Сын Петра. Том 7. Поступь Империи

Все промолчали.

– Что, так уж и нечего сказать? – усмехнулся Алексей. – Ну, говорите смело.

– Все же будут знать, что он худого происхождения. Помнить это.

– В Хлынове я завод по переработке древесины ставить собираюсь. Ежели все сладится – вам передам. Что еще мыслите?

Вновь тишина.

– Му? – хмуро произнес Герасим.

– Так чего сказать? – пожал плечами старший. – Ежели заводик перерабатывающий-то да по любви? И кто мы такие, чтобы любви молодых препятствие чинить?

– Хорошо, – кивнул царевич. – А ты, ловелас хренов, пойдем со мной. Я тебе уши отрывать буду. Пойдем-пойдем.

– Алексей Петрович, за что уши-то?

– Так не яйца же. А то как вы с молодухой жить будете…

* * *

В это самое время в частично восстановленной Венеции происходила встреча императора Востока Иосифа Габсбурга и Папы Римского Климента XI. Давно напрашивающаяся, но откладываемая месяц за месяцем.

– Рад вас видеть, – натянуто улыбнулся император. – Мне казалось, что мы никогда так и не встретимся.

– Для меня сама эта встреча – риск.

– Понимаю, но медлить больше нельзя.

– Я потому и приехал. Французы совершенно с ума сошли! Мне кажется, еще немного, и они начнут войну против Рима!

– Из-за смерти внука Людовика?

– Это величайшая трагедия! Но при чем здесь мы?! Безумие какое-то!

– Что-то удалось выяснить?

– Немного. После покушения испанцы тщательно проверили собственников столицы и выявили три десятка подозрительных домов. Их осмотр позволил обнаружить еще несколько мест запасных засад. Хорошо продуманных. Шансов спастись у Филиппа, вероятно, не было.

– Русские?

– Видит Бог, я хотел бы так думать, но у них нет мотивов. Для них ослабление империи Запада невыгодно. Они ее рассматривают скорее как союзника, чем как противника.

– Мне казалось, что это просто кулуарная болтовня, – заметил Иосиф.

– Отнюдь нет. Через Гамбург они передали во Францию свыше пятидесяти тысяч мушкетов, карабинов и пистолетов. Без лишнего шума.

– Гамбург… – покачал головой император. – Опять он.

– А что вы хотите? Они по уши в долгах и сейчас, по сути, протекторат России.

– Почему же они его не затягивают в свой союз?

– Это же очевидно. Им выгоден нейтральный статус Гамбурга. Пока выгоден. Они через него проводят сделки, которые не нужно предавать огласке. Вроде вот таких поставок.

– И это после взрыва в Мекленбурге?

– Эти вопросы курирует принц лично, а он не склонен принимать решения под влиянием эмоций. Ему французы, очевидно, не по душе, но… Принц удивительно беспринципная и расчетливая тварь, для которой нет ничего святого, кроме интересов его собственной державы. Он и отца бы давно отравил, если бы это имело смысл.

– Мне кажется, вы сгущаете краски.

– О нет… Все, что я о нем знаю, говорит только об одном – его настольная книга «Государь» Никколо Макиавелли. Иногда мне даже кажется, что он выучил ее назубок. Хуже того, он окружил себя свитой головорезов и самых изворотливых мерзавцев. И они – о чудо! – заглядывают ему в рот. Так что я бы предостерег вас от недооценки этого человека. Ради интересов своей страны и своего народа он пойдет на любое преступление и не остановится ни перед чем.

– А как же его поддержка христианства?

– Это игра, не более. Принц безгранично ужасен.

– И вы при такой оценке не считаете его причастным к этому убийству? – невольно улыбнулся император.

– То, как его люди расправились с Кольбером или иезуитами в Речи Посполитой, показывает их высокий уровень подготовки. Он мог. Но у него нет мотива. Скорее его интересы в обратном. И я не удивлюсь, если его люди уже носом роют в поисках настоящего виновника. Тот ведь и ему все планы сломал.

– Хорошо. Но кто тогда?

– Филипп II герцог Орлеанский. Смерть короля Испании и цезаря империи Запада ему выгоднее всего. Более того – он мог. После смерти Кольбера он окружил Людовика своими людьми и через Дюбуа держит все ниточки всех шпионов Франции.

– И Людовик его не подозревает?

– Увы… Дюбуа сумел убедить Людовика в том, что его внука убили мои люди. И мотив придумали. Дескать, кризис власти в империи Запада позволит церкви что-то выиграть.

– А разве нет?

– В краткосрочной перспективе – да. Но церковь не живет одним днем. Захват силами христианства северной Африки, Балкан и Леванта с Малой Азией для Римской католической церкви не в пример выгоднее. Важнее. Нужнее. Ради этого мы готовы на очень многие жертвы.

– Хорошо, – покивал Иосиф. – Но вы ведь приехали не просто это обсудить? Что вы предлагаете? Я вас внимательно слушаю.

– Кризиса власти в империи Запада теперь не избежать. А у христианской церкви остался последний защитник – вы. Из-за стремления французов, а теперь и испанцев отделиться и обособиться. Бурбоны, они всегда Бурбоны! – раздраженно развел руками Папа. – Когда этот кризис случится, я хотел бы надеяться на то, что вы займете Италию. Ибо иное грозит для Рима катастрофой и новым пленением пап.

– Я и так контролирую бо?льшую часть Италии.

– Но не всю…

После чего изложил свой план предлагаемой сделки. Реальной военной силы у Святого Престола не имелось. Точнее, она не представлялась подходящей для отражения французского вторжения. Повторения новых, крайне разорительных для Италии войн, которые сотрясали ее весь XV век и частью примыкающие, никто там не хотел. Включая Папу и римскую аристократию. Вот они и согласились – воссоединиться с империей на особых условиях.

– А если империя Запада устоит?

– Можете быть уверены – с Филиппом Орлеанским этого не произойдет. Он ведь главный ее противник во Франции, через что возглавляет самый влиятельный круг аристократов, недовольных ростом влияния испанцев, которое начнется, если именно сын Филиппа V Испанского возглавит империю. Так что нет…

– А если решить вопрос с этим Орлеанским?