Морозная Гряда. Первый пояс

– Ты что-то чересчур им увлёкся, – я подначил парня. – Пока отец не видит?

– Эк ты меня, – крякнул приятель. – Но ничего ты не понимаешь в вольной жизни. Ты ж вольник! Сколько лет ещё будешь воду пить?

– Зато вижу, что ты теперь совсем избегаешь тренировок, – я ушёл от ответа, да и шутки об этом изрядно надоели, как и о моем ронделе.

– А смысл? Ты уже слишком хорош для меня. Я проигрываю, даже когда ты поддаёшься. Хотя никогда не видал, чтоб умели поддаваться так основательно. Обычно видно, что сдерживаются. А с тобой всё не так, – Гунир покрутил шеей. – Ты в драке рвёшься изо всех сил! Любой другой и не поверил бы, что ты третья звезда.

– А вот ты не стараешься, – я снова ушёл от неприятной стороны разговора. – Не вижу, чтобы ты рвался к победе. Если уж тебе не дано Небом большое средоточие, то нужно брать другим. Стань мастером меча, к примеру.

– Легче сказать, чем сделать. Уж ты-то должен это понимать, – с досадой огрызнулся ватажник.

– Не спорю, но не ты ли мне рассказывал про боевого дядю, что загрыз кого-то там? Если бы он оказался хоть чуть слабее, всего на волос, то вряд ли бы выжил.

– Я понял, приятель, – сморщился Гунир, замахав на меня руками. – Хватит прогрызать мне плешь. Боюсь представить, что случится, когда я сведу тебя с отцом. Нужно будет сразу ему сказать, чтобы он в разные отряды нас поставил.

Я лишь усмехнулся на эту попытку в очередной раз подтолкнуть меня в ватагу. Временами он и Зимиона втягивает в такой разговор, расхваливая жизнь ватажника. Хотя земляк никогда и не был против отряда. Гуниру с таким жаром тренироваться бы, как языком чесать. Но чего нет, того нет. Бывало, он даже от утренних медитаций пытался отделаться. Но здесь уже я строго следил. Мне кажется, что однообразие нашей суеты с лианами сильнее всего угнетает именно его. И он с радостью ждал, когда же мы двинемся дальше. Сейчас вот закупимся алхимией и завтра попробуем заработать добычей и охотой.

Мы дружно поприветствовали охранника у входа, а затем Гунир толкнул дверь. Над головами зазвенел колокольчик. Знакомый приём. И хотя эта лавка больше виденных мной раньше, но основное в ней почти неизменно. Помещение ярко освещено светочами, а все стены в полках. На них альбарелло и фиалы нескольких размеров. В огромных стеклянных сосудах находятся образцы трав. Прилавок стоит почти у входа, за ним улыбчивый мужчина, что глядит с такой радостью, будто только нас и ожидал с самого утра.

– Слушаю вас, вольные послушники нашего Ордена, – он сложил руки в обычном приветствии.

– Нам три малых набора для леса, – Гунир не ответил на вежливость, сразу приступив к делу. – К ним дополнительно три зелья Заживления.

– Есть орденские, – поклонился продавец, – за полцены, как всегда.

– А полцены – это сколько в этом месяце? – с усмешкой уточнил ватажник.

– Сорок семь монет.

– Одно, – после раздумий согласился Гунир.

– Что-то ещё кроме этого? Зелья усиления, бега? Пояса? Что-то для возвышения?

– Не, не надо, – отказался ватажник.

– Отлично. Хороший выбор для первого выхода, – согласился хозяин лавки, выставляя товар. – Двести шестьдесят три монеты, уважаемый послушник.

Гунир молча расплатился. А я мог лишь вздохнуть. Немалая стоимость у зелий для этапа Воина. Те цены, что озвучивал мне в первые дни орденский алхимик, были для составов Закалки. Можно считать, что теперь все они прибавили в цене в десять раз. Половина того, что мы заработали за месяц, вычищая берег от лианы, ушло в один миг. Как назло, никакая лиса не завелась, чтобы попасться нам. Хотя мелкой живности, раньше попадавшейся лиане, стало гораздо больше. Но даже мусорный падальщик-острозуб не забежал. Иногда я думал, что действительно слишком уж шумлю, двигаясь по лесу и разгоняя зверей.

Перед тем, как выйти, я бросил взгляд на полку слева. Та же цена, что и в присмотренной возле квартала Чужих имён лавке. Не зря на обоих эмблема гильдии алхимиков. Цена и качество гарантированы по всем заведениям в городе. А вот этой полки я не видел в той лавке. Что это за цена? Это в белых монетах?

– Что это?

Я тоже не особо вежлив. Продавец лишь младший этапа Закалки, а на его одежде нет эмблемы гильдии алхимиков. Он простой работник, сейчас торопливо согнувшийся в поклоне.

– Уважаемый послушник, рядом павильон Диких цветов, а это зелья, что всегда пользуются у них спросом, – палец двинулся вдоль ряда фиалов. – Зелье Вуали, лицо сразу станет нежным как у младенца, даже если там шрам в палец толщиной; зелья Цветного Покрывала, гарантируем яркий цвет волос; фиалы Цветочных Ароматов, восемь мужских и вдвое больше женских.

– Дикие цветы?

Я ничего не понял и недоумённо переспросил у продавца. Но тот замялся с ответом, а вот Гунир, то и дело закатывающийся в смехе, тут же просветил меня о назначении заведения с таким загадочным названием.

– Понял, понял, – с красными щеками я отмахнулся от ватажника. – А почему цена в белых монетах?

– Это совсем простая алхимия, уважаемый послушник, – улыбка продавца даже не дрогнула, хотя я явно выглядел смешно. – Действует всего ночь, а то и половину. Им самое то, чтобы угодить каждому клиенту.

Я кивнул, снова напомнив себе, что следующей покупкой для мамы будет зелье Омоложения. Настоящее, действующее годы, а не эта жалкая замена. Поблагодарил младшего, уже толкая дверь.

– Спасибо.

– Забыл про пояса, – повинился на улице Гунир. – Добавим к списку для рынка на следующую неделю. Три зеленушки – невелика прибавка, но здесь бы взяли двойную цену.

– Понятно, – кивнул Зимион, как раз и укладывающий в свой мешок фиалы.

Он хотел ещё что-то сказать, но насмешливый голос, прозвучавший из-за моей спины, не дал ему закончить.

– Эй, парни! Глядите, об каго я споткнулся! Вольники! Свежие, ещё не хлебнувшие дерьма орденские вольники!

Я обернулся, оглядывая так незаметно подошедших парней. Пять рыл, не самой приятной и чистой наружности. Все старше нас, самому младшему лет двадцать, не меньше. И все слабаки.

Первое, что удивительно, так это то, что печати на всех. По две-три, неярких и слабых. Обычные контракты, да ещё и заключены с ними кем-то, кто несильно ушёл от них по дороге возвышения.

Второе то, что двое из них вообще Закалка. Совсем младшие обнаглели. Если мы – орденские вольники, то точно Воины, и не им грубить нам.

В этом я почти перестал ошибаться и больше не принимаю всех, кого вижу, как в Школе, за Воинов. Их в городе много, гораздо больше, чем в Нулевом людей выше седьмой звезды, но гораздо меньше, чем я думал в первый раз, видя многолюдье на улицах Морозной Гряды.

– Чего это вы тута забыли? – заинтересованно спросил стоящий впереди и, похоже, увидел мешок у Зимиона. – Хе! Знакомые фиалы. Набрались смелости заглянуть в лес?

– Валите своей дорогой, – огрызнулся Гунир.

– Не то что? – с надеждой уточнил стоящий по центру.

– Не то я намну вам бока, – ватажник ответил с радостью.

– С каких пор мусор, что вымели за порог Ордена, так дерзко разговаривает? – удивился наёмник с тигриной лентой в волосах.

Но ответил ему не Гунир, а новый голос:

– Чуток ошибся, Влакор. Это ж таланты. Гордые задницы.

Я снова обернулся и обнаружил ещё пятерых с той стороны, как раз под гирляндой ночных фонарей, протянутой через улицу. И эти противники оказались гораздо серьёзней. Я знал говорившего. Один из тех наёмников, что учился в шестом. Мужик, вечно глядевший исподлобья. Но он стоял чуть позади остальных. И трое из стоящих впереди точно не были слабее Гунира. А дарсов наёмник и не думал закрывать свой рот.

– А вот если их отмудохать, то Лимдуру угодим. Этот, что посредине, в Школе зубы ему вышиб.

– Ого, – спокойно, без малейшего удивления в голосе заметил тот, из второй группы подошедших, над кем висело больше всего печатей. – Силён.

– И? – наклонил голову его сосед.

– Подарок Неба, – ответил третий.