Возвращение игвы. Как загнать джинна в бутылку

Елена взялась за дело решительно. Привлекла королевского архитектора, вместе с ним разработала проект, определила объем реставрационных и ремонтных работ. В замке закипела работа. Строители, рабочие, краснодеревщики приступили к обновлению замка и его интерьеров. Он наполнился звуками, сопровождающими большой ремонт и перестройку.

Замок оживал: стены словно помолодели, окна по вечерам засветились огнями.

Принц Эдвин с одобрения отца решил реализовать давнее свое желание. Мрачные подземные каменные казематы замка, где некогда томились узники герцогини, он превратил в винные погреба. Теперь освещаемые факелами и светильниками сотни метров глубоких подземных коридоров первого уровня, в которых круглый год держалась ровная прохлада, необходимая для вызревания доброго вина, заставили большими дубовыми бочками, наполненными молодыми винами последнего урожая. Сюда же перевезли бочки вызревшего вина из других винарен, принадлежавших королевскому дому. Сорта вин и бочки определенных, самых удачных годов отбирал сам принц – знаток этого дела.

Энрике Корда с женой Джулией и малышкой Элис тоже перебрались в герцогский замок. Это было пожелание короля Эдгара, высказанное в деликатной форме лично королем на аудиенции, но так, что Корда понял – это приказ. Елена горячо поддержала это решение – негоже семье королевской крови, да еще и важного королевского советника жить, как какие-то простолюдины, в обычном городском доме. А в душе она порадовалась, что друзья будут жить с ней рядом под одной крышей.

Корда получил в свое распоряжение библиотеку замка и просторные апартаменты для семьи рядом с ней, и скоро они уже осваивали свое новое просторное жилье.

Малышка Элис была в полном восторге. Она воображала себя знаменитой путешественницей и пускалась в исследовательские экспедиции (ну прямо как папа!) по неведомым землям – просторные залы замка, лабиринты переходов, дальние закоулки и темные гулкие подвалы представлялись ей таинственными долинами, ущельями, пещерами, полными опасностей и ожидающих ее сокровищ. Вот уж будет где поиграть с Тони! Нет, библиотека, конечно, тоже отличное место, с ее книжными сокровищами, но… все-таки скучновато. И Элис, под присмотром строгой гувернантки быстро сделав все свои уроки, заданные ей учителями, уносилась в свои странствия по этажам замка.

Наконец, в Ларну, в свою новую резиденцию перебрался весь так называемый малый двор – двор принца и принцессы. Фрейлины принцессы, кавалеры из свиты принца и их прислуга обживали многочисленные комнаты и просторные залы дворца, располагавшегося в самом центре замка, и его флигелей.

Однако принц Эдвин больше проводил свое время за пределами замка. Он старался чаще и подольше бывать на охоте, на своих многочисленных виноградниках, мотался по нескольким резиденциям, разбросанным в разных провинциях Илирии и Ольвинии, и таскал за собой компанию своих кавалеров.

Заботы при дворе, как и окончание работ по восстановлению герцогского замка, которые требовали неусыпного внимания, легли на принцессу Елену, чему она была очень рада – этим делам и заботам она отдавалась всей душой.

Пока взрослые занимались своими скучными делами, Тони и Элис (а они еще сильнее сдружились после того, как Тони переехал в замок) носились по этажам замка или скрытно, тихо, на цыпочках, как настоящие следопыты, пробирались в самые дальние его уголки в тех играх, в которые Элис увлекла своего кузена. Их вылазки не ограничивались только дворцом, стенами и башнями замка. Они открыли для себя таинственный сумрачный мир огромного подземелья замка с его винными погребами, запутанным лабиринтом каменных коридоров и подземных залов, освещенных редкими факелами и настенными масляными светильниками.

В одну из таких вылазок дети случайно подслушали странный разговор ночной стражи.

Уже был вечер, стражники обходили винные погреба, меняли прогоревшие факелы и подливали масло в светильники, освещавшие подземные коридоры. Дети шмыгнули и спрятались за огромную бочку, боясь, что их поймают и отправят к родителям под надзор чопорных Жирона и Элизы – гувернера и гувернантки.

Двое стражников остановились прямо у этой бочки:

– Что-то ты, Карлито, какой-то тихий сегодня, – и капрал, достав трубку из поясной сумки и постучав ею о каблук ботфорта, стал неспешно набивать ее свежим табачком.

– Ты бы, Матео, тоже притих, если бы видел то, что я видел в прошлую стражу. Не дай бог и этой ночью встретить…

– Встретить? – усмехнулся капрал. – Экий ты храбрый вояка! Какая-то особенно большая крыса тебя напугала? Из тех, что взрываются?

– Да в том-то и дело, что нет. К тем лопающимся тварям мы уже привыкли. Тут другое…

– Хм… И что же?

– Только не смейся, капрал. – Карлито боязливо осматривался по сторонам. – Жуть!.. Привидение!

– С чего ты решил, что это привидение?

– Так оно ж как человек, а потом исчезло! И могильным холодом от него…

Карлито помолчал и продолжил:

– Мы ж с напарником тоже сначала подумали, что какой-то вор пробрался. Бросились за ним, но оно словно растворилось в стене!

Элис посмотрела на Тони широко раскрытыми глазами. Тот приложил палец к губам: «Тсс!»

В большом холле, где дети обычно разбегались в разные стороны – Тони нужно было направо, к матери, на половину принцессы, а Элис – налево, в апартаменты советника Корды, – Тони удержал Элис и заговорщицким шепотом сказал:

– Элис! Завтра ночью мы отправляемся на поиски привидения!

– Ой, Тони! Как здорово! А почему завтра, а не сегодня?

– Сегодня у меня еще уроки по математике и географии… – вздохнул Тони. – И еще… Надо подготовиться – дело-то серьезное!

– Тони, а что мы будем делать, когда найдем его?

– Об этом я еще не подумал…

Глава 3. Призрак замка

Дон Алонсо барон ди Сааведра открыл глаза. Острый камень жестко упирался ему в бок. Ложе среди прибрежных скал в хаосе камней – не лучшая постель для сна. Солнце вот-вот коснется горизонта и скроется в море. День закончился. Пора собираться для новой вылазки в подземелье герцогского замка. Может быть, в этот раз повезет?

Барон встал, потянулся, разминая затекшее тело, легонько тронул носком высокого ботфорта лежавшего на подстилке своего второго помощника, известного среди пиратской братии под кличкой Кривой Джо из-за шрама, наискось пересекавшего лоб, бровь левого глаза и частично щеку.

– Вставай, Джо! Пора.

– Да, капитан, – сонно откликнулся Кривой Джо и, кряхтя, сел на подстилке, почесывая бока.

– Сегодня надо будет пробраться в восточные коридоры подвалов, те, что под башней. А пока давай-ка подкрепимся.

Кривой Джо достал спрятанную в дальнем углу грота дорожную сумку, извлек из нее лепешки, кусок солонины и две фляжки – одну с ромом, вторую с питьевой водой.

Пока Джо готовил нехитрый ужин, барон спустился меж камней к морю, быстро разделся и нырнул с камня. Вода освежила, прогнала из тела вялость. Взбодренный, дон Алонсо вылез из воды на камни, оделся и вернулся к их маленькому бивуаку.

– Капитан, ужин готов, – Кривой Джо жестом пригласил своего капитана к скромной походной трапезе. Тот опустился, выпил сначала воды, потом принялся за лепешку с солониной, запивая их глотками рома.

Кривой Джо называл дона Алонсо капитаном по простой причине: дон Алонсо действительно был капитаном двухмачтового брига «Черный альбатрос», хорошо известного в южных морях дерзостью и стремительностью налетов под «веселым роджером» на грот-мачте на торговые суда и прибрежные фактории.

Вот уже больше десяти лет, как барон связал свою судьбу с морем, с жестокой долей и рисковой жизнью вольного пирата. Хотя, надо сказать, эту судьбу выбрал не он сам. Скорее, судьба выбрала его.

Одиннадцать лет назад, когда герцогиня Эльза сбежала из Ларны после прилета дракона и несостоявшейся свадьбы с принцем Эдвином, всех узников, томившихся в подземных казематах ее замка, выпустили на свободу. Тогда по всей Ларне была радостная кутерьма, неразбериха, о доне Алонсо никто даже и не вспомнил – всем было не до него. Впрочем, никто и не знал, куда исчез опальный фаворит герцогини – она держала это в тайне.

Как только угрюмый тюремщик, выполняя приказ новой власти, открыл дверь его камеры, дон Алонсо, не мешкая, выбрался из подземелья незамеченным и счел благоразумным скрыться и от новой власти, и от людей герцогини (они-то никуда не делись – в этом барон был уверен).

Однако для этого ему пришлось решить непростую задачку. Освобождение для него было совершенно неожиданным сюрпризом. Хотя и приятным, но непонятным. Как? Почему? Тюремщик, лязгая связкой ключей, открывая его камеру, только буркнул что-то невразумительное:

– Свободен. На выход. Направо и вверх по лестнице.

Смятение и буря мыслей в голове. Что делать? Если вот так просто выйти, то что ждет его там наверху, на свободе? Его, человека, близкого герцогине? Ее фаворита, за которым числится не одно темное дело. Или постараться исчезнуть? До того, пока ситуация не прояснится. Если исчезнуть, то как? Как незаметно исчезнуть из этого тюремного каземата?

Возбужденный ум дона Алонсо быстро нашел решение.

Тюремщик, выпустивший его из камеры, думал, что узник, вдруг обретший свободу, преисполнится благодарности судьбе, пославшей избавление от застенка, и помчится быстрее вон из этого жуткого места. Но этот узник повел себя очень странно.

Как только кандалы, звякнув, упали к его ногам, дон Алонсо резко схватил тюремщика за горло, прижал к стене, одновременно выхватив кинжал, висевший у того в ножнах на поясе.

– Тихо, дядя, – почти ласковым голосом сказал барон, глядя тюремщику прямо в глаза и приставив острие кинжала к горлу там, где оно переходит в мягкое под нижней челюстью. Барон видел, как глаза тюремщика побелели от страха.