Ботов покрутил головой и медленно пошел по коридору, разглядывая двери по левой стороне.
– Где-то здесь… – Закрутил он головой, остановившись на распутье, между двумя камерами.
– Ладненько. – Сказал Злыдник и обернулся к дежурному:
– Открывай обе.
Ботов заглянул в первую и отрицательно покачал головой:
– Не, кажется – не эта.
Заглянув в другую, сержант обрадовано возвестил:
– Ага, сюда его кинули. Точно! Нары по этой стороне. Сюда!
Отлично! – Потер руки капитан Злыдник и кивнул ему головой:
– Заходи!
– Куда? – Удивился Ботов.
– Туда. – Показал пальцем внутрь камеры Злыдник и, когда Ботов, изумленно оглядываясь, переступил порог, приказал Судзиловскому:
– Закрывай, и пошли, за другим.
Агейкин, подобно Ботову, притормозил в простенке, меж двух дверей, только не крутил головой, подобно своему сослуживцу, а замер в тягостном раздумье, почесывая темечко.
– Или туда, или туда. – Вздохнул он.
Ему вначале показали пустую камеру, и Агейкин ее не опознал.
– Нет. Мы его, помню, вот так укладывали. А, тут так не положишь.
Когда открыли другую, посреди которой столбом стоял Ботов, Агейкин сначала удивился, а потом обрадовался:
– Эта. Она самая!
– Порядок. – Сказал Злыдник. – Заходи!
Когда товарищи воссоединились, Судзиловский, не дожидаясь команды, запер дверь и вопросительно взглянул на капитана.
– Это, что, у вас – за камера? – Безмятежно поинтересовался особист.
– Пищеблоковская. Выводная, рабочая. Четвертого комбината.
– Ясно. Только, я у тебя этого не спрашивал. Понял?
– Понял.
– А, если, кто еще будет спрашивать, не скрывай ничего. Выкладывай всё, как есть. Понял?
– Понял!
– Молодец, раз все понимаешь. Если, кто спросит, потом – тонко намекнешь мне.
– Понял!
– Ох! – Вздохнул Злыдник, потягиваясь. – Пошли трудиться, дальше.
По дороге в дежурку, капитан приостановился и переговорил, по мобильнику, с дежурным из РУВД. Тот доложил, что Матюхин уже перемещается, при помощи служебного транспорта, к месту назначения. За это он был поощрен устной благодарностью, от лица командования.
В дежурке, Судзиловский уже говорил, по телефону. Когда вошел Злыдник, он прикрыл микрофон рукой и сказал:
– Везут Хоменюка.
– Отлично!
– Только это… – Замялся дежурный.
– Говори здесь все свои.
– Он совсем никакой. Ничего не соображает.
– Пусть везут, какой есть.
– Я, так и сказал. – Обрадовался Судзиловский и продолжил телефонный разговор:
– Все, никаких разговоров. Взяли, подняли и доставили. В темпе вальса. Да. Приказ получили – выполняйте! Да… Да… Да, там посмотрим… Конечно, еще увидим… Все!
Судзиловский повесил трубку и замер, в боевой готовности, ожидая дальнейших приказаний.
Капитан Злыдник, задумчиво, посмотрел в окно и спросил:
– Труба, ты кого там еще катаешь.
– Так, это, у меня там, еще две сестры.
– Да, ну! – Удивился Злыдник. – Ты, что и их привез? На кой черт?
– Мало, ли. – Сказал Труба. – Лучше перестраховаться.
– Ну, раз привез, надо с ними побеседовать. – Оживился Злыдник и быстро покинул помещение.
Во дворе, открыв дверцу микроавтобуса, руководитель Инициативной группы ласково скомандовал:
– Девушки, выходим!
На свет божий, появились две девицы, не измученные анарексией, но если и страдающие полнотой, то именно в тех местах, где этой полноте и положено располагаться.