, когда она все же начала нервничать, во дворе раздался шум подъехавших автомобилей. Алиса оказалась у дверей раньше прислуги.

– Разве так можно?! – Напустилась она на мужа. – Ты предупредил, что задержишься, но не настолько!

– Успокойся, милая, принимай гостей!

Антон уступил дорогу и Алиса воскликнула:

– Боже, Роберт! О, и дядя тут! И как это вам взбрело в голову навестить свою племянницу? – Она улыбнулась гостям.

Говард обнял Алису.

– Это все твой муж. Он целый месяц уговаривал меня приехать.

– А мне ничего не говорил. – Алиса взглянула на мужа.

Сюрприз Антона удался. С самой свадьбы она не видела Говарда. Роберт тоже не часто навещал сестру. Этот визит оказался как нельзя кстати.

– Джентльмены, прошу вас. Алиса, как насчет горячего чая? Мы немного озябли.

– Не волнуйся, сейчас все будет. Поли, – она обратилась к служанке, – прими одежду, и распорядись на кухне, чтобы подавали.

После ужина, за которым Алисе немного взгрустнулось, ибо мужчины кроме как о банковских делах больше ни о чем не говорили, все устроились в большой гостиной.

Говард сидел в кресле у камина, курил сигару, потягивал глинтвейн, который превосходно умела готовить его племянница. Роберт и Алиса играли в бридж. Антон расположился на диване. Разговор шел неторопливо.

– Вы не замечали, что каждое время года определяет свой темп жизни? – Роберт сдал карты. – Я не говорю о больших городах. Там вечно все куда-то спешат. А вот в провинции все иначе.

– Ты о чем? – Сонно спросил Говард.

– О психологии, дядя, – ответила Алиса. – Роберт в последнее время стал увлекаться психологией.

– Вы не понимаете. Вот вам простой пример, – зима. Мало того, что природа свернула свой рост, так и время само стало идти по-другому.

– Это слишком! – Говард наклонился к камину и стряхнул пепел с сигары. – Не хочешь ли ты сказать, что минута летом короче минуты зимой? Это абсурд!

– Я не об этом.

– А о чем же?

– О жизни. О темпе жизни. Летом, когда все вокруг полно цвета и солнца, сама жизнь ступает изо дня в день, не замечая коротких вечеров. А зимой… Зимой и вечера длиннее, и день какой-то неторопливый, ленивый. Но – поспешил оговориться Роберт, – это видно только в провинции.

– Все зависит от восприятия. – Алиса бросила карты и поудобнее устроилась в кресле. – Каждый обо всем судит по-своему.

– Но согласитесь, – не унимался Роберт, – что летом все же лучше, чем зимой!

– А я люблю зиму. – Антон закурил. – Все мое детство воспринимается сейчас лишь с двумя крайностями. Зима в Москве, лето – на даче под Петербургом.

– Зима в России – это наверное что-то ужасное. – Передернула плечами Алиса.

Зазвонил телефон. Антон поднялся.

– Ты куда? Поли ответит.

– Я сам.

Когда Антон вышел, Роберт наклонился к сестре.

– Он часто думает о России.

– Я это понимаю. Он там родился.

– Ты не понимаешь. Россия для него не просто место, где он родился, хотя это и немаловажно. Россия – прежде всего его семья.

– Какая семья? Его отец умер.

– Живы брат и сестра. Он беспокоится о них.

– Кажется, они в Европе.

– Это ничего не меняет. – Роберт понизил голос. – Дядя мне как-то говорил, что Антон за последние семь-восемь месяцев несколько раз справлялся у него о своих родных. И не важно, что они не в России, думая о них, он думает о родине.

– Причем тут дядя? – Не поняла Алиса.

– Не знаю. – Роберт замялся. – Счета родных Антона в нашем банке, и он, наверное, хотел узнать, не снимались ли с них деньги.

– А что дядя?

– Ничего. После того, как твой муж передал право на распоряжение капиталом своей семьи, информация об этих счетах стала ему недоступна. А у Говарда и так полно дел, чтобы помнить о каких-то счетах.

– Что-то я тебя не пойму, Роберт. Дядя ничего не сказал Антону?

– А что он может сказать? Конфиденциальность подобной информации гарантирована в нашем банке любому клиенту. И это правило никто не может нарушить. И уж тем более сам Говард!

– А ты… Ты что-нибудь знаешь?

Роберт на минуту замолчал. Алиса выжидающе на него смотрела.

– Нет.

– А если я сама спрошу у дяди?

– Тебе не стоит этого делать! – Испугался Роберт. – Он все равно ничего не скажет. Да и ни к чему это.

То, что Роберт ей солгал, Алиса почувствовала сразу. Для нее это было новое, неприятное ощущение. Она даже мысли не допускала, что Роберт может солгать. Но… Видимо, за спиною ее мужа в банке происходит нечто, что заставляет людей поступать не так, как они хотят сами.