Сталин и народ. Правда ГУЛАГа

Другой личностью, которая неизменно ассоциируется с книгами и статьями о лишившихся жизни и свободы в Советском Союзе, являлся русский автор Александр Солженицын. Солженицын стал известным во всем капиталистическом мире в конце 60-х гг. благодаря своей книге «Архипелаг ГУЛАГ». Сам он был приговорен в 1946 году к 8 годам трудового лагеря за контрреволюционную деятельность, выразившуюся в распространении антисоветских пропагандистских материалов. По Солженицыну, войны против фашистской Германии во Второй мировой войне можно было избежать, если бы Советское правительство достигло компромисса с Гитлером. Солженицын также осуждает Советское правительство и лично Сталина за ужасные последствия войны для народов Советского Союза, причем гораздо сильнее, чем Гитлера. Солженицын не скрывал своих симпатий к фашистам. Он был осужден как изменник.

Солженицын с 1962 г. начал публиковаться в Советском Союзе с согласия и при помощи Никиты Хрущева. Первой опубликованной книгой был «Один день Ивана Денисовича», посвященный тюремной жизни. Хрущев использовал материал Солженицына как таран для разрушения сталинского наследия. В 1970 г. Солженицын получил Нобелевскую премию по литературе за книгу «Архипелаг ГУЛАГ», после чего его книги стали печататься на Западе огромными тиражами, а их автор стал одним из самых ценных орудий империализма для разрушения социализма в Советском Союзе. Его материалы по трудовым лагерям присоединились к пропаганде о миллионах жертв, которые, если верить буржуазным СМИ, якобы умерли в Советском Союзе. В 1974 г. Солженицын отрекся от советского гражданства и эмигрировал в Швейцарию, а затем в США. В то время капиталистическая пресса представляла его как величайшего борца за свободу и демократию. Его профашистские симпатии замалчивались, поскольку это сделало бы фигуру нашего «борца против социализма» крайне непривлекательной.

В США Солженицын часто приглашался для выступлений на влиятельных собраниях. Он был, в частности, главным докладчиком на объединенном конгрессе Американской Федерации труда и Конгресса производственных профсоюзов, (AFL–CIO) в 1975 г. А 15 июля 1975 г. он был приглашен прочесть лекцию по ситуации в мире в американском Сенате! Его лекции представляют собой яростную агитацию, выдержанную с самых реакционных позиций. Помимо прочего он агитировал за новое вторжение во Вьетнам, – и это после поражения, которое потерпели там США. И более того: после 40 лет фашизма в Португалии, когда леворадикальные офицеры захватили власть в ходе народной революции 1974 г., Солженицын принялся выступать за военную интервенцию США в Португалию, которая по его мнению, вступит в Варшавский договор, если США не предпримут интервенцию! В своих лекциях Солженицын всегда оплакивал освобождение португальских колоний в Африке.

Но разумеется, главной темой солженицынских речей всегда была грязная война против социализма – от приписываемого истребления нескольких миллионов людей в Советском Союзе, до десятков тысяч американцев, якобы заключенных в тюрьмы и превращенных в рабов в социалистическом Северном Вьетнаме. Последняя идея Солженицына, будто американцы использовались в качестве рабов а Северном Вьетнаме, нашла достойную экранизацию в фильмах «Рэмбо». Американские журналисты, отваживавшиеся писать о необходимости мирного сосуществования США и Советского Союза, клеймились Солженицыным в его выступлениях как потенциальные изменники. Солженицын выступал также за наращивание американской военной мощи против Советского Союза, который, как он заявлял, имел превосходство над США в танках и в авиации в 5–7 раз, также как и в атомном оружии, которое, как он утверждал, было в 2, 3, и даже 5 раз мощнее в СССР, чем в США, Лекции Солженицына о Советском Союзе представляли позицию крайне реакционных сил. Но сам он шел даже дальше реакции в своей публичной поддержке фашизма.

Поддержка фашиста Франко

После смерти Франко в 1975 г. фашистский режим в Испании стал терять контроль над политической ситуацией, а в начале 1976 г, события в Испании захватили общественное мнение, В стране прошли стачки и демонстрации с требованием свободы и демократии, и наследник Франко король Хуан Карлос был вынужден очень осторожно вести некоторые либеральные реформы, чтобы успокоить социальную напряженность. В этот чрезвычайно важный момент Солженицын прибыл в Мадрид и дал интервью программе Directisimo-1 в субботний вечер 20 марта в самый пик телевизионного времени (см. испанские газеты, ABC и Ya от 21.03.1976 г.). Солженицын, вопросы которому задавались заранее, воспользовался случаем, чтобы сделать полный набор реакционных заявлений. В его намерения не входило поддержать так называемые либеральные меры короля. Напротив, Солженицын предостерег против демократических реформ. В своем телеинтервью он заявил, что 110 миллионов русских погибли, став жертвой социализма, и сравнил «рабство, которому подвергается советский народ» со свободой, которой наслаждаются испанцы.

Солженицын также осудил прогрессивные круги «утопистов», рассматривающих испанский режим как диктатуру. Под прогрессивными он имел в виду любого представителя демократической оппозиции, будь то либерал, социал-демократ или коммунист. «Прошлой осенью, – сказал Солженицын, – мировое общественное мнение было озабочено судьбой испанских террористов (т. е. испанских антифашистов, приговоренных к смерти режимом Франко). Все время прогрессивное общественное мнение одновременно требует демократизировать политическую сферу и поддержать терроризм». Все, кто выступают за быстрые демократические реформы, если верить Солженицыну, вряд ли понимают, что будет завтра и послезавтра. «В Испании завтра будет демократия, но послезавтра может ли она избежать перехода к тоталитаризму?».

На осторожный вопрос журналиста, не выглядят ли подобные заявления как поддержка режимов, в которых отсутствуют демократические свободы, Солженицын ответил: «Я знаю только одну страну в мире, где свобода отсутствует, – это Россия».

Солженицынские заявления по испанскому телевидению явились прямой поддержкой фашизму, – это одна из причин, почему Солженицын начал исчезать из поля зрения общества через 18 лет своего пребывания в США и частично потерял поддержку буржуазных правительств. Для капиталистов это был небесный дар – использовать людей, подобных Солженицыну в войне против социализма, но всему есть пределы.

В новой капиталистической России, которая зависит от поддержки Запада, тех политических кругов, которые заинтересованы в получении прибыли в условиях буржуазной демократии, фашизм как альтернативный политический режим в России менее пригоден для бизнеса. По этой причине политические планы Солженицына в России оказались дохлым номером, поскольку без помощи Запада он ничего из себя не представлял.

Нацизм, полиция и фашисты

Таким образом, самые ценные поставщики буржуазных мифов о миллионах якобы умерших и помещенных в тюрьмы в Советском Союзе: нацист Вильям Херст, шпион Роберт Конквест и фашист Александр Солженицын. Среди них Конквест играет ведущую роль, так как именно его информация используется буржуазными СМИ по всему миру и даже легла в основу целых школ и направлений, учрежденных в некоторых университетах. Работа Конквеста – без сомнения, первоклассный образец дезинформации. В 1970-х гг. Конквест получил огромную помощь от Солженицына и серии второстепенных фигур, таких как Андрей Сахаров и Рой Медведев. Вдобавок и тут и там по всему миру появилось множество людей, посвятивших себя спекуляциям о числе жертв, которые всегда щедро оплачивались буржуазной печатью. Но открылось истинное лицо этих фальсификаторов истории и правда была окончательно установлена. По указанию Горбачева для историков были открыты секретные партийные архивы. Это имело последствия, которых не предполагал никто.

Архивы демонтируют пропагандистскую ложь

Спекуляции по поводу миллионов жертв советского режима являются частью грязной пропагандистской войны против Советского Союза, и ввиду этого объяснения и опровержения никогда не находили себе место в капиталистической печати. Они игнорировались, в то время как специалистам, купленным капиталом, давалось столько места, сколько они желали для распространения своих измышлений. И что это были за измышления!

Общим для заявлений Конквеста и других «исследователей» относительно миллионов умерших и помещенных в тюрьмы было то, что они являются результатом ложных статистических и оценочных методов при отсутствии какой-либо научной базы. На самом деле в миллионах жертв повинны только фальсификаторы. Конквест, Солженицын, Медведев и другие применяют статистику, опубликованную в Советском Союзе (например, переписи населения), к которым они прибавляют предполагаемый рост населения без учета ситуации в стране. Таким нехитрым способом они получали заключение о том, сколько должно быть населения к концу данных лет. Люди, которых не достает, объявлялись мертвыми или подвергнутыми тюремному заключению по вине социализма. Методика простая, но вместе с тем совершенно мошенническая. Причем этот способ «обнаружения» таких важных политических событий никогда не допускался, если речь шла о Западе – это наверняка вызовет протест профессоров и историков против фальсификаций. Но так как речь шла о Советском Союзе, то по отношению к нему фальсификация приемлема. Одна из причин этого несомненно та, что интересы карьеры для профессоров и историков гораздо выше, чем профессиональная честь.

Каковы же были окончательные цифры «исследователей»? Согласно Конквесту (оценка сделана в 1961 г.) 6 млн человек умерли от голода в начале 30-х годов. Это число он увеличил в 1986 г. до 14 млн Что касается численности помещенных в трудовые лагеря ГУЛАГа, то там, по мнению Конквеста, содержалось 5 млн заключенных в 1937 г., накануне чисток в партии, армии и госаппарате. После начала чисток, в период 1937–1938 гг. к этому добавилось еще 7 млн заключенных, дав в сумме 12 млн, заключенных в трудовых лагерях в 1939 г. И эти 12 млн, по Конквесту, были только политическими заключенными! В трудовых лагерях содержались также обычные уголовники, которые по численности значительно превосходили политических. Исходя из этого 25–30 млн заключенных сидело в советских трудовых лагерях.

Согласно все тому же Конквесту 1 млн политзаключенных был умерщвлен между 1937–1939 гг., а другие 2 млн умерли от голода.

Окончательный итог 1937–1939 гг. составлял 9 млн, из которых 3 млн умерли в тюрьме. Эти цифры были немедленно подвергнуты Конквестом «статистической» обработке, что позволило ему сделать вывод, что большевики между 1930 и 1953 гг. убили не менее 12 млн политзаключенных. Присоеденив эти данные к уже названному числу умерших от голода в 1930-х гг., Конквест пришел к выводу, что большевики убили 26 млн человек. При одной из своих последних манипуляций с числами Конквест утверждал, что в 1950 г. в Советском Союзе было 12 млн политзаключенных.

Статистические методы Александра Солженицына в общем-то те же, что у Конквеста, однако применив эти псевдонаучные методы к другим исходным данным, он пришел к еще более серьезным выводам. Солженицын согласился с оценкой Конквеста в 6 млн умерших от голода в 1932–1933 гг., но что касается чисток 1936–1939 гг., он полагает, что по меньшей мере 1 млн человек умирали ежегодно. Солженицын подводит итог, что с начала коллективизации до смерти Сталина в 1953 г. коммунисты уничтожили 66 млн человек. Кроме того, он делает советское правительство ответственным за смерть 44 млн советских людей, которые, как он утверждает, были убиты во Второй мировой войне. Вывод Солженицына: «110 миллионов русских пали жертвой социализма». Что касается заключенных, Солженицын пишет, что их число в трудовых лагерях в 1953 г. составило 25 млн.

Горбачев открывает архивы

Коллекция фантастических цифр, представленных выше, есть результат очень хорошо оплаченной фабрикации, которая появилась в буржуазной печати в 60-х гг. и всегда представлялась за правдивые факты, полученные с помощью научного метода. За ней стоят Западные секретные службы, главным образом ЦРУ и МИ-5. Влияние средств массовой информации на общественное мнение так велико, что эти цифры даже сегодня принимаются за правдивые огромным числом людей на Западе. Со временем эта постыдная ситуация только ухудшалась. В 1990 г. в самом Советском Союзе, где Солженицын и другие хорошо известные «исследователи» вроде Андрея Сахарова и Роя Медведева не могли найти поддержку своим многочисленным фантазиям, произошли существенные изменения. В новой «свободной» печати, открывшейся при Горбачеве, любой враждебный социализму деятель приветствовался как прогрессивный. Начался беспрецедентный спекулятивный рост в отношение числа тех, кто умер или был заключен в тюрьму. Теперь все перемешалось в одну группу десятков миллионов жертв коммунизма.

Истерия новой свободной печати при Горбачеве привела к дальнейшему росту лжи Конквеста и Солженицына. В то же самое время Горбачев открыл архивы ЦК для исторических исследований. Частично из-за того, что в архивах можно было найти факты, которые могли пролить свет на правду. Но главным образом, из-за того, что все дикие спекуляции на числе уничтоженных и заключенных в тюрьмы, о которых твердили столько лет, могли быть подтверждены в тот день, когда откроют архивы. И Конквест, и Сахаров, и Медведев, и др. требовали, чтобы это было сделано. Но когда архивы открыли и исследовательские отчеты, основанные на подлинных документах, просочились в печать, случилась странная вещь. Неожиданно и свободная горбачевская печать, и спекулянты на репрессиях совершенно потеряли интерес к архивам.

Результаты исследований, выполненных по архивным данным ЦК КПСС российскими историками Земсковым, Дугиным и Клевником, которые стали появляться в научных журналах с 1990 г., полностью замалчивались. Отчеты, содержавшие результаты этих исторических исследований, совершенно противоречили заявлениям «свободной прессы», что число жертв превзойдет все ожидания. Более того, их содержание остается неопубликованным. Отчеты печатались в малодоступных научных журналах, практически неизвестных подавляющему большинству общества. Отчеты о результатах научных исследований едва ли могли состязаться с истерией печати, так что ложь Конквеста и Солженицына продолжала получать поддержку многих слоев населения бывшего СССР. На Западе отчеты русских исследователей системы наказаний при Сталине были также полностью проигнорированы и печатью и телевидением.

Что показали исследования русских?

Исследования советской карательной системы представлены в отчете на почти 9000 стр. Авторов отчета много, но широко известны из них русские историки В.Н. Земсков, А.Н. Дугин, О.В. Клевник. Их работа начала публиковаться в 1990 г., в 1993 г. была почти закончена и опубликована почти целиком. Отчеты стали известны на Западе в результате сотрудничества между исследователями различных стран. Мне довелось познакомиться с двумя работами: одной, появившейся во французском журнале I'Historie в сентябре 1993 г. написаннной Николасом Уэртом, старшим исследователем французского научно-иссследовательского центра CNRS, и работой, опубликованной в США в журнале American Historical Review Дж. Арчем Гетти, профессором истории Калифорнийского университета Риверсайд (Калифорния) в соавторстве с Г.Т. Ретерспорном, ученым из французского научно-исследовательского центра и русским исследователем В.Н. Земсковым из института Российской истории (отделение Российской Академии Наук (РАН)). Сегодня появились книги этих исследователей. Перед тем, как пойти дальше, я хочу, чтобы было ясно, во избежание возможных недоразумений, что никто из ученых, привлеченных к этой работе, не придерживался социалистических взглядов. Напротив, их взгляды буржуазные и антикоммунистические. Фактически, многие из них – законченные реакционеры. Это говорится на тот случай, чтобы читатель не вообразил, что то, что будет представлено, результат некоего «коммунистического заговора». Так уж случилось, что вышеназванные исследователи обнаружили ложь Конквеста, Солженицына, Медведева и других, поставив профессиональную честность на первое место.

Результаты российских исследователей содержат ответ на огромное число вопросов о советской карательной системе. Мы поставим несколько очень специфических вопросов и поищем ответы на них в журналах I'Htstorie и American Historical Review. Это будет лучшим способом вынести на обсуждение некоторые важные стороны советской карательной системы. Вопросы следующие:

Что собой представляет советская карательная система?

Сколько было заключенных: политических и неполитических?

Сколько людей умерло в исправительно-трудовых лагерях?

Сколько людей было приговорено к смерти до 1953 г., особенно в ходе чисток 1937–1938 гг.

Каков был в среднем срок пребывания в заключении?

После ответа на эти пять вопросов мы рассмотрим наказания, условно разделенные на две группы, наиболее часто упоминаемые в связи с заключением в тюрьмы, а именно:

кулаки, осужденные в 1930 г. и

контрреволюционеры, осужденные в 1936–1938 гг.

Трудовые лагеря в карательной системе СССР

Начнем с вопроса о происхождении советской карательной системы. После 1930 г. советская карательная система включала тюрьмы, трудовые лагеря, трудовые колонии ГУЛАГа, специальные открытые зоны и обязательства оплачивать штрафы.

Некоторые подозреваемые, заключенные под стражу, вообще отправлялись в обычные тюрьмы, пока следствие устанавливало, были ли они невиновны и следовательно, должны быть выпущены на свободу, или наоборот – отданы под суд. Обвиняемые лица на суде могли быть либо оправданы, либо признаны виновными. Если обнаруживалась вина, подсудимый мог быть приговорен к уплате штрафа, к различным срокам заключения, или в более редких случаях, к высшей мере наказания. Штраф накладывался как процент от заработка за определенный период времени. Те, кого приговорили к тюремному заключению, могли быть направлены в различного рода тюрьмы в зависимости от вида проступка.

В трудовые лагеря ГУЛАГа направляли тех, кто совершил серьезные преступления (убийство, кражу, изнасилование, экономические преступления и т. п.), это в значительной степени распространяется и на значительную часть тех, кто был осужден за контрреволюционную деятельность. Другие преступники, приговоренные к срокам более 3 лет, могли быть также отправлены в трудовые лагеря. После отбытия определенного времени в трудовом лагере, заключенный мог попасть в трудовую колонию или в специальную открытую зону.

Трудовые лагеря были зонами огромных размеров, в которых заключенные жили и работали под пристальным наблюдением. Заставить их работать было объективной необходимостью, поскольку общество не могло взять на себя такую обузу. Нездоровые люди получали освобождение от работы. Возможно, в те годы люди полагали, что эта система наказаний была ужасна, но возможности для ее улучшения не были изысканы. По состоянию на 1940 г. существовало 53 трудовых лагеря.

В ГУЛАГ также входили 425 трудовых колоний. Эти колонии были гораздо меньше, чем трудовые лагеря, с не столь строгим режимом и меньшим надзором. В них отправляли заключенных с небольшими сроками, – людей, которые были осуждены за менее серьезные политические или уголовные преступления. Они работали на свободе на фабриках или на земле и составляли часть гражданского общества. В большинстве случаев вся зарплата, которую они зарабатывали своим трудом, принадлежала заключенным, которые в этом отношении были поставлены в те же условия, что и другие работники.

Специальные открытые зоны были большей частью сельскохозяйственными территориями, для тех, кто был выслан, например, кулаков, которых экспроприировали в ходе коллективизации. Другие люди, вина которых была меньше (преступление или политический проступок) также могли отбывать свой срок в этих районах.

454 000 не равно 9 000 000

Второй вопрос касается соотношения количества политических заключенных и обычных уголовных преступников. Этот вопрос относится к заключенным в трудовые лагеря, колонии ГУЛАГа и тюрьмы (хотя нужно помнить, что в трудовых колониях содержались люди, лишь частично лишенные гражданских прав, т. н. пораженные в правах). Конквест утверждает, что в 1939 г. в трудовых лагерях было 9 млн политзаключенных, и что еще 3 млн умерло в 1937–1939 гг. Читатель не должен забывать, что Конквест говорит только о политзаключенных! Отдельно от них он рассматривает обычных уголовников, которых, согласно его уверениям, было значительно больше, чем политических. По Конквесту в 1950 г. было 12 млн политзаключенных!

Вооружившись реальными цифрами, мы легко можем установить, что Конквест – мошенник. Ни одна из его цифр даже отдаленно не соответствует истине. В 1939 г. общее число заключенных во всех лагерях, колониях и тюрьмах приближалось к 2 млн Из них 454 тыс. было осуждено за политические преступления. Но не 9 млн, как утверждает Конквест. Те, кто умер в трудовых лагерях с 1937 по 1939 гг. насчитывали 160 тыс., а не 3 млн, как утверждает Конквест. В 1950 г. было 578 тыс. политзаключенных в трудовых лагерях, но не 12 млн А теперь позволю себе напомнить, что Роберт Конквест до сих пор остается одним из ведущих авторитетов для противников коммунизма. Среди реакционных псевдоинтеллектуалов Р. Конквест является божеством. Что касается цифр, заявленных А. Солженицыным, – 60 млн умерших в трудовых лагерях, – нет нужды комментировать их. Абсурдность такого утверждения насквозь очевидна. Нужно обладать очень большим воображением, чтобы поддерживать подобное заблуждение.

Давайте теперь абстрагируемся от измышлений и попытаемся проанализировать статистику, относящуюся к ГУЛАГу. Первый вопрос, который напрашивается, как следует относиться к внушительному (2,5 млн, чел.) числу заключенных?

Каждый помещенный в тюрьму – живое доказательство того, что общество еще не достаточно развито, чтобы предоставлять каждому гражданину все, что нужно для полноценной жизни. С этой точки зрения 2,5 млн представляют собой критику общества.

Внутренние и внешние враги

Большое число людей, подвергнутых заключению, требует своего объяснения. Советский Союз был государством, только недавно сбросившим наследие феодализма, остатки которого в области прав человека часто были бременем для общества. В отжившей системе, каким являлось самодержавие, рабочие были осуждены на жизнь в нищете, а человеческая жизнь имела незначительную ценность. Воровство и насилие наказывались чрезвычайно строго. Выступления против самодержавия обычно кончались избиениями, смертными приговорами и чрезвычайно длительными сроками тюрьмы. Эти общественные отношения и привычки, унаследованные с ними, требовали длительного времени для их совершенствования, что сказалось и на общественном развитии в СССР, и на позиции по отношению к преступникам. Другим фактором, который следует иметь ввиду, было то, что СССР – страна, имевшая к началу 1930-х гг. 160–170 млн жителей, был перед серьезной угрозой со стороны иностранных держав. В результате огромных политических перемен, имевших место в Европе в 30-х гг., главная угроза войны исходила от нацистской Германии, и западный блок держав также вынашивал интервенционистские планы. Это положение было подытожено Сталиным в 1931 г. в следующих словах: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в 10 лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

Через 10 лет, 22 июня 1941 г. Советский Союз подвергся вторжению со стороны нацистской Германии и ее союзников. Советскому обществу пришлось приложить огромные усилия в период 1930–1940 гг., когда основная часть общественного богатства предназначалась для приготовлений к обороне. Ввиду этого народ интенсивно работал, мало получая для удовлетворения личных потребностей. Было отменено введение семичасового рабочего дня в 1937 г., а в 1939 г. практически каждый воскресный день был рабочим. Это был трудный период, когда война довлела над развитием общества в течение двух десятков лет (30-е – 40-е гг.). Война стоила Советскому Союзу 25 млн человеческих жизней, а половина страны была обращена в пепел, – в это время преступность имела тенденцию повышения, так как отдельные люди пытались обеспечить себя, не видя иной возможности улучшить свое существование.

В это трудное время Советский Союз содержал в тюрьмах самое большее 2,5 млн чел., то есть 2,4 % взрослого населения. Как можно оценивать эти величины? Много это или мало? Давайте сравним их.