Во власти любви

Галина склонила голову на грудь мужа и тихонько зарыдала, всхлипывая ответила:

– Проклятая война…Мой сынок, Володенька… Родной мой…

Танюшка тоже прижалась к матери, и по-женски из солидарности, расплакалась, не зная то, что надо говорить в таких случаях. Она поняла одно то, что мама не из-за черепашки расстроилась. Она поняла, что война виновата во всём…и те, кто её развязал, – так мама сказала, а мама всё знает… мама всегда права – так папа говорил.

Через два дня, как получили письмо от Владимира, вечером в дверь раздался тихий стук, хотя работал звонок, но видимо, пришедший, в темноте не заметил кнопку. Василий включил освещение над входом и открыл дверь. В свете фонаря он увидел уже немолодого майора, стоявшего на крыльце, Василий сразу сердцем почувствовал недоброе, он по одному выражению лица майора понял, что случилось что-то плохое с сыном, но в глубине душе хотел верить в то, что не самое худшее.

– Майор Гридин – представился пришедший, добавив, – Вячеслав Николаевич, я из военкомата, здравствуйте.

– Проходите – ответил Василий, забыв даже поздороваться, уступил дорогу гостю в дом. – Раздевайтесь, вот сюда можете повесить шинель.

На груди седовласого майора была наградная колодка, в которой с краю в ленте Василий угадал орден Красной звезды, было понятно, что майор был боевым офицером, повидавшим в своей жизни немало. Прихрамывая на левую ногу, он следом за хозяином прошёл в комнату, где на диване сидела Галина, а рядом с ней дочка.

Увидев майора и выражения лица мужа, Галина замерла, лицо её покрылось серыми пятнами, она в гнетущей тишине выдавила из себя:

– Умоляю, не молчите… не может быть…

Майор, собравшись, принял строевую стойку и тихо промолвил:

– Ваш сын, рядовой Богомолов Владимир Васильевич, пал смертью храбрых выполняя интернациональны долг в Демократической республике Афганистан, за что (он пропустил слово «посмертно») представлен к государственной награде, которая будет вручена его семье.

Галина простонав, кинулась к мужу и прижавшись к нему разрыдалась:

– Уйдите, майор, уйдите немедленно… Я не хочу вас видеть – прокричала она.

Майор молча достал из внутреннего кармана бумагу и положил её на стол, прихрамывая направился к выходу. Потом остановился, повернулся и сказал:

– Я вам искренне сочувствую. Мне было легче там в Афгане под пулями, чем сейчас, когда меня списали по ранению и отправили в военкомат…Сообщать матерям такое…Да лучше бы я погиб там… Груз 200 ожидаем через три дня. Извините, честь имею.

Василий не пошёл провожать майора, он не мог выпустить из рук обмякшую жену, ноги её не держали. Он сам еле держался на ногах, с трудом довёл Галину до дивана и сел с ней рядом.

Танюшка тоже всё поняла сразу, она поняла, что её брат пал смертью храбрых, значит погиб… а это значит, что он умер…Она кинулась к маме и разрыдалась у неё на груди.

Галина мужу не своим голосом смогла сказать только одно:

– Помнишь? Я говорила тебе, что плохая примета называть детей в честь умерших. Твой дед Владимир погиб в сорок пятом, освобождая Прагу от фашистов. Он тоже был механик-водитель танка…Проклятая война. Она потеряла сознание…

Василий, сидя перед палатой реанимации в ожидании врача, перебирал в своей памяти то, что он знал о подвиге деда. К сожалению, знал он немного, только то, что дед в составе 1го Украинского фронта дошёл на своём Т-34 до Берлина, принимал участие во взятии столицы Рейха. Ему было известно, что когда фашистская Германия капитулировала, то в Чехословакии ещё сохранилась огромная группировка нацистов. Под командованием генерал-фельдмаршала Шёрнера группа «Центр» и группа «Австрия», которой командовал генерал-полковник Рендулич, было ещё 62 боеспособных дивизии численностью 900 тыс. человек, 2200 танков, более 10 тыс. орудий.

Кейтель, подписавший акт о капитуляции фашистской Германии передал приказ Шёрнеру сложить оружие, но тот отказался его выполнить. Группа «Центр» под командованием Шёрнера была полностью окружена Советскими войсками, их окончательный разгром был делом времени, но в мае, в надежде на помощь советских войск, началось всеобщее восстание Чехословацкого народа против немецко-фашистских захватчиков. Своими огромными силами фашисты могли легко утопить в крови это сопротивление, поэтому командование Советского Союза приняло решение помочь Чехословацкому народу и в кратчайшие сроки разгромить фашистскую группу «Центр». Войскам 1-го Украинского фронта, взявшего Берлин было приказано развернуться и наступать на Прагу. При взятии Праги фашисты оказали жесточайшее сопротивление, но 9 мая 1945 года Прага была освобождена Советскими войсками. При штурме Праги пал смертью храбрых гвардии сержант Богомолов Владимир Александрович – дедушка Василия. В честь него Василий назвал своего сына Владимиром, супруга несмело попыталась тогда возразить, мол плохая примета, но Василий убедил её, что это всё предрассудки прошлого. Владимир, повзрослев очень гордился тем, что его назвали именем прадеда-героя.

Прагу взяли 9 мая, основные силы фашистов были разгромлены в течении 2-х дней, но отдельные формирования эсэсовцев, разбежавшиеся по лесистым горам, оказывали сопротивление ещё до конца июня 1945 года.

Всего при освобождении Чехословакии погибло более 100 тысяч солдат Красной Армии. Народ Чехословакии встречал советских солдат, как освободителей.

Врач от Галины вышел через два часа, объявив Василию:

– Опасность криза миновала, ей значительно лучше, инфаркта, к счастью, нет.

– Доктор, можно мне к ней.

– Да, можно, но она спит, мы ей ввели снотворное. Поэтому побудьте немного с ней, но лучше приходите утром, мы переведём её в палату.

– Хорошо, со мной дочка, вон спит в кресле. Я ненадолго зайду.

Галина спала, Василий молча присел рядом с ней и вгляделся в любимое лицо. Ему показалось, что у неё появились новые морщинки, но было очевидно то, что проседь в волосах виднелась более отчётливо, чем ещё вчера. Боясь нарушить её покой, он тихо вышел в коридор, взял спящую дочку аккуратно на руки и пошёл к машине.

«Груз 200» пришёл через три дня самолётом, как и сказал майор. Галина категорически потребовала, что бы её выписали из больницы, пообещав пить все лекарства, не волноваться понапрасну. Но как не волноваться, когда твой сын прибывает в отчий дом под маркировкой «Груз-200»…?

Хоронили Владимира со всеми воинскими почестями на местном кладбище, в ряду, где было уже много могил таких же, как его, – павших смертью храбрых…

Галина держалась на успокоительных и сердечных препаратах, она больше не упрекала мужа ни в чём, только со стороны казалось, что она находилась в некоей прострации. Видимо, сказывалось действие лекарств. Разрыдалась вволю только тогда, как прогремел последний выстрел салюта, произведённого траурным эскортом военных.

Похоронку на рядового Владимира Васильевича Богомолова, павшего смертью храбрых при исполнении интернационального долга, принёс майор через два дня после того, как получили последнее письмо Владимира. Через месяц ограниченный контингент Советских войск из Афганистана был выведен полностью. Как похожа оказалась судьба двух Владимиров…деда и внука. Оба пали смертью героя тогда, когда уже проклятая война формально закончилась… или почти закончилась…?

В мае из Воронежа приехал Николай, он представился другом Владимира, они вместе служили в Афганистане. Он рассказал, как погиб Володя.

Их роту подняли по тревоге и отправили на выручку, рядом стоявшего, полка армии ДРА, на который напали ночью талибы. В том бою и подожгли их БМП из гранатомёта духи. Володя успел машину покинуть, но попал под пулемётную очередь, из их роты осталось в живых всего 20 человек. Это была засада спланированная. Возле афганского полка духи только чуть пошумели, афганцы тут же запросили помощь, а наши, как всегда кинулись помогать, а по дороге взорвали две головные машины на радиоуправляемых фугасах, и колонну их роты талибы в упор расстреляли. Так напоследок непримиримые отомстили нам.

Николай с собой привёз черепашку в коробке из-под обуви. Татьяне он сказал, что это та самая черепашка, которая жила у Володи в БМП, а БМП осталась там.

Глава 3.

Выпускной вечер

Переживания и страдания все остались позади: десять лет учёбы и выпускные экзамены. Платье Татьяны – самое красивое, какое она имела в жизни, висело в шкафу, шикарное красивое платье, в таком не стыдно и под венец. Шила она его у знакомой портнихи на дому и как ей казалось, что у неё получилось самое красивое, самое изящное. Платье прекрасно сидело на ней, подчёркивало изящные формы фигуры девушки, благодаря удачной выкройке декольте, небольшие упругие её груди, чуть выглядывали из-под лифа, как два мраморных, чуть спрятанных куполка, невольно притягивая к себе взгляд. Зауженная талия плавно перетекала в пленительные формы бёдер, из-под бокового разреза сбоку, вызывая восхищение, стыдливо выглядывала изящная ножка, обнажаясь почти до бедра. Светлый тон кремового шёлка менялся со сменой освещения от розового до жёлтого. Татьяна за десять дней до выпускного неоднократно доставала его из шкафа, и снова, и снова мерила, по полчаса любуясь чудесным своим отражением в зеркале. Светло-розовые туфельки на невысокой шпильке прекрасно дополняли наряд, она никак не могла решить – чем украсить или не стоит украшать причёску? Её густые тёмные-русые волосы спадали до плеч и вились сами по себе, но чего-то не хватало, она перебрала все свои заколки, брошки, когда постучали в дверь. В комнату вошли мать и отец, вид у них был какой-то торжественный, в тоже время несколько растерянный. Первой заговорила мама Галина:

– Дорогая дочка, мы поздравляем тебя с успешным окончанием школы, желаем …

Тут она не сдержалась и расплакалась, что-то несвязно причитая:

– Какая ты большая, красивая…как время летит, счастья… даже и не заметили…, чтоб только хорошо было… Как мы любим…не забывай, приезжай… любим тебя, – продолжала мама.

Чтобы успокоить её, отец обнял Галину за плечи и перебил, попытавшись сказать свою речь:

– Дорогая дочка, дорогая дочка… – дважды с трудом повторил он, но подкативший ком к горлу прервал и его речь, на глазах у него выступили слёзы, он стоял и смотрел молча на дочь. Мать притихла, боясь перебить мужа.

Наконец, прервав неловкую паузу, отец с хрипотцой в голосе выдавил из себя:

– Короче, на…– протянул Татьяне небольшую плоскую коробочку.

В красивой голубой коробочке аккуратно лежали: ободок-диадема для волос из тонких золотых нитей, украшенная по периметру и в центре капельками драгоценных камней, золотая коротенькая цепочка с витым золотым кулоном и золотые серёжки, также украшенные в тон ободка капельками бриллиантов, переливающихся на свету.

– Мамочка, папочка, да это же целое состояние…– воскликнула Татьяна.

– Ты дорогая, наше состояние, – выдавил из себя отец.

Дочка обняла обоих, мать снова заплакала, – Боже, боже, помоги… Храни…