Набукко

– Ладно, пшли вон! – сердито прошипел Денис, и его пренебрежительная команда была охотно выполнена.

Денис и дядя Саша разом поглядели на Парашу. Она тоже очень хорошо поняла смысл немого вопроса, что-то затараторила, виртуозно перемешивая словечки двух языков и незаметно отступая задом к выходу. И улепетнула.

– Кажется, она за что-то извинялась. И, думаю, русским языком она владеет лучше, чем сейчас показала. Они хоть и первобытные дикари, но хитрости и заднего ума у них хватает.

– Да, ладно, чего ты от нее хочешь, – взял девушку под защиту товарищ инженер. – Похоже, мы имеем дело с чем-то вроде накладки. Они не рассчитывали, что старик может появиться у нас здесь. Более того, думаю, им бы не хотелось, чтобы мы узнали о его существовании.

– Вы хотите сказать – это непростой старик?

– Он наверняка… С ним связана какая-то местная неприятная тайна. – Товарищ инженер провел пальцем по вертикальной морщине на своей щеке.

– Скелет выпал из шкафа?

– Ты всегда умел выразиться образно.

Новое появление Параши нисколько не смягчило ощущение неприятной ненормальности происходящего. Хотя что тут говорить, как будто все, с чем имели дело потерпевшие кораблекрушение, являлось вариантом какой-то нормы.

«Служанка» внесла свой традиционный вегетарианский поднос, даже пыталась улыбнуться, но было понятно, что ни в какие разговоры ей вступать не хочется, хочется вынырнуть из хижины и скрыться в джунглях неизвестности.

– Оставь ее, – сказал дядя Саша, – пойдем лучше приведем себя в порядок.

Они отправились к сооруженному рядом с хижиной умывальнику, руками товарища инженера, конечно. Он сумел так приспособить большую тыкву, что она нажатием большого пальца ноги на петлю плетеной веревки аккуратно наклонялась, и можно было умываться обеими руками. Дядя Саша уступил очередь младшему товарищу, сам прибегнул к помощи заводной механической бритвы. Вместо освежающего одеколона он использовал кока-колу. Денис однажды заметил, с какой тоской наблюдает Параша за этой его манипуляцией. Как смотрел бы алкоголик, если бы вместо колы и правда был одеколон.

– Ты бы прикрылся, – сказал дядя Саша.

Денис хлопнул резинкой плавок и огляделся в поисках останков своих шаровар. Параша его поняла и тут же вынырнула из хижины с комком ссохшейся ткани. Денис взял ком, разломал и встряхнул две отдельные штанины.

– Ты знаешь, что такое иголка, Параша?

– Они тут не шьют, они тут плетут, – с неприятной бодростью в голосе сказал дядя Саша, поглаживая относительно гладкие щеки. – Раньше шкуры сшивали иглами дикобраза или острыми костями.

– Не надо, дядя Саша, не надо надо мной издеваться.

– Как же ты выйдешь из положения?

– Я не буду из него выходить. Раз уж я в него попал, займу наиболее удобное место.

Денис объяснил жестами Параше, что ему нужна набедренная повязка, она охотно кивнула, быстро куда-то сбегала и принесла.

– Вот, надевай.

Белые господа переглянулись.

– Ты слышал – «надевай», – вроде как даже с гордостью заметил инженер.

– Между прочим, это я давал ей тонкости русского, пока вы бегали по полям за своими кротами.

Убудская одежда смотрелась на господине аниматоре вполне, и даже грязная майка с почти уже неразличимой эйфелевкой не смешила глаз.

– Я на деле, а не как-нибудь условно технически сливаюсь с местным населением.

Он вытянул ремень из останков былой одежды, на нем имелось кожаное гнездо для телефона, надел ремень поверх убудской юбки, закрепил телефон.

– Кстати, о кротах, – сказал инженер, – ты ничего нового не придумал?

– Про что? Про старика?

Не дожидаясь мнения Дениса, напарник сообщил:

– У меня только одно объяснение того, как он к нам попал.

– Какое же?

– Но оно меня не устраивает.

– Ну, когда отбрасываешь все невозможные варианты…

– Но то, что у меня остается, тоже абсолютно невозможно.

– Может, мне оно таким не покажется? Поделитесь. У меня даже невозможных нет.

Товарищ инженер задумчиво чистил круглый, шишковатый фрукт:

– Он просто «возник» между нами.

Денис взял с подноса такой же фрукт:

– Это все равно как если бы я сказал, что он упал с Луны.

– С Луны он не мог упасть. Крыша не повреждена.

Инженер немного помолчал:

– А еще я обратил внимание – он говорил на языке, на котором «они» не говорят.

Денис застыл с открытым ртом и поднесенным к нему куском розового апельсина.

– Правда? А я думал – мне показалось.

– Что показалось?

– Мне послышались, это ведь были секунды, и наше состояние надо принять во внимание… Пара французских фраз, скорей всего французских. Комси-комса, возможно, он ругался по-французски.

Товарищ инженер поднял палец, прожевывая при этом сочную мякоть фрукта без названия.

– Вот. Я был и так уверен, что не ослышался, а тут и ты подтверждаешь. Дедушка – француз. О чем это может говорить? Есть у тебя версия, Денис?

– Если с лету, без обмозговки: они тут живут всю жизнь, я имею в виду…