Сын Петра. Том 4. Потоп

И царь его поддержал.

– Не дороже денег, – возразил Алексей. – Если мы проиграем предстоящую войну, то, вероятно, потеряем все.

– Вот не надо сгущать краски.

– Что заберут себе ляхи? – спросил царевич. – Ливонию и Смоленск. Возможно, Новгород. Ну и Гетманщину. Что захотят османы? Крым с Азовом. А может, и понизовье Волги. Чем это нам грозит, думаю, объяснять не нужно? А ведь там и шведы могут подключиться…

Все промолчали.

– Кроме того, – продолжил Алексей, – мы бо?льшую часть этих денег вложим в развитие ремесел и мануфактур. У нас. Что позже отобьется с лихвой.

– У нас хватит для новых полков оружия? – поинтересовался Михаил Голицын.

– С ручным огнестрельным оружием, слава богу, все в порядке. Уже сейчас на складах где-то 65 тысяч мушкетов, 22 тысячи карабинов и 35 тысяч пистолетов. Новых. Нашей выделки. Несмотря на расход и продажи. За год их еще немало прибавится благодаря Никите Демидову и другим новым мануфактурам. Легких палашей для кавалерии тоже должны сделать с запасом. А даже если и нет – у нас огромные трофеи в довесок к полученным из Европы клинкам. С пиками тоже сладим все. С солдатскими тесаками будут проблемы, но это и неважно. Основное белое оружие солдат – штык. Их мы сделаем. А вот с пушками беда.

– Отчего же? – спросил Петр Алексеевич.

– Триста двадцать 6-фунтовых пушек – это много. У нас столько пушечной меди[6 - Бронзу в России даже в XIX веке часто называли медью.] нет[7 - 320 6-фунтовых пушек – это примерно 128 тонн пушечной бронзы.]. На половину не хватит. Европа не продаст ее. Даже если захочет – там у них увлечение. Пушки сами льют. Увлеклись нашим успехом. Так что надо закупать в других местах. У державы Цин, у персов или через персов. Даже втридорога.

– Как дела с железными пушками? Ими не заменим?

– В этом году Лев Кириллович должен начать их производство. Но вряд ли сделает больше полусотни орудий к началу кампании будущего года. Так что… нет. Без бронзы нам пока не обойтись.

– А мундиры?

– На складах запас доброго сукна на пятьдесят тысяч мундиров. Англичане и голландцы продолжают его продавать. Здесь проблем не должно быть.

– Надо свою выделку сукна заводить, – нахмурился Петр. – Много дерут. Жлобы. Да и ненадежны. А что делать, если английского или голландского сукна не будет? Голыми воевать?

– В полушубках, – улыбнулся Алексей. – Мы уже три суконные мануфактуры ставим. Российская аристократия в рамках договоренностей старается. Кстати, специально для поставок в армию. В будущем году сукно пойдет. Хуже английского или голландского, но свое.

– Отчего хуже?

– Сырье не то… Мы все еще пытаемся закупить тонкорунных овец – мериносов. Но это непросто. Сейчас контрабандой нам привезли три десятка голов. Этого совершенно недостаточно. Я в довесок пытаюсь купить ангорских коз и альпак. Козы тоже идут контрабандой. Тоненьким ручейком. Но через Иран летом должны пригнать большое стадо. А альпак возить нужно через океан. Что не сильно лучше мериносов.

– Зачем нам эти альпаки?

– Шерсть хорошая. И жить могут в суровых условиях. Так что мал-мало работа ведется. Думаю, что через несколько лет мы сможем закрыть свои потребности в мундирном сукне. Разве что красители придется все также покупать. Но тут пока ничего поделать нельзя. Если только заняться созданием какой-то искусственной краски. Химической. Было бы недурно, но сейчас нам не до нее.

С ним все согласились.

Коснулись и выделки полукирас со шлемами. И обуви. И прочих вопросов. У царевича в папке были выкладки по организационным и хозяйственным вопросам. Так что отвечал он довольно бойко. Вырисовывая относительно неплохую картину.

– Особняком стоят наши союзные отряды. Казаки, татары и калмыки. С ними что-то нужно делать.

– А что ты с ними сделаешь? – усмехнулся царь.

– Навести порядок в их службе.

– Это лучше отложить на потом. Не время.

– Да там ничего хитрого. Они же выезжают на дальнюю службу? Выезжают. Вот и упорядочить ее. Чтобы человек на пять лет выезжал, поступая на довольствие. Потом замена на новых, по желанию. И из них сформировать еще десяток конных степных полков. Можно и на плохоньких лошадях. Выдадим им пики, клинки и пистолеты с карабинами. Этого добра у нас хватает. Хуже не будет. А пользы от них таких выйдет много больше, чем сейчас.

– А гренадеры и егеря?

– А у нас будут для них силы и время? Я думаю, что по итогам года, если все обойдется, ими заняться. Сейчас нам важнее решить другой вопрос. Лекари. Битва при Нарве показала – в них нужда великая. Мыслю – надо в каждом полку по роте небольшой учредить.

– И где же ты их столько возьмешь? – усмехнулся Ромодановский. – Да и в какую нам это копеечку выльется?

– В роте полагаю одного лекаря и два десятка медбратьев. Этих обучать только самым основам – как раны перевязывать, как раненых носить и так далее. Лекарей учить лучше, но их выходит не так много. Сорок на пехотные полки, десять на артиллерийские и еще тридцать три на кавалерийские.

– Итого почти сто человек. Это немало, – произнес царь. – Ежели в Европе выписывать, то разоримся.

– А и не надо, – улыбнулся царевич. – Помнишь Дору? Ту знахарку. Ты ее еще ведьмой кличешь.

– Такую забудешь, – криво усмехнулся отец.

– Я с ней несколько раз по этому поводу разговаривал. Она считает, что если кинуть клич, то сотня знахарей сельских обязательно придет. Или даже две. Вот их собрать. С каждым пообщаться, чтобы какого дивного не затесалось. А потом – на курсы краткие поместить.

– А они у нас есть? Эти курсы.

– Создать. Вот для них несколько лекарей толковых в Европе и выписать. Чтобы основы медицины дали им. Как лечить стертые ноги, или ранение штыком али шпагой, или простуду, или хворь живота. Ну и прочие подобные вещи. А также медбратьев там погонять. Покрутить это все. Повертеть. А как уляжется – преобразить курсы в Медицинское училище. И готовить там охочих. Тех же сельских знахарей. Чтобы в случае нужды нам было где их взять. Самых толковых оставлять в этом училище наставниками и учителями. А коли наберется их добре – еще одно утвердить где-нибудь.

– Зачем нам их так много? – поинтересовался Брюс.

– Чтобы наводнить села и малые города. Дабы народ реже умирал. И на местах принимать грамотные меры против всяких эпидемий и прочих напастей.

– Мы сейчас разве это обсуждаем? – нахмурился царь. – Войну! А ты опять за свое…

– Никак нет, – покачал головой царевич. – Мы сейчас обсуждаем противодействие нашему сдерживанию.

– Тут, как ни мудри, суть не меняется!

– Война – это что?

– Леша! – ударив себя по лицу, воскликнул Петр Алексеевич.

– Война – это военно-технические средства решения хозяйственных задач, – невозмутимо продолжил Алексей. – Иными словами, продолжение экономики. Войну с турками мы вели ради чего? Ради выхода к торговому пути через Черное море. Крым мы зачем хотели подчинить? Чтобы прекратить набеги и обеспечить спокойное развитие наших южных земель. Со шведом из-за чего дрались? Чтобы выйти к торговому пути через Балтийское море. Видишь? Каждый раз война – это решение того или иного хозяйственного вопроса.

– Так уж и каждый раз?

– Бывает война ради какой-нибудь глупости. Люди вообще довольно глупы, и часто это видно по их поступкам. Однако здравая война – это всегда война ради дела. Она должна приносить пользу.

– А сейчас она какую пользу принесет? – поинтересовался Брюс.

– Отражение нападения. Понесем поражение – нас ограбят. На землю как минимум. Победим – предотвратим ограбление. В принципе, отражение атаки – уже победа. Но если сверху что-то получим – будет неплохо. Главное – не затягивать войну. Потому что нам нужно и дальше расти. А война – это дорого.

– Рост – это не только люди. А мануфактуры у нас вон как грибы после дождя появляются. Одна другой краше, – заметил царь.