Воспоминания о Николаевском ордена Трудового Красного Знамени кораблестроительном институте им. адмирала С.О.Макарова
Следующие практики были ничуть не лучше, за исключением, может быть, только преддипломной.
Вторую технологическую практику, после 4 – го курса, мы проходили на ЧСЗ, где с утра до вечера «драили турбинками» днище ТАКР «Киев».
31. ЧЕМПИОНАТ ПОТОКА ПО ШАХМАТАМ ИЛИ СНЫ СБЫВАЮТСЯ…ТОЛЬКО НАОБОРОТ
Задумали мы как – то на третьем курсе проводить чемпионат потока по шахматам. Благо у нас было много любителей шахмат.
Запомнился один эпизод. В одном из следующих мне предстояло сыграть с Анатолием Назаровым, один из претендентов на корону шахматного чемпионата.
Ночью снится мне сон. Сыграли дебют, вошли в миттельшпиль. Вдруг мне удается объявить противнику шах конем, да еще с «вилкой», выиграв ферзя. Что означало победу.
На следующий день, после занятий садимся за шахматы. Все идет спокойно. Вдруг Анатолий объявляет шах. Смотрю – да, действительно шах конем, да еще с «вилкой» на мой ферзь.
Вот уж действительно сны сбываются. Только … наоборот.
32. ДЕДУКТИВНЫЙ МЕТОД ГЕНЫ ИВАНОВА ИЛИ НАШИ НЕ ХУЖЕ ВСЯКИХ ТАМ ШЕРЛОКОВ ХОЛМСОВ…
Кто хорошо помнит Геннадия Иванова, тот знает, что Г.И. был у нас ходячий Фома Неверующий. Не в обиду будет сказано.
Никогда и ничего не принимал на веру с первого раза. Всегда у него был повод для сомнения. А почему так?.. Не может быть! Не верю! Ну да! И т.д.
В то же время никто не может отрицать, что он обладал железной логикой, умением делать правильные выводы. Одним словом – самородок, талант – если хотите, и феномен! История, рассказанная мне Анатолием Салуян, еще раз подтверждает это. В то же время Г.И. всегда был, и это не преувеличение, честнейшим человеком. Да что там был, он, наверно, таким и остался на всю жизнь.
(пересказ по А.Салуян).
Возвращается Гена Иванов с каникул. В купе с ним ехали две девицы и пожилая женщина.
Приехали в г. Николаев. Выходят из поезда, и Г.И., как и полагается джентльмену, вызывается помочь пожилой женщине отнести багаж к остановке троллейбуса.
А свой багаж оставляет на попечение молодых девиц, до его возврата обратно.
Проводив женщину, Г.И. возвращается на то место, где его должны ждать девицы с его багажом.
Но девиц и след простыл, и его багаж тоже тю-тю.
Что делать? Г.И. начинает вспоминать, что девицы рассказывали о том, что их срочно вызвал кто – то по телеграмме. И этот кто –то живет на ул. Сталинградской.
Решил искать их методом тыка. У одного спросит не знают того –то, у другого – не видели того – то. И т.д. и т.д.
Видит – день уже клонится к вечеру, а результата никакого. Вдруг его осенило: Те-ле-гра-мма! Идет на ближайшее почтовое отделение и просит дать какие –то сведения об адресе отправителя телеграммы.
Естественно, ему отказывают:
– Не положено!
Он начинает опять рассказывать свою историю. Работникам почты стало ясно, что дело нечистое и пошли навстречу ему. Смотрят реестр отправленных телеграмм – да, есть такая телеграмма, отправленная таким-то по такому-то адресу.
Наконец они дают ему адрес отправителя телеграммы.
Идет Г.И. по указанному адресу. Нажимают на звонок. Открывают.
Смотрит: люди уже сидят за столом, стаканы налиты… А в прихожей багаж Г.И.
Те не растерялись. Даже прикинулись обрадованными:
– Ну, наконец! А мы тебя давно уже ждем!..
33. 3+2. УДИВИТЕЛЬНЫЕ СОВПАДЕНИЯ
Нет, этот не то, о чем возможно вы подумали. Т.е. речь пойдет о совсем другом, чем известный фильм с участием Андрея Миронова, Александра Ширвиндта и Наталии Фатеевой.
Речь идет об интересных совпадениях. А именно о трех Михаилах и двух Михаилов.
Первое произошло в общежитии на ул. Радостная в 1973 г. Только поселился с Григорием Шарата в комнате. Григорий ушел по каким – то делам, а я остался.
Вдруг – стук в дверь. Я отвечаю (мол, заходите), заходят двое парней:
– Здравствуйте! Нас поселили в эту комнату.
– Ну что ж, проходите и устраивайтесь.
Как принято в таких случаях, начали с знакомства:
– Меня зовут Миша – говорит один из них (М.Ткаченко).
– Я тоже Миша – отвечаю я.
– И меня зовут Миша – представляется второй (М.Тихомиров).
– Ну что ж, очень приятно и будем знакомы.
Как оказалось потом, М.Тихомиров был рожден 13 сентября, М. Ткаченко – 14 сентября (или наоборот; но какое это имеет значение), а я – 19 сентября!
Хотя это и не удивительно. Ведь в наше время имя давали по ближайшему церковному праздником, который был 19 сентября – День сотворения чуда Архангелом Михаилом в Колосе.
Удивительно было то, что мы все оказались в одной комнате.
А вообще-то у меня подобный случай произошел и позже, когда я работал в Кишиневском ПО «Мезон».
Будучи в командировке в Москве, нас всегда поселяли в гостинице в г. Зеленогрске, где находилось и Министерство радиоэлектронной промышленности, к которой мы относились.
Вечером заходит в номер молодой парень и представляется:
– Меня зовут Миша.
– Меня тоже – отвечаю я.
– Я из Кишинева.
– Я тоже.
– Я с ПО «Мезон».
– Я тоже.
– Я работаю в СКТБ.
– Я тоже.
– Я с 5 – го отдела.
– А я – с 6 – го отдела…
Вот так. Работали в одном СКТБ и не знали друг друга! Хотя это уже не удивительно – объединение было очень большое, а отделы работали на разные производства, куда имели специальный допуск. Потому и не удивительно, что раньше не встретились.
P.S. Cуществует много буквенных выражений, таких как НКИ, ФЭС (факультет электрооборудовании судов), ТММ (Теория машин и механизмов), ССУ (Судовые силовые установки) и др. А вот задумался кто-нибудь, как будет выглядеть в буквенном выражении «СудоСтроение и СудоРемонт»?.. – СССР(!!!). Не удивительное ли совпадение?..
34. КАК В СРОЧНОМ ПОРЯДКЕ ДАЛИ ГОРЯЧУЮ ВОДУ В ОБЩЕЖИТИЕ НА УЛ. РАДОСТНОЙ, 27 (?..).
В студенческое общежитие на ул. Радостная, 27, поселяли в основном старшекурсников, преподавателей и аспирантов.
Это было старое здание, упирающееся в ул. Малая Морская, по которой день и ночь катались трамваи. Так, что у жильцов со стороны ул. Малая Морская была веселая жизнь.
На занятия и обратно мы ходили пешком, всегда проходя мимо одного пивного ларька, где иногда принимали на ходу по бокалу свежего холодного пива «Жигулевское» (единственное, что было тогда; не то, что сегодняшнее разнообразие сортов пива).По сравнению с первыми двумя курсами, когда общежитие было по соседству с учебным корпусом, это общежитие находилось на некотором расстоянии от главного учебного корпуса, расположенного на ул. Кузнечная, 3.
На третьем курсе меня поселили в 6-ти или 9–ти местную комнату (думаю, что Владимир Маккека смог бы уточнить это) на первом этаже не далеко от буфета.
Так что иногда, среди ночи, нас могли посетить и представители семейства грызунов, которые водились в общежитии.
Несмотря на все неудобства, жили мы дружно. Кроме меня и Григория Шарата, вместе с нами жили Владимир Маккека (это он сам подтвердил) и, полагаю, Борис Борисов. Остальных я уже не помню.
Ужинали обычно в буфете общежития. Традиционный ужин был: 100 – 150 г. жареной печени или вареного сердца, несколько кусков хлеба и какой – нибудь напиток (обычно чай).
От такого питания мы были очень стройными и не нуждались в специальных диетах. Тем более, что иногда ужин служил о обедом для тех, кто не успевал обедать в институтской столовой. А занятий бывало иногда и по четыре пары в день…
На четвертом курсе я состоял в студенческом совете общежития. Однажды долгое время у нас отсутствовала горячая вода. Ребята стали возмущаться. Я пошел к коменданту (очень милый пожилой человек) разузнать в чем дело. Он сказал, что там случилась какая-то авария, а почему так долго не устраняют, он не знает. И так, как – будто между прочим, начал сетовать на то, что у него нет никакой поддержки от студенческого комитета общежития.
Я начал искать выход из положения. Сразу пришла мысль написать петицию городским властям. Составил текст, обошел комнаты, чтобы собрать хоть дюжину подписей.
На следующий день, сразу после занятий, я пошел в город отнести петицию, если не ошибаюсь, партийным органам. В то время, не то что сегодня, реакция этих органов была молниеносна и всегда грозила неприятностями тем, на кого жаловались.
Видно, кто-то сообщил коменданту о нашей петиции, а он, в свою очередь – проректору по хозяйственной части О.Л. Чернышову. Когда я пришел в общежитие, меня искали везде. Комендант сказал, что проректор обещал подать горячую воду в ближайшие дни. Но что оставалось делать? Петиция была пущена в ход.
Правда, на следующее утро у нас была горячая вода.
Теперь меня стали терзать неприятные мысли: а что если проректор запомнит мою фамилию? А у меня в сессию ведь экзамен по «Прочности судов»…
Однако, пронесло (о том, как я сдал экзамен по предмету «Прочность судов» я написал раньше).
35. О БРАВЫХ ГУСАРАХ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО…
Понравится это кому – либо или нет, но я хочу посвятить одну маленькую главу двум нашим коллегам, которые являли собой пример двух противоположностей.
Если выразиться на языке философии (зря что ли, мы учили философию целый год?..), то речь пойдет как бы о законе отрицания отрицания.
Эти два человека, тем, что они делали и как это делали, характерами и поведением, отрицали друг друга.
Тем не менее, оба они оставили след в моей жизни. И смотрелись они всегда как два бравых гусара.
Но пора поднять завесу – эти два человека были Григорий Шарата и Борис Борисов!
Представляю сейчас удивление, а может и недоумение, некоторых…
Чем же запомнились мне эти два человека?..
Григорий ШАРАТА. Олицетворял собой образ необузданной и порой неуправляемой личности. Я всегда сравнивал его с одним из моих любимых литературных героев – Григорий Мелехов из «Тихого Дона» Михаила Шолохова.
Если кто внимательно смотрел мою страницу на профиле «Одноклассники», не могли не заметить, сколько я изображений менял для Григория Шарата в фотоальбоме группы 118 (за неимением его фото) – был там белый и бурый медведи, красавец тигр. Пока не остановился на изображении Григория Мелехова из кинофильма «Тихий Дон»! Это изображение и сейчас в альбоме. Во всяком случае пока не найду хорошую фото Г.Ш.
С Г.Ш. судьба нас связала с первого дня моего вступления на николаевскую землю. Мы жили в одной комнате во время сдачи вступительных экзаменов, мы учились в одной группе и жили в одной комнате уже будучи студентами. При выпуске в 1976 г. мы были вместе в группе 617.
Знаю, многие имеют и по сегодняшний день не самое лучшее мнение (пусть это будет мягко сказано) о Г.Ш. Если спросить у многих, знавших его в те далекие 70 – е годы ХХ – го столетия, кто был Г.Ш., я не удивлюсь если многие из них не ответят, что он был большим любителем «зеленого змия», драчуном и дебоширом.
И это будет недалеко от правды. Но это только одна сторона правды.
То, что он любил выпивать – я считаю, это была его болезнь что ли. Болезнь, которая вообще – то не давала себя знать, пока на горизонте не появлялись собутыльники. Одним словом, эта болезнь всегда провоцировалась из – вне! Без этих «приятелей» он бы и не вспомнил о «зеленом змие»…
Сначала таким приятелем был уже известный по предыдущим страницам Александр Двоеглазов.
Я пытался как –то оградить Г.Ш. от таких приятелей, вот почему на втором курсе мы расстались с А.Д. и больше он не жил с нами в одной комнате в общежитии.
Тогда появился Агдам Тагиров – «танкист в запасе» (как охарактеризовал его Александр Ильюк в переписке). Однако он с ним недолго водил дружбу. Точно никто не знал, что происходило между ними, но когда в институте появлялся А.Т. с большим синяком на лицо, все знали, что их «дружба» треснула на время. Был, кажется, еще один такой приятель, но я не припомню его имени.
Скажу я вам, что Г.Ш. представлял собой человека огромной силы, а от его кулаков лучше было уйти. В общежитии на ул. Радостная, когда Г.Ш. был в своем амплуа, никто не мог стоять на его пути.
Единственного человека, которого он слушался в этих случаях – это был я. Только я мог успокоить его без того чтобы не получить «по морде». Не знаю почему, но он никогда и ни при каких обстоятельствах не поднял руку на меня. Почему – это является для меня загадкой до сих пор!
Вот эта сторона его жизни была более известна коллегам, что ли.
А ведь был и другой Григорий Шарата. Это – честнейший и порядочнейший человек их многих, кого я знал в своей жизни. В этом отношении с него могли бы взять пример даже аристократические натуры «голубых кровей».
Это человек на которого всегда можно было надеяться во всех случаях жизни.
Он был хорошим наставником своих молодых друзей (Анатолий Салуян, Василий Середа). Уверен, что они получили от него много хороших советов и примеров.
Наконец, это был наш штатный профорг на все шесть лет учебы и парикмахер. Все мы тогда носили прическу «а ля Шарата». Только его никто не брался стричь и тогда он, добродушно поворчав на нас, брал два зеркала, ставил одно перед собой, а второе сзади, и начинал сам стричь себя.
А скольким он оказал помощь в получении места в общежитии или стипендии, когда возникали определенные трудности, таких случаев не счесть.
Борис БОРИСОВ. Его я не знал так хорошо как Г.Ш. К сожалению, скажу, мы не были с ним близкими друзьями, однако он всегда импонировал мне своим чуть ли не аристократическим видом и манерами.
Всегда одет как с иголочки, подтянут, добродушный, обязательно вежлив со всеми и с доброй, чуть иронической, улыбкой.
Знаю, со слов других, что они с друзьями допоздна засиживались за «Преферансом» – тоже «аристократической игрой» («расписывали пульку»). Мне всегда он напоминал Евгения Евстигнеева в краткой, но очень яркой роли «Папы» в фильме «Мы из джаза». Такие же изысканные манеры, такая же уверенность в действиях.
Б.Б. не учился с нами на военно – морской кафедре, т.к. приехал из армии уже офицером запаса.
Но он захотел поехать с нами после 5-го курса, в 1975 г., на практику на военных кораблях Черноморского флота. И даже будучи офицером запаса, он не постеснялся одеть форму главстаршины флота.
По воле случая мы были распределены с ним на один корабль, так что целый месяц мы «отслужили» вместе. Что мне позволило еще лучше узнать и проникнуться к нему еще большим уважением.
Все мы обязаны Борису Борисову той хорошей памятью о днях пребывания в г. Севастополь, запечатленной на фотопленке!!!
Мне все эти годы не давал покоя один случай. Когда мне Б.Б. вручил фото со сборов в г. Севастополе, от обилия чувств от полученных прекрасных фото, я забыл спросить, сколько я ему должен за них. А он тоже ничего не сказал о цене. Вот так и получилось, что я не заплатил ему за прекрасную работу. Воспринял это как подарок (хотя, может быть, так оно и было). И эти угрызнения совести не утихли до сих пор.
Но с другой стороны думаю, что с его стороны это был какой-то жест доброй воли. Я верю в то, что все, что случается в нашей жизни, давно предначертано судьбой. Как и этот случай.
И то, что сегодня я смог выставить в альбомах, размещенных в профиле «Одноклассники», прекрасные работы мастера – фотографа Бориса Борисова для общего обозрения (о существовании которых некоторые и не знали), разве это не награда МАСТЕРУ?..
Однако, если Б.Б. будет читать эти строки, я хочу сказать ему:
– Прости мое невежество, старина. Если нам посчастливится свидеться в этой жизни, я исправлю этот промах далекой юности.
Не помню кто сказал:
Спешите делать добро. Может ТАМ это зачтется.
Может это подходит и для нашего случая?..
36. ВМК И ПРАКТИКА НА ВОЕННЫХ КОРАБЛЯХ
На военно – морской кафедре (ВМК) из нас готовили офицеров запаса аварийно – спасательной службы.
Да простят меня коллеги за критичное отношение и к ВМК, для того чтобы готовить нас по военной специальности вполне достаточно было бы и двух лет обучения вместо трех.
Нам читали «Минное дело» и «Торпедное дело», а это было, на мой взгляд, абсолютно лишнее: не все ли равно, отчего корабль получил пробоину? От мины, торпеды, взрыва ракеты или артиллерийского снаряда. Главное слаженно действовать и умело восстановить живучесть корабля!
Т.е. задачу на обучение надо было ставить лаконично: обеспечение живучести корабля. И учить тому, как и какими средствами это делается.
Я понимаю, что тогда численность личного состава ВМК надо было сократить вдвое, но это было бы для пользы дела.
О том, как сдавали государственный экзамен на ВМК, я не буду распространяться, т.к. это уже сделал наш коллега Николай Межуев, разместив свой рассказ в теме «Студенческие были и анекдоты» сообщества «Фотки студентов НКИ и об НКИ» (см. «Одноклассники»), откуда я, пока без позволения автора (но надеюсь, что он не будет возражать против этого), и позаимствовал этот маленький сюжет:
Николай Межуев 1.05.12 19:16 -
Архангельский, став зав. кафедрой, запретил выставлять на стол экзаменаторам, в качестве прохладительного напитка, простое, банальное пиво, начав антиалкогольную компанию. Но ГОСы идут каждый день и в препараторскую к отставным полковникам авиации, нанимаемыми лаборантами, ежедневно сдающая группа заносила BAG с водкой, которые уничтожали наши мореходы с авиаторами. Утром преподавателям водку нельзя, а подлечить офицеров надо. Тогда мы решили наколотить кофе (20%) с коньяком ( 80%) и утром из холодильничка поставить на стол экзаменаторам. Ближе всех от кафедры жил В. Белявский – ему и поручили. Начался экзамен. Наши экзаменаторы, попробовав коктейль, налили себе еще в кофейные чашечки, приняли расслабленные позы, слушают чьей – то ответ.
Тут в аудиторию врывается кап. 3 Пинин. Увидев на столе запотевший баллон – рванул к нему, но понюхав, произнес: – Е…пь – кофе. На что Муханов А.Г., тихонько: – Вова, ты попробуй. Вова наливает, пробует, лицо озаряет блаженная улыбка. Выпивает одну, вторую, наливает третью , опирается задом на подоконник, начинает травить байки. Сан. Григорич улыбаясь: – Вова, а у тебя в другой аудитории _ЧТО ?.. Немая сцена, потухшие глаза Пинина и тяжелая походка (на выход ) человека, которому только что обломали такой кайф.
Морскую практику, после сдачи экзаменов на ВМК, мы проходили на Черноморском и Балтийском флоте.
Мне довелось провести эту практику в г. Севастополе. Впечатления от этой практике остались самые лучшие. Старшим офицером на время практики был всеми нами уважаемый капитан 2 – го ранга Муханов А.Г.
По приезду на флот нас, как полагается, повели в баню и приодели в «бэушную» морскую рабочую форму. О том, как мы молодо выглядели и какими «красавцами» были, свидетельствуют многочисленные фото тех лет.
На утро нас распределили по кораблям аварийно – спасательного дивизиона, расположенного в Стрелецкой бухте.
Я, с пятью коллегами еще – Борис Борисов, Александр Крашенинников, Анатолий Салуян, Александр Новохатский и Владимир Иванов – «попали» на спасательный буксир «Ъ». Служба была, как говорится, «не бей лежачего».
Да и отчего ей быть другой, если на флоте было спокойно: никто не подавал сигналы S.O.S. Иногда мы заходили в гости к нашим соседям, служившим на водолазном боте. Там вообще чуть ли не целыми днями играли в домино.
Но настоящую службу познала самая большая группа наших коллег, служивших на большом спасательном судне, которое всегда несло дежурство в море.
Туда наш Муханов А.Г. «сплавил» (подальше от мирских соблазнов!) и тех, кто в первый же день пребывания в г. Севастополь умудрились так «причаститься», что их приходилось скрывать от глаз флотского начальства. К сожалению, среди них был и мой друг и коллега по группе Григорий Шарата.
Правда, не всегда было так спокойно в дивизионе аварийно – спасательной службы.
Где-то за месяц до нашего приезда на кораблях, случился взрыв в ракетном отсеке одного БПК, а еще раньше самолет взорвался и пропал в море. Так вот мы и вышли на несколько дней в море, в районе предполагаемого места падения самолета, для поисков. Для поиска использовался глубоководный аппарат. Стояли вахту, как полагается.
Купались, конечно, в море. На море был полный штиль. Вокруг, куда не глянь – вода – вода. Вода была такая теплая (июль месяц все же) и кристально чистая, что были видны даже мелкие рыбешки, когда проплывали мимо.
Поскольку поиски не дали никаких результатов, вскоре мы вернулись на базу. По программе предстояло и спускание на дно в скафандре, однако мы «примерили» этот скафандр на себя, сфотографировались, и на этом остановились.
Один раз пришлось действовать в условиях близких к боевым, когда мы сопровождали упомянутый выше БПК на ремонт в Николаев.
На море штормило. Было, наверно, 4 – 5 баллов по Бофорту. Буксир разбрасывало по волнам как щепку. Нос буксира то погружался в воду, то сплывал над волнами, которые постоянно заливали палубу. Очень многие, даже мичмана сверхсрочной службы, страдали «морской болезнью». И лишь несколько матросов срочной службы да еще несколько наших, собрались в районе «миделя», где качка ощущалась меньше. На удачу, водолазы тоже «болели». Эх, и наелись мы тогда мяса, которое было в специальном рационе питания водолазов!
На утро шторм немного утих. На горизонте показалась красавица Одесса.
Командир БПК сообщил нашему командиру, что больше не нуждается в подстраховке и сам доберется до г. Николаев. Мы повернули обратно и к вечеру снова были на рейде, на свое штатное место.
По утрам давали побудку и мы все бегали на физзарядку. Кто – то на кораблях включал песни В.Высоцкого, но тут же раздавался в мегафон из штаба раздраженный голос вахтенного офицера:
– Прекратить музыку.
И музыка смолкала. В общем, я очень удивлялся этому.
Вспоминал срочную службу в сержантской школе Ракетных войск стратегического назначения. Когда каждое утро, во время утренней гимнастики, бегая по кругу по плацу, ежедневно в течение 6 – ти месяцев (!) слушали песни В.Высоцкого «Здесь вам не равнина и климат иной…» и «Если друг оказался вдруг,/ И не друг, и не враг, а так…».
В начале я уже писал «во-первых». Что же было «во-вторых»?
А во-вторых, нам попался очень приличный командир – капитан-лейтенант, которого мы между собой называли «кэп», который по выходным разрешал нам одеть нашу гражданскую одежду и выйти на целый день в город. Одно требование только он нам поставил: Не завозить на корабль какую – нибудь болезнь и не спаивать экипаж.
То, что мы ему твердо обещали и строго придерживались этого правила.
Нам очень повезло с гидом по городу. Наш коллега Александр Крашенинников знал город как свои пять пальцев, так как до переезда в г. Николаев жил в г. Севастополе.
Программа всегда была одинаковая. Первым делом посещали пивной бар в центре города, где брали по два бокала пива на брата, потому что потом надо было бы отстаивать опять огромную очередь. Это сейчас можно найти пиво на каждом углу, а тогда пиво, да и мороженное тоже, были в большом дефиците. Правда, потом давали знать себя физиологические потребности, но с нашим гидом для нас это не было проблемой. Кто ищет, то всегда найдет.
В общем, за месяц посмотрели мы все достопримечательности г. Севастополь, включая и раскопки древнего города Херсонес.
Пляжи, конечно, посещали самые дикие. С нашими – то морскими семейными трусами не пойдешь в приличное общество…
Последний день пребывания на кораблях совпал с Днем ВМФ.
Впечатления от праздника были, как говорил Е. Петросян, «неописуемые».
На следующий день поезд увез нас в направлении г. Николаев.
38. СТАНОВЛЕНИЕ ИНЖЕНЕРА-КОРАБЛЕСТРОИТЕЛЯ
С выбором темы дипломного проекта у меня были некоторые затруднения.
С одной стороны, хотелось делать красивый дипломный проект по военному кораблестроению, но с другой стороны…
Я тогда жил с женой на квартире, в комнатушке, где особо и не было условий для выполнения сложного дипломного проекта. На чертежной доске для листа Ватмана формата А1 еще хватало места.
Представьте себе, как бы я мог выполнить, например, теоретический чертеж корабля на формате около или более 2-х метров длины, возиться с этими рейками и грузиками. Или сходить в общежитии к ребятам и поморочить им голову, когда у них самих забот было невпроворот.
Тогда я пошел на кафедру «Технология судостроения» и обратился к проф. д.т.н. Михаилу Николаевичу Никифорову с просьбой стать руководителем моего дипломного проекта. Он согласился и дал мне тему, связанную с программированием резки деталей на газорезательных автоматах.
К тому же моя жена работала тогда в Николаевском вычислительном центре, где занималась программированием именно для газорезательных автоматов. Часто она с коллегами ехала в командировки в г. Керчь, на завод «Залив» для внедрения разработанных программ. По – этому я выбрал место для распределения именно завод «Залив», куда думали с супругой ехать на постоянную работу.