Мировая поэзия. Том четвёртый

листаю один, без людей,
между мной и Богом посредник —
источник бесконечных идей.
Память прожитого – проза,
нераскрытое окно,
из её метафор доза,
в строфы лезет, как ярмо.
Я люблю стиха начало,
как предвестник грозных дел,
но после чтения Зачала,
стихи писать я не хотел.
Рождение для каждого вход,
а смерть конечно выход!
Жизнь островок в океане вод,
вход охраняют, но не выход.

Всё, что теряет человек при смерти —
это часть того дня, когда умрёшь,
только с верой при отпевании в церкви,
бессмертие свое поймёшь.
Каждый когда-нибудь хотел,
остаться там, где вёрст предел
и нескончаемый поток живущих тел,
идут туда, где Бога сын Воскрес и улетел.

Храм поглотил Его, как дикий лес
и только на тело случайным лучом,
взгляд не людской из-за небес,
наблюдал за Иисусом, как он обречен.
И было поведано телу сему,
прежде чем приняла Сына Господня,
о том, что увидит он смертную тьму,
но не увидит Его преисподняя.

Настал тот день и Христос Воскрес,
под сводами Храма, как Райская птица,
по велению Бога и просьбе небес,
был в силах взлететь, но бессилен спуститься.

3 часть.

«Признание в любви»

Любовь есть дар судьбы, смиряет гордецов.
Она прощает всё, не налагая вето
на несовместимость душ и грубое словцо,
любимой красота простит её за это.
Мой поклон тебе за всё, что было,
на колени встану за то, что будет.
Уверен я: ты мой облик не забыла
и время нас с тобою не рассудит.

Я был удивлён нашей первой встречей,
с мечтами я встретился лишь на второй.
Вот и настал тот долгожданный вечер,
когда мы снова встретились с тобой.
Ты отреченно была обнажена,
нам стало некогда грустить,
моей любовью ты была поражена
и не смогла меня уже ты отпустить.

И было ясно, что не нужны слова
на чистой белизне страниц
и лучше убежать на острова,
где нет угрюмых, скучных лиц.
Я весь воспоминаниями измучен,
смутной песней затравленных струн.
С твоим образом стал неразлучен,
им исцеляюсь, как старый колдун.

Твои мысли были значительно выше
помысла автора этих строчек.
Ты озаряла купе, мы стали ближе
на площади меньшей, чем покрывает почерк.
Пространство заполнилось смыслом любви,
мир состоял из наготы и морщин,
как вера приходит от постоянной мольбы,
так сильная любовь поглощает мужчин.

Наш поезд летел на Ригу, словно ветер.
Ты, как в айсберг была вмёрзшее пианино.
В этих широтах окна глядят на север
и ты долгожданным оргазмом стала ранима.
Ты расплетала меня, как платок,
сладострастно наслаждаясь любовью.
Я прессовал тебя, как каток,
мы чувствам своим дали волю раздолья.

На крыльях любви взлетели с перрона.
Скорлупа куполов и позвоночники колоколен —
узкие улочки на фоне природного лона.
Твой вирус вошёл в меня, я понял, что болен.
От лица фото легче послать домой,
чем срисовать Ангела в профиль с неба.
Знать бы, что кривая может стать прямой,
когда соединяются в любви твоё и моё тело.

Ты была соткана из нежных строк,
поэтом, музой окрыленным,
я склоняюсь у твоих ног