Мой дом

Пятнадцатая квартира манила странными существами и предметами. Там жили шахтерки пенсионерки тетя Катя и ее сестра. Огромное чучело филина мигало красными горящими глазами. Тетя Катя работала на сыром динамитном складе и там испортила себе ноги, поэтому на пенсии летом и зимой ходила в валенках. А еще нас разделяла тоненькая стенка, и мы жили будто бы вместе, только не видели друг друга.

Наконец, наша шестнадцатая квартира. Здесь жили папа, мама, бабушка и мы с сестрой. Из квартиры мы выходили погулять, когда подросли – в садик, позже в школу. Тогда суббота была рабочей, и мы только в воскресенье могли спать сколько пожелаем. Но желали мы меньше, чем могли. В воскресенье мы не в силах дальше лежать в кроватях, тихонько выползали в коридор, где висела мамина шуба и, укрывшись ею, ползли в спальню к родителям. Маму это нисколько не пугало, а папа продолжал спать, даже когда мы вдвоем прыгали по нему. Самое большее, что нам грозило, это его палец, которым он пытался нас урезонить. Мама вела нас в кухню, где мы принимали самое активное участие в приготовлении завтрака. Часто мама спрашивала, что мне приготовить, на что я неизменно отвечал – котлет и пирожков. Но котлеты получались слишком мясные и невкусные, а пирожки слишком светлые. Ел я их без всякого энтузиазма и на вопросы отвечал, что котлеты вкусные в садике, а пирожки в садике золотые, а тут все не так. Мне возражали, что в садике котлеты из хлеба, а пирожки золотые, потому что их жарят в старом масле, которое не выбрасывают, хотя и следовало бы. Для меня это были слабые аргументы, не вкусно и точка.