Идеальная совокупность. Том 2

Калёнов плавно вел объективом слева направо. Неряшливые контуры бурьяна были мультипликационно чёткими. Оп! Наткнулся на соседнюю компашку берёз. Никто не затаился в ней? Нет. Поехали дальше.

Недостатком чудо-прибора был ограниченный обзор. Телевиком надо постоянно водить, как хоботом, туда-сюда. Второй минус – масса, БН-2 – реально не пушинка. Руки отсушишь державши. Треногу бы под него.

Ничего, потерпим, был бы толк, настраивал себя майор. Ну, а если вхолостую сработаем, у нас Саныч есть, виртуоз доклада. В цветах и красках распишет, как мы рвали попу: «С применением спецтехники, товарищ полковник!», «Не считаясь с личным временем, товарищ полковник!»

Оп! Движение на двенадцать часов… Замер Калёнов, напряг зрение. Показалось…

Наигрался майор быстро. Десяти минут не прошло, как он вручил прибор Сердюку.

– Осваивай, ара. В жизни пригодится.

Тугой резиной потянулось ожидание. Для моторного Калёнова сидячка – самая гадская часть оперского ремесла. Хуже писанины даже.

Тишина, зависшая над пустошью, истязала слух, приученный к какофонии промышленного города.

Рома успел застать время, когда в частном секторе люди держали скотину. Тогда на «Поле дураков» паслись флегматичные коровы, суетные овечки блеяли. И немаленькое было стадо, голов двадцать.

Пацаном мать посылала его на улицу Орджоникидзе покупать у одной бабули свойское молоко для сестрёнки.

Мысли сыщиков перетекли в семейное русло. Не сговариваясь, так бывает, заговорили на одну тему.

– Всё равно раньше двенадцати мелкая спать не даст, – Сердюк утешал себя за угробленный вечер. – Верезжит и верезжит, как резаная. Я наладил от неё на кухне прятаться. Дверь закрою и кемарю на диванчике.

– Как ты там помещаешься? – бывавший у приятеля в гостях Калёнов удивился.

– Я же маленький, свернусь калачиком, – с трогательным откровением признался опер.

– До трёх лет такая байда! – поведал с видом знатока Калёнов и в ту же секунду вспомнил, что скоро у него закрутится по новой.

Они с Олеськой решили, как сейчас модно говорить, сходить за вторым. Инициатива исходила от жены.

Ей хорошо! Прилив раздражения заставил перекривиться. Сиди в декрете, качай люльку, а стаж ментовский год за год идёт!

Жена в своей затее видела сплошные плюсы:

– Надо сейчас, Ромик, рожать, пока разница небольшая. Пять лет разница – самое то. Родим девочку, будет мне помощница. И Никитка не вырастет эгоистом. А ещё материнский капитал получим.

Последний довод искушал, как пресловутый змий. Родное государство нежданно-негаданно расщедрилось. С января текущего года при рождении второго ребенка на отдельный счёт падало двести пятьдесят «штук». Деньги большие.

Вот он – шанс улучшить жилищные условия. Свою халупу толкнём, возьмём трёшку в новостройке. Они там дорогущие, конечно, но если подсобят Олеськины старики и мои, потянем, мотивировал себя Каленов.

Локти кусать поздно. Дело сделано – долго ли умеючи. Любимая на втором месяце уже.

Чего я раньше времени паникую? Дожить ещё надо, майор поставил мыслительный процесс на паузу.

Отвлечься помог Серёга, приставший с расспросами на куда более злободневную тему:

– Ром, в натуре Саныча хотят того? Ну, с должности турнуть? Как же мы тогда?

– Как, как? Каком кверху! Меня – в опера, кхм, в старшие… Тебя, ара, участковым на Восход!

– Восход – глухосрань. Дотуда – сорок кэмэ пилить. Я туда не хочу.

– Не все по любви, Серый.

Коварные помыслы Коробова секретом не являлись. Полковник сам запускал мульки, дабы внести сумятицу в стан сотрудников, внесённых им в чёрный список.

Валька Хорев, с которым Калёнов был по корешам, поведал, какие перлы выдал начмил на дне ГИБДД[27 - Отмечается ежегодно 3 июля.].

– Ни одного комиссара Мегрэ в нашем розыске не наблюдаю! – завелся полковник после тоста за профессионалов. – Ни одного Эркюля Пуаро! Да они по большому счёту и не нужны! От вундеркиндов этих один геморрой. На должности первого сыскаря нужен организатор с крепкой хозяйственной жилкой. Эффективный менеджер! И у меня на примете такой имеется. Вы все его хорошо знаете. Анатолий Романович, чего покраснел? Дурака хвалят в глаза, говоришь? Ничего подобного! Страна должна знать своих героев! Тебе есть чем гордиться. Боевой офицер! Орденоносец! Отделал ПОМ за счёт спонсоров под дуб и под ясень. Служебный транспорт содержишь в образцовом порядке. В подразделении – комплект и дисциплина. Показатели выдаёшь стабильные. И с раскрываемостью ажур. Пора расти, Романыч! Давай за тебя!

Слухи в ментуре распространяются с гиперзвуковой скоростью. Оперативники сходились во мнении, что Корбут – сапог, в их деликатной кухне он не рубит ни бельмеса. При этом, однако, утешались доводом, что лучше уж в целом вменяемый, пусть и дубоватый Корбут, чем какой-нибудь залётный карьерист. Большинство готово было принять любые реформы, рабочие лошадки понимали свою незаменимость.

И только присные[28 - Присный – свой, близкий (устар.)] Борзова, такие как Сердюк с Калёновым да ещё пяток перцев, одним местом чуяли засаду.

– Понятно, зачем Толяна наверх тащат! – кипятился Феликс Кобылянский, первый кандидат на выкинштейн в случае смены власти. – Он же крышует всю незаконную рубку леса в районе. А пилорамы самые крупные где? Правильно, в городе. Ему надо под себя ресурс подмять. Займёт кресло начальника КМ, ему и карты в руки! Ясный-красный, Толян – исполнитель. Дёргает за верёвочки, сами знаете кто…

Сан Саныч адреснулся за защитой в УУР. Там ему была обещана поддержка. Но гарантийный талон выписал Болчуков Юрий Фёдорович, а он уходит на пенсию. Кто его сменит? Безбашенный Сапега по кличке Чапаев? Этот, конечно, своей масти, оперской, но с Борзовым он на ножах. Сапега вообще в силу своего скандального характера мало кому на «земле» симпатизирует. Но Чапая особо опасаться не стоит. Его шансы возглавить управление знающие люди расценивают, как маловероятные. Тогда кто? От персоны грядущего начальства напрямую зависело будущее многих.

– Не хочешь участковым, просись в ОДН, – Калёнов подкинул полешко в затухающий разговор и вдруг взвился. – Ты чё на службу забил, ара?! Давай, секи за обстановкой!

Ко всему нужна привычка, в том числе к тишине. Час спустя она уже не казалась кладбищенской.

Улица Комсомольская далече, шум машин не слышен. Вот мотоциклетная хулиганская трескотня долетала. В одном из крайних коттеджей басовито взлаяла псина. И снова безмолвие.

Калёнов без желания закурил, какое-никакое, а – занятие. Сигаретку привычно хоронил в горсти. Задрав голову, разглядывал проясневшее небо. Наверху включили иллюминацию. Интересно, что за созвездие нам подмигивает? Или это спутник?

На заставе пшенарь[29 - Пшенарь – пограничник весеннего призыва (сленг).] Олег Нечуговских офигенно рубил в астрономии, ему бы в планетарии работать. Часами Олежка мог про звезды травить.

Сердце у Калёнова заныло. Эх, родимая высокогорная застава «Чатырташ» Нарынского погранотряда! Пятнадцать лет, как дембельнулся, а память свежа, будто вчера было.

– К нам гости, – тревожным шепотом сообщил Сердюк.

– Рю-умка во-одки на столе-е! – подтверждая, фальшиво заблажил женский голос примерно в сотне метров.

– Гашёная, и по ходу одна, – комментировал Серёга. – Десерт для маньячеллы. Лакомство.

Калёнов отобрал у опера бинокль, навёл на объект. Поклонница творчества Григория Лепса надвигалась со стороны больничного комплекса. Как любая пьяная, она совершала много лишних движений. Бодала свежий воздух кудрявой головой. Взбрыкивала, как норовистая кобылка.

Любую аналитику майор считал заумью, но по части практики сто очков вперёд мог дать любому очкастому профессору.

Наш маньяк ни разу не напал на бухую, констатировал. Бухие ведут себя непредсказуемо. Их труднее запугать. Они плохо реагируют на болевые приемы. Случай не наш, но пропасти голосистую надо. Чтобы её малолетки в кусты не уволокли. Профилактика.

6

21 сентября 2007 года Пятница

Оперативное мероприятие «ловля преступника на живца» – настоящая экзотика. Главная организационная проблема заключается в «приманке».