Тропа тунеядцев – 6. Эпидемия. Часть вторая. Роман-катастрофа

– Точно! – Обрадовался Комиссар по этике. – Вкус, еще – отвратительный, такой. Хотя потом пьется, с удовольствием.

– Раскрепощает. – Согласился комиссар по Культуре и добавил:

– Мне кажется, эксперимент был расширенный. Кроме нас, в нем участвовали мои сопредседатели и, еще кто-то.

Все втроем основательно задумались. Несмотря на напряжение всех извилин, ничего не вспоминалось.

– Надо пригласить моих сопредседателей. – Наконец выдавил, из себя отвечающий за культуру. – Пусть они доложит, а мы послушаем.

Сопредседатели вошли в кабинет бодро, но глаза, у обоих, при этом, подозрительно бегали.

– Доложите обобщенные данные, проведенного эксперимента. – Сказал нарком по культуре.

Его Первый заместитель задумался, выдерживая паузу. Второй сопредседатель, рангом пониже, такие продолжительные паузы еще выдерживать не мог, поэтому сдался первым.

– Эксперимент, в целом закончился успешно. – Сказал он.

На него, разом навалились. Стали пытать, почему он, так думает, какие есть для этого основания, потом потребовали изложить все в развернутом виде.

Второй сопредседатель долго пыхтел, потел и кашлял, но, в конце концов, вынужден был признаться, что у него в голове, только отдельные фрагменты, над которыми, еще работать и работать.

– Все ясно. – Решительно сказал нарком товарообмена. – Хоть, кто-то может изложить то, что происходило? Или записи, не дай бог, остались?

Выяснилось, что записи есть, прямая трансляция, как положено, шла в эфире, но, там, транслировалось прошлогоднее заседание, по поводу улучшения дизайна искусственных раковин, для волнистых мыслящих мшанок, с Аквамарина-88.

– Но, кто-то может доложить? Кто-то, из членов комитета, в состоянии вспомнить происшедшее?

– Младший Лаборант, ответственный за гигиену, присутствовал. – Сказал Первый Сопредседатель. – Он, кажется, в эксперименте участвовал, только частично. Жидкости, наверно не употреблял, потому, что не восстанавливался.

– Не восстанавливался, а выглядит прекрасно. – Добавил второй Сопредседатель.

– Вызовите его. – Переглянувшись с другими высокими руководителями, сказал комиссар по культуре.

Младший Лаборант явился, по вызову, немедленно, словно ждал, за дверью. Председатель комитета отечески приветствовал своего сотрудника, напомнил о высшей Гармонии и основах Декларации. Особо было сказано об ответственности, которую несут члены комиссии, для сохранения стабильности в гражданском обществе. Только после этого он перешел к существу вопроса. На просьбу изложить ход эксперимента, как он видится ему, как участнику управленческого процесса, хоть и не очень ответственному, Младший Лаборант воссиял, как светильник пространственного маяка.

– Вкусовые и питательные особенности, доставленных продуктов, были в целом одобрены! – Сказал неответственный сотрудник. – Только возникли побочные эффекты.

– Так! Какие?

– Самые разные. У всех – что-то, свое. Биолога, вот, до сих пор регенерировать не можем.

– Почему?!

– Сопротивляется проведению профилактики. Закрылся в изоляторе с колбой прибывшего напитка и контейнером образцов. И не выходит. Заявил, что всякой дряни, за жизнь перепробовал, а с этими образцами получает удовольствие и намерен растянуть процесс.

– Достать его, что, оттуда не возможно?

– Никаким способом. Он установил, на контроле, что внутри эксперимент, с особо опасными веществами, поэтому замок откроется, только через шесть часов. Так! – Лаборант взглянул на лицевой экран. – Я, тут, фиксировал, чтобы не забыть.… Сразу, в ходе эксперимента обсуждались проблемы Верховенствующего Совета и Нанайского общества в целом. Было высказано множество критических замечаний. Потом все захотели общаться, по интересам. Правда, не обошлось без недоразумений. Комиссар по товарообмену желал активно общаться с Первым Сопредседателем, хотя оба были в шеломайках.

– Не надо подробностей. Доложите, в целом. – Натянуто бодро, сказал руководитель комиссии по товарообмену

– Если – в целом, то в остальных структурах комитета, эксперимент, затянулся на более продолжительное время, чем в центральной лаборатории. Оно – понятно. Там, начали позже.

– В каких именно структурах, еще, проходил эксперимент? – Спросил Культуролог.

– Так, во всех. Вы всех вызвали и сказали, что все должны участвовать. Угрозы, для жизни, сказали, нет. Поэтому все могут испытать на себе культурные особенности пищевого потребления землян.

– Никто не отказался?

– Никто! Все вызвались! Все решили принять активное участие.

– И, как там обстоят дела?

– В целом хорошо. Только подкомитет по светлым образам, еще на восстановлении. Они позже всех легли, потому, что пришлось аппараты дозаказывать.

– Как это провели, по ведомости?

– Никак! Руководитель комиссии по товарообмену позвонил к себе и оттуда доставили.

– Я, что – куда-то звонил?

– Звонили и экстренную радиограмму давали. Не вы один. От трех комиссий, на вновь открытую планету.… Так. Землю! На Землю ушли экстренные внеочередные радиограммы. Текст практически одинаковый, во всех: «Требуется дополнительная поставка образцов биологического материала, для дополнительного исследования. Образцы поставлять в прежних объемах. Некоторые отклонения в структуре и особенностях вещества, не имеют значения».

Глава четырнадцатая

В кафетерии, у Раисы Петровны, народа заметно поубавилось. Тесной парой сидели, не доехавшие до Прочек, Стоянов и Келли. Четыре почетных консула, нервно поглядывая в их сторону, попивали кофе.

Карьерные дипломаты были внешне невозмутимы, но внутренние напряжены, до предела. Обоих точило беспокойство, по поводу правильности сделанного выбора. Вдруг, остальные добрались до загадочного населенного пункта и разжились, там, ценной информацией. Вдруг, эта информация очень срочная и может повлиять на международную обстановку, так, что отстающие окажутся в проигрыше. Они, здесь, сидят, а остальные, уже передают информацию руководству. И теперь их засунут в отделы с минимальным допуском, где они будут прозябать, до пенсии.

Они начали мусолить эту тему, в десятый раз, когда в кафетерий вошел атташе по сельскому хозяйству Перу. Вошел он, скособочено и немного волоча ногу. Оглядев полупустое помещение, он неприкрыто удивился и, поздоровавшись, спросил:

– Моего коллегу, Хайме Рамоса, никто не видел, случайно?

– Здесь, он давно не появлялся. – Живо откликнулся Стоянов. – А, в чем дело?

– Не знаю. Только пропал куда-то. Сам, давно не звонил. И на звонки не отвечает.

– Ты, на посту милиции поспрашивай. – Подал идею британец Келли. – Может они знают. Или видели, куда поехал.

– Это – на том посту, что возле лаборатории? – Уточнил Эстебан Умберто.

– Ага, там. – Растерянно сказал Келли.

Когда перуанец, по прежнему прихрамывая, вышел, он, так, же растерянно спросил у коллеги, по шпионажу:

– Интересно, что он имел в виду, когда назвал, эту штуку, лабораторией?

– Мне уже, даже не интересно. – Сказал Стоянов. – Мне просто хорошо, оттого, что мы вовремя притормозили.