Маскарад
Неизвестный
Осмелюсь – я!Арбенин (сначала пугается и, отойдя, подносит к лицу свечу)
А кто же вы?Неизвестный
Немудрено, Евгений,Ты не узнал меня – а были мы друзья.Арбенин
Но кто вы?Неизвестный
Я твой добрый гений.Да, непримеченный везде я был с тобой;Всегда с другим лицом, всегда в другом наряде —Знал все твои дела и мысль твою порой —Остерегал тебя недавно в маскераде.Арбенин (вздрогнув)
Пророков не люблю – и выйти васПрошу немедленно. – Я говорю серьезно.Неизвестный
Всё так – но, несмотря на голос грозныйИ на решительный приказ,Я не уйду. Да, вижу, вижу ясно,Ты не узнал меня. Я не из тех людей,Которых может миг опасныйОтвлечь от цели многих дней.Я цель свою достиг – и здесь на месте лягу,Умру – но уж назад не сделаю ни шагу.Арбенин
Я сам таков – и этим сверх тогоНе хвастаюсь.(Садится.)
Я слушаю.Неизвестный (в сторону)
ДоселеМои слова не тронули его!Иль я ошибся в самом деле!..Посмотрим далее.(Ему)
Семь лет тому назадТы узнавал меня, Арбенин. Я был молод,Неопытен, и пылок, и богат.Но ты – в твоей груди уж крылся этот холод,То адское презренье ко всему,Которым ты гордился всюду!Не знаю, приписать его к умуИль к обстоятельствам – я разбирать не будуТвоей души, – ее поймет лишь бог,Который сотворить один такую мог.Арбенин
Дебют хорош.Неизвестный
Конец не будет хуже.Раз ты меня уговорил, – увлекК себе… Мой кошелекБыл полон – и к тому жеЯ верил счастью. – Сел играть с тобойИ проиграл; отец мой был скупойИ строгий человек. – И чтоб не подвергатьсяУпрекам – я решился отыграться.Но ты, хоть молод, ты меня держалВ когтях, – и я всё снова проиграл.Я предался отчаянью – тут были,Ты помнишь, может быть,И слезы и мольбы… В тебе же возбудилиОни лишь смех. – О! лучше бы пронзитьМеня кинжалом! – Но в то времяТы не смотрел еще пророчески вперед.И только нынче злое семяПроизвело достойный плод.(Арбенин хочет вскочить, но задумывается.)
И я покинул всё, с того мгновенья,Всё: женщин и любовь, блаженство юных лет,Мечтанья нежные и сладкие волненья,И в свете мне открылся новый свет,Мир новых, странных ощущений,Мир обществом отверженных людей,Самолюбивых дум и ледяных страстейИ увлекательных мучений.Я увидал, что деньги – царь земли,И поклонился им. – Года прошли,Все скоро унеслось: богатство и здоровье;Навеки предо мной закрылась счастья дверь!Я заключил с судьбой последнее условьеИ вот стал тем, что я теперь.А! ты дрожишь, – ты понимаешьИ цель мою – и то, что я сказал.Ну, – повтори еще, что ты меня не знаешь.Арбенин
Прочь – я узнал тебя – узнал!..Неизвестный
Прочь! разве это всё – ты надо мной смеялся,И я повеселиться рад.Недавно до меня случайно слух домчался,Что счастлив ты, женился и богат.И горько стало мне – и сердце зароптало,И долго думал я: за что жОн счастлив – и шепталоМне чувство внятное: иди, иди, встревожь!И стал я следовать, мешаяся с толпойБез устали, всегда повсюду за тобой,Всё узнавал – и наконецПришел трудам моим конец.Послушай – я узнал – и – и откроюТебе я истину одну…(Протяжно)
Послушай: ты… убил свою жену!..(Арбенин отскакивает. Князь подходит.)
Арбенин
Убил? – я? – Князь! – О! что такое…Неизвестный (отступая)
Я всё сказал, он скажет остальное.Арбенин (приходя в бешенство)
А! заговор… прекрасно… я у васВ руках… вам помешать кто смеет?Никто… вы здесь цари… я смирен: я сейчасУ ваших ног… душа моя робеетОт взглядов ваших… я глупец, дитя,И против ваших слов ответа не имею,Я мигом побежден, обманут я шутяИ под топор нагну спокойно шею;А вы не разочли, что есть еще во мнеПрисутствие ума, и опытность, и сила?Вы думали, что всё взяла ее могила?Что я не заплачу вам всем по старине?Так вот как я унижен в вашем мненьеКоварным лепетом молвы!Да, Сцена хорошо придумана – но выНе отгадали заключенье.А этот мальчик – так и он со мнойБороться вздумал. Мало былоОдной пощечины – нет, хочется другой,Вы всё получите, мой милый.Вам жизнь наскучила! не странно – жизнь глупца,Жизнь площадного волокиты.Утешьтесь же теперь – вы будете убиты,Умрете – с именем и смертью подлеца.Князь
Увидим – но скорей.Арбенин
Идем, идем.Князь
Теперь я счастлив.Неизвестный (останавливая)
Да – а главное забыли.Князь (останавливая Арбенина)
Постойте – вы должны узнать – что обвинилиМеня напрасно… что ни в чемНе виновата ваша жертва – оскорбилиМеня вы во-время… я только обо всемХотел сказать вам – но пойдем.Арбенин
Что? что?Неизвестный
Твоя жена невинна – слишком строгоТы обошелся.Арбенин (хохочет)
Да у вас в запасе шуток много!Князь
Нет, нет, – я не шучу, клянусь творцом.Браслет случайною судьбоюПопался баронессе и потомБыл отдан мне ее рукою.Я ошибался сам – но вашею женоюЛюбовь моя отвергнута была.Когда б я знал, что от одной ошибкиПроизойдет так много зла,To верно б не искал ни взора, ни улыбки.И баронесса – этим вот письмомВам открывается во всем.Читайте же скорей – мне дороги мгновенья…(Арбенин взглядывает на письмо и читает.)
Неизвестный (подняв глаза к небу лицемерно)
Казнит злодея провиденье!Невинная погибла – жаль!Но здесь ждала ее печаль,А в небесах спасенье!Ах, я ее видал – ее глазаВсю чистоту души изображали ясно.Кто б думать мог, что этот цвет прекрасныйСомнет минутная гроза.Что ты замолк, несчастный?Рви волосы – терзайся – и кричи —Ужасно! – о, ужасно!Арбенин (бросается на них)
Я задушу вас, палачи!(Вдруг слабеет и падает на кресла.)
Князь (толкая грубо)
Раскаянье вам не поможет.Ждут пистолеты – спор наш не решен.Молчит, не слушает, ужели онРассудок потерял…Неизвестный
Быть может…Князь
Вы помешали мне.Неизвестный
Мы целим розно,Я отомстил, для вас, я думаю, уж поздно!Арбенин (встает с диким взглядом)
О, что сказали вы?.. Нет сил, нет сил,Я так был оскорблен, я так уверен был…Прости, прости меня, о боже – мне прощенье.(Хохочет.)
А слезы, жалобы, моленья?А ты простил?(Становится на колена.)
Ну, вот я и упал пред вами на колена:Скажите же – не правда ли – измена,Коварство очевидны… я хочу, велю,Чтоб вы ее сейчас же обвинили.Она невинна? разве вы тут были?Смотрели в душу вы мою?Как я теперь прошу, так и она молила.Ошибка – я ошибся – что ж!Она мне то же говорила,Но я сказал, что это ложь.(Встает.)
Я это ей сказал.(Молчанье.)
Вот что я вам открою:Не я ее убийца.(Взглядывает пристально на Неизвестного.)
Ты, скорейПризнайся, говори смелей,Будь откровенен хоть со мною.О, милый друг, зачем ты был жесток.Ведь я ее любил, я б небесам и раюОдной слезы ее, – когда бы мог,Не уступил – но я тебе прощаю!(Упадает на грудь ему и плачет.)
Неизвестный (отталкивая его грубо)
Приди в себя – опомнись…(Князю)
УведемЕго отсюда… он опомнится, конечно,На воздухе…(Берет его за руку.)
Арбенин!Арбенин
ВечноМы не увидимся… прощай… идем… идем…Сюда… сюда.(Вырываясь, бросается в дверь, где гроб ее.)
Князь
Остановите!..Неизвестный
И этот гордый ум сегодня изнемог!Арбенин (возвращаясь с диким стоном)
Здесь, посмотрите! посмотрите!..(Прибегая на середину сцены)
Я говорил тебе, что ты жесток!(Падает на землю и сидит полулежа с неподвижными глазами. Князь и Неизвестный стоят над ним.)
Неизвестный
Давно хотел я полной мести,И вот вполне я отомщен!Князь
Он без ума… счастлив… а я? навек лишенСпокойствия и чести!КонецПримечания
Драма «Маскарад» печатается по писарской копии 1835 года – ИРЛИ, ф. 524, оп. 2, № 76; стихи «А этот маленький каков? … И крест на шею получил»(отсутствующие в копии) – по «Библиографическим запискам», 1859, № 12, стр. 383.
Автограф не известен.
Напечатано впервые (с купюрами) в издании «Стихотворения М. Лермонтова», СПб., тип. Ильи Глазунова, 1842, ч. III.
В копии драма названа «Маскерад». Это заглавие не сохранено, так как традиционно с 1842 года драма печатается под заголовком «Маскарад». Внутри самого текста оставлена форма «маскерад».
Имеющиеся в копии ошибки в настоящем издании исправлены. Исправления приведены в скобках:
Выход третий (Выход пятый)
Выход четвертый (Выход шестой)
Выход пятый (Выход седьмой)
За ним тысячи (Занял тысяч)
Выход шестой (Выход осьмой)
лакей (слуга)
Лакей (Слуга)
Сцена третья (Сцена четвертая)
И любопытно вам (А любопытно вам)
Авось, исправим (Авось, исправишь)
А не знаешь, что такое значит (А ты не знаешь, что такое значит[8])
Да что вам наскучить (Да это вам наскучит)
Самолюбивых душ (Самолюбивых дум[9])
Первая дошедшая до нас редакция «Маскарада» (четерехактная) отражена в авторизованной копии, находящейся в архиве Якушкиных – ЦГИА, ф. 279, оп. 1, № 1014, лл. 1—38. Извлечения из нее впервые напечатаны в Соч. изд. «Academia», т. 4, стр. 522–551; полностью в Соч. изд. библиотеки «Огонек», т. 3, стр. 349–419.
Замысел драмы возник, видимо, в начале 1835 года.
В начале октября этого года Лермонтов представил в драматическую цензуру при III отделении императорской канцелярии вторую редакцию «Маскарада», пытаясь получить разрешение на постановку драмы в Петербургском театре. В ней теперь было только три акта: исключена сцена с вызовом доктора, с самим доктором, совершенно переработана сцена мести Арбенина Звездичу и заключительная сцена.
Источник, по которому мы можем восстановить содержание трехактной редакции «Маскарада», – это доклад цензора Е. Ольдекопа. В этом докладе Ольдекоп писал:
Маскарад[10]
Драма в трех действиях, в стихах
Сочинение М. Лермантова
(Для императорского Санктпетербургского театра)
Le jeune prince Звездич, se trouvant dans une maison de jeu, vient de perdre toute sa fortune. Arbenine entre. Arbenine, ci-devant joueur de profession, vient d'épouser une femme jeune et aimable, une femme qu'il aime. C'est pour elle qu'il a commencé une nouvelle vie, vie réglée, vie d'honnête homme. Voyant le désespoir du prince Arbenine se place à la table de jeu, regagne tout l'argent que le prince a perdu et le lui rend. De là tous les deux vont à la mascarade, maison Engelhardt. Arbenine invite le prince de chercher une intrigue. L'occasion se présente bientôt. Une femme masquée intrigue le prince et lui fait des avances un peu plus que frivoles. Le prince et la dame masquée se perdent dans la mêlée. En retournant il faut juger que le prince vient de passer un bien doux quart d'heure. Il poursuit la dame masquée, et veut voir son visage; la dame s'y oppose. Pour se défaire du prince, elle lui présente un bracelet, qu'une dame a perdu dans la salle. Le prince raconte son aventure à Arbenine et se retire. Arbenine revenant à la maison remarque que sa femme ne porte qu'un bracelet; elle lui avoue qu'elle vient de perdre I'autre. Arbenine la croit infidèle et jure de se venger.
La dame masquée qui a intriguée le prince, est la baronne de Strahl. Désirant de ne pas être reconnue, elle sait faire une nouvelle intrigue par un certain Sprieh, qui dit au prince, que pour être heureux dans 1'amour il faut savoir garder le mystère. Le prince écrit dans ce sens une lettre à madame Arbenine, qui tombe entre les mains de son mari. Arbenine se rend chez le prince pour le tuer pendant qu'il dort. Il n'en a pas la force et 1'invite d'assister à une soirée chez un ami. Le prince s'y rend. En pontant Arbenine raconte une anecdote, accuse tout à coup le prince qu'il a joué faux, lui jette les cartes au visage et l'appelle: шуллер и подлец. Le prince furieux l'appelle en duel; Arbenine refuse en lui disant да вам не испугать и труса.
Le prince va au Caucase, après avoir dit à Madame Arbenine d'être sur ses gardes. La baronne, qui avait senti des remords, n'a pas eu le courage de tout avouer à Arbenine. Celui-ci empoisonne sa femme.
Je ne sais pas si la pièce pourra passer, même avec des changements; du moins la scène où Arbenine jette les cartes au visage du prince, doit être changée entièrement.
Peut-être que toute la pièce se base sur un événement, passé dans cette résidence.
Je ne comprends pas comment l'auteur a pu lancer la diatribe suivante (pag. 47) contre les bals masqués dans la maison Engelhardt…
Я объявить вам, князь, должна,
Что эта клевета ни мало не смешна.
Как женщине порядочной решиться
Отправиться туда, где всякий сброд,
Где всякий ветренник обидит, осмеет:
Рискнуть быть узнанной: вам надобно стыдиться,
Отречься от подобных слов.
Auguste Oldecop.
(ЦГИАЛ, III отд. с. е. и. в. канц., ф. № 780, оп. 26, № 11: «Рапорты о пьесах, рассмотренных на разных языках в 1835», лл. 208–209).Перевод.
Молодой князь Звездич, находясь в игорном доме, только что проиграл всё свое состояние. Входит Арбенин. Арбенин в прошлом профессиональный игрок – только что женился на женщине молодой и прелестной, женщине, которую он любит. Ради нее он начал новую жизнь, жизнь правильную, жизнь порядочного человека. Видя отчаяние князя, Арбенин садится за игорный стол, отыгрывает все деньги, которые князь проиграл, и возвращает их ему. Оттуда оба едут в маскарад в доме Энгельгардта. Арбенин предлагает князю завести интригу. Случай скоро представляется. Одна замаскированная дама интригует князя и оказывает ему благосклонность, более чем легкомысленную. Князь и замаскированная дама теряются в толпе. Князь возвращается, и можно подумать, что он только что очень приятно провел четверть часа. Он преследует замаскированную даму и хочет видеть ее лицо, дама этому противится. Чтобы отделаться от князя, она дарит ему браслет, потерянный какой-то дамой в зале. Князь рассказывает свое приключение Арбенину и удаляется. Арбенин, возвратившись домой, замечает, что у его жены только один браслет; она признается ему, что она только что потеряла другой. Арбенин подозревает ее в неверности и клянется отомстить за себя.
Замаскированная дама, которая интриговала князя, – это баронесса Штраль. Желая остаться неузнанной, она предпринимает новую интригу с помощью некоего Шприха, который говорит князю, что для того, чтобы быть счастливым в любви, нужно уметь хранить тайну. Князь пишет в этом духе письмо к Арбениной, которое попадает в руки ее мужа. Арбенин отправляется к князю, чтобы убить его во время его сна, но у него не хватает на это сил, и он приглашает его на вечер к одному приятелю. Князь отправляется туда. Арбенин, понтируя, рассказывает анекдот, внезапно обвиняет князя в нечестной игре, бросает ему карты в лицо и называет его «шуллер и подлец».
Взбешенный князь вызывает его на дуэль. Арбенин отказал, говоря ему: «да вам не испугать и труса».
Посоветовав жене Арбенина быть настороже, князь уезжает на Кавказ. Баронесса, которая почувствовала угрызения совести, не имела решимости признаться во всем Арбенину. Он отравляет свою жену.
Я не знаю, сможет ли пьеса пойти даже с изменениями; по крайней мере сцена, где Арбенин бросает карты в лицо князю, должна быть совершенно изменена.
Возможно, что вся пьеса основывается на событии, случившемся в нашей столице.
Я не понимаю, как автор мог допустить такой резкий выпад (стр. 47) против костюмированных балов в доме Энгельгардтов…
Я объявить вам, князь, должна,
Что эта клевета ни мало не смешна.
Как женщине порядочной решиться
Отправиться туда, где всякий сброд,
Где всякий ветренник обидит, осмеет:
Рискнуть быть узнанной: вам надобно стыдиться,
Отречься от подобных слов.
Эта редакция «Маскарада» была запрещена, о чем говорит имеющаяся на докладе цензора Е. Ольдекопа помета: «Возвращена для нужных перемен. 8 ноября 1835».
Пьесу запретили за ее резко обличительное содержание: за «непристойные нападки на костюмированные балы в доме Энгельгардта», за «дерзости против дам высшей знати» и т. д. Бенкендорф усмотрел в ней прославление порока в образе Арбенина и потребовал изменения пьесы автором таким образом, чтобы «она кончилась примирением между господином и госпожой Арбениными», фактически изменения всего идейного смысла драмы. Видимо об этом же свидетельствует и хорошо осведомленный в делах III-го отделения А. Н. Муравьев, когда в своих воспоминаниях пишет: «Пришло ему <Лермонтову> на мысль написать комедию, вроде „Горе от ума“, резкую критику на современные нравы, хотя и далеко не в уровень с бессмертным творением Грибоедова. Лермонтову хотелось видеть ее на сцене, но строгая цензура Третьего отделения не могла ее пропустить. Автор с негодованием прибежал ко мне и просил убедить начальника сего отделения, моего двоюродного брата <А. Н.> Мордвинова быть снисходительным к его творению; но Мордвинов остался неумолим; даже цензура получила неблагоприятное мнение о заносчивом писателе, что ему вскоре отозвалось неприятным образом» (А. Н. Муравьев. Знакомство с русскими поэтами. Киев, 1871, стр. 22; в последних строках Муравьев, очевидно, намекает на ссылку Лермонтова в феврале 1837 года за стихотворение на смерть Пушкина).
К концу 1835 года была создана третья редакция пьесы и в декабре того же года представлена через С. А. Раевского на рассмотрение в драматическую цензуру. Пьеса состоит вновь из четырех актов. Работа над четвертым актом, который был весь написан заново, шла в ноябре и первой половине декабря 1835 года. (20 декабря Лермонтов получил отпуск «по домашним обстоятельствам» и вскоре выехал в Тарханы.)
В этой четырехактной редакции впервые появляется образ Неизвестного, что обусловило и ряд сюжетно-композиционных изменений. В дошедшей до нас писарской копии этой редакции основной текст, часть поправок и дописок сделаны переписчиком, некоторые из них – после подскабливания текста. Так, после стиха «Читайте же скорей – мне дороги мгновенья…» к монологу Неизвестного: «Казнит злодея провиденье…» в ремарке «подняв глаза к небу» стерта последняя скобка и чернилами дописано: «лицемерно», после чего скобка закрыта. После стиха «Я задушу вас, палачи!» в ремарке к словам князя «Раскаянье вам не поможет» к слову «толкая» после стертой скобки приписано слово «грубо» и скобка закрыта. И, наконец, после стиха «Не уступил, но я тебе прощаю!» в ремарке «отталкивая его» также по стертому приписано слово «грубо».
В писарскую копию рукой С. Раевского внесены некоторые добавления в первых трех действиях драмы. Так, в стихах «Быть может, гордая графиня иль княжна, Диана в обществе… Венера в маскераде» Раевским в оставленных переписчиком местах вписаны слова: «Графиня иль княжна», «Диана» и «Венера в». В стихе «Я все вам расскажу» к словам князя Звездича «Да вы всё шутите, помочь нельзя ли горю? я всё вам расскажу» приписана ремарка «несколько слов на ухо». После стиха «Зато уж как мы гнемся добродушно» дана большая ремарка, оканчивающаяся словами: «Арбенин и Нина остаются вдвоем». Скобка, закрывающая ремарку, стерта и дописано: «Неизвестный показывается в глубине театра». Особенно значительные изменения внесены в первую сцену третьего действия (стихи «Поедем, но скажи мне, милый мой…А действовать потом настанет мой черед». Они читаются так:
Нина
Поедем, но скажи мне, милый мой:Ты нынче пасмурен! ты мною недоволен?Арбенин
Нет, нынче я доволен был тобой.(уходят.)
Неизвестный (оставшись один)
Я чуть не сжалился, – и было тут мгновенье,Когда хотел я броситься вперед…(Задумывается.)
Нет, пусть свершается судьбы определенье,А действовать потом настанет мой черед.(удходит.)
В ремарке «уходят» буква «я» переделана из буквы «и» (первоначально было «уходит»). Перед ремаркой тщательно выскоблено слово, обозначавшее уходившего. По оставшимся следам и по размеру выскобленного места можно заключить, что стояло слово: «Нина». Следовательно, уходила одна Нина, и ремарка «Уходит» относилась только к ней. Следующее затем слово «Неизвестный» написано рукой С. Раевского тоже по тщательно выскобленному другому слову, которое, по всем признакам, читалось как «Арбенин». Таким образом, можно предположить, что первоначально было:
Нина
Поедем, но скажи мне, милый мой:Ты нынче пасмурен! ты мною недоволен?Арбенин
Нет, нынче я доволен был тобой.(Нина уходит.)
Арбенин (оставшись один)
Я чуть не сжалился, – и было тут мгновенье,Когда хотел я броситься вперед…(Задумывается.)
Нет, пусть свершается судьбы определенье,А действовать потом настанет мой черед.(удходит.)
Добавления и ремарки, внесенные в текст копии рукой С. Раевского, существенны по содержанию. Ремарка «Неизвестный показывается в глубине театра» вводит в действие образ Неизвестного, который становится свидетелем преступления Арбенина. С бóльшим основанием по смыслу звучат в устах Неизвестного и реплики в конце первой сцены третьего действия, по-видимому принадлежавшие в предыдущей редакции Арбенину.
Благодаря внесенным ремаркам четко выявляется вся сюжетная линия Неизвестный—Арбенин: 1) Неизвестный-Маска, появляющийся в первом действии, пророчит Арбенину: «Несчастье с вами будет в эту ночь»; 2) Неизвестный появляется на балу, где находится Арбенин, потому что он давно и неустанно следит за каждым шагом Арбенина; 3) на балу же он видит, как Арбенин всыпает яд в мороженое Нины и не удерживает ни Нину, ни Арбенина, ибо смерть Нины для Неизвестного – лучший способ мести. Таким образом, всё, что делает и говорит Неизвестный, оказывается глубоко мотивированным, и его слова: «А действовать потом настанет мой черед» – приобретают четкий смысл. Образ Неизвестного приобретает самостоятельное значение в качестве одного из представителей того бездушного и порочного света, разоблачению которого посвятил свою драму Лермонтов.
Из имеющихся в нашем распоряжении данных ясно, что Раевский принимал горячее участие в судьбе драмы. В описи бумаг Лермонтова, сделанной при обыске у него в 1837 году, значится «письмо известного Раевского к Лермонтову, в котором первый поздравляет его с счастливым успехом написанной пьесы и приглашает его к Кирееву, который предполагает представить Лермонтова г. Гедеонову».
О непосредственном участии Раевского говорится в письме Лермонтова к директору императорских театров А. М. Гедеонову: «Возвращенную цензурою мою пьесу „Маскерад» я пополнил четвертым актом, с которым, надеюсь, будет одобрена цензором, а как она еще прежде представления вам подарена мною г-ну Раевскому, то и новый акт передан ему же для представления цензуре». Письмо датировано декабрем 1835 года.
Из письма следует, что Лермонтов подарил Раевскому возвращенную из цензуры пьесу (трехактный «Маскарад») и отдал рукопись вновь написанного четвертого акта. Есть основания предполагать, что, работая над четвертым актом пьесы, Лермонтов внес все вышеуказанные изменения и ремарки, возложив заботу о дальнейшей судьбе рукописи (изготовление копии и представление пьесы в драматическую цензуру) на С. А. Раевского.
Подготавливая беловую копию, переписчик, видимо, не всегда разбирал трудно читаемый почерк Лермонтова, и Раевский, прежде чем представить пьесу в цензуру, выверил список и внес в него необходимые поправки.
Возможно допустить и другое: написав четвертый акт и торопясь уехать в Тарханы, Лермонтов не внес нужных поправок, а попросил Раевского внимательно прочитать рукопись и устранить возможные неточности. Выполняя волю друга, Раевский сделал это в копии с большим тактом, а подаренный автограф оставил у себя. Что именно на С. Раевского были возложены и хлопоты в цензуре, свидетельствует письмо Лермонтова от 16 января 1836 года из Тархан Раевскому: «Я опасаюсь, что моего „Арбенина» снова не пропустили, и этой мысли подало повод твое молчание».
