Старый Новый Год

Федя (паясничает). Свободу учащимся четвертых классов!

Инна. Какой пример он подает ребенку!

Клава. Федя, войди в рамки!

Федя встал на место телевизора, растопырился, «включил» сам себя и запел мелодию,

под которую передают погоду.

Федя. Погода на завтра. Тирлим-пам-пам! Восточная Сибирь минус двенадцать – минус четырнадцать.

Анна Романовна (умильно). Он поразительно амузыкален!

Клава (строго). Ты, между прочим, сел бы за уроки, Федя!

Федя. Я? Сегодня? За уроки? Ну, вы даете!

Инна. И ребенок сошел с ума!.. Федя! Веди себя прилично, ты не в школе!

Федя лег на ковер, «стреляет» в Инну.

Даша. Между прочим у нас колоссальная проблема: тэ-вэ и дети!

Федя (Даше). Пасть порву!

Адамыч. Проблема. Телевизоров все больше, а детей все меньше.

Федя. Свобода! Я и в школу завтра не пойду!.. Надо делать то, что хочешь, а чего не хочешь – не надо делать!..

Полуорлов входит, за ним – Валерик и Гоша.

Полуорлов. Слыхали? Правильно! (Феде.) Только насчет школы, знаешь!..

Федя. А чего, чего?..

Полуорлов. Итак, я умываю руки! (Ложится на ковер.) Хватит!..

Пауза. Полуорлов в центре внимания.

Адамыч. Чего это он лег-то?

Инна. Чумовоз пора вызывать – и в Ганушкина! Где вы видели таких людей, чтоб вещи выбрасывали?

Анна Романовна. Какие вещи? Зачем? Возьмите нас, старых работников культуры, я своего угла не завела за всю жизнь! Мы все отдали музыкальному образованию молодежи. С диеза на бемоль…

Федя. С бемоля на диез!..

Даша. Бунт против вещей – современно.

Инна. Но не типично!

Полуорлов. Пусть! Лучше максимализм, чем конформизм! Надоело! Они думают, на мне можно играть, как на дудочке! (Совершенно как Гамлет.) На мне играть нельзя!..

Валерик. Слушай, а в чем, собственно, дело? А?

Полуорлов. Как – в чем?

Валерик. Ну зачем ты все это сделал?

Полуорлов. Как – зачем?

Валерик. Ну, я понимаю, надоело. Всем надоело. Устал. Все устали…

Адамыч. Но зачем вещи-то выносют?..

Валерик. Да. Странная форма протеста.

Клава. Да ты что, не знаешь? Пете проект зарубили! И что предпочли? Модерн, кнопки! А он заявление им… об уходе.

Полуорлов. Ну, Клава! Не в этом дело.

Клава. Поразительно, как все-таки у нас относятся ко всему новому! Говорят-говорят, пишут-пишут, а на деле? Человек работает, доказывает, пробивает, а приходит новый начальник… какой-то Пушкин… без году неделя…

Гоша. А ты все конструируешь, Петь?..

Инна. Конструктор, интеллигент!.. (Издеваясь.) Конструкторское бюро «Милости от природы»! Люди ракеты конструируют, корабли, а тут – сказать стыдно…

Валерик. Ну зачем? А карманная головомойка П. Н. Полуорлова?..

Клава. Инна, постыдись! (Валерику.) Разве только это? П. Н. Полуорлова и его изобретения знают не только у нас, слава богу! Одних патентов сколько! Мало Петя создал?.. А какой-то Пушкин…

Полуорлов. Обожди, Клава, не в этом дело.

Валерик. Нет, я все понимаю, но заявление!.. Крахмал!

Клава. Кто-то же должен… Не все же подставлять правую, когда бьют по левой…

Адамыч. Был у нас, помню, на Москве-Товарной Коля Шевердяй. Его, бывало, бряк по энтой, а он и энту подставляет: на, мол, бей!

Валерик. Ну?

Адамыч. Терялся народ. По второму не брякал…

Даша. А я понимаю Петра. Я тоже возьму и уйду! Куда глаза глядят.

Валерик. Крахмал, Маруся. Все уходят туда, откуда ушли другие.

Даша. Ох, у нас на телевидении! Вчера с восьми тракт, сегодня тракт! До Останкина ехать час десять! Машину утром не поймаешь, автобус битком, места никто не уступит. А приезжаешь – там тоже такое колесо! А эфир не ждет, а выезжают – на ком?..