Убийство в Оптиной пустыни

Дорожка к скитским воротам

Рядом с ним на полу звонницы лежал инок Ферапонт.

Кто-то закричал: «Скорее в скит! Там батюшек убивают!»

Кто-то: «Туда отец Василий побежал».

Кто-то видел монаха, который стоял на пути к скитским воротам, оцепенев.

Одна паломница заметила мужчину, который около цементного склада снимал солдатскую шинель.

Отец Илий

Другая шла в скит на литургию и услышала удар, кто-то спрыгнул с высоты, и потом видела, как от монастырской стены убегает в лес человек.

Нашли третьего монаха. Он лежал на песочной дорожке к скитским воротам. Им оказался иеромонах Василий.

Кто-то склонился над монахами, пытаясь привести их в чувства.

Кто-то кинулся за медицинской аптечкой.

Кто-то принес шинель и повесил на кол на заборе.

Кто-то нашел вельветовую кепку и нацепил на штакетник.

Кто-то увидел у сарая тесак и приказал: «Никому не трогать…»

Вот инока Трофима унесли куда-то…

Отца Василия – в храм…

Братия и паломники окружили духовника монастыря Илию.

– Не может быть и речи о том, что это случайное убийство – это дело рук слуг диавола, – причитал духовник.

Вокруг плакали. А кто-то, пользуясь суматохой, от греха подальше, спешил покинуть монастырь.

2. Жуткий осмотр монастыря

Через три часа монастырскую тишину нарушили лай собак и топот ног. Монахи выглядывали из братского корпуса и тут же исчезали. Послушники прятались по комнатам, одни молча стояли около звонницы, другие – на песочной дорожке в скит. То и дело порывистой походкой пересекал обитель игумен Мелхиседек.

Вокруг слонялись милиционеры с автоматами. Остервенело носился оперок, высматривая что-то повсюду. За штабелями кирпичей у Казанского храма чуть съехал в канаву милицейский УАЗ. Ворота монастыря перегородила заляпанная грязью «Волга».

Около звонницы о чем-то говорили двое. Одна, блондинка с высоко зачесанными волосами, в белой рубашке, при галстуке, в плаще поверх кителя, прижимала чемоданчик к ноге. Другой, чуть ниже ростом, брюнет с первой проседью на висках, в свитере и ветровке, стучал портфельчиком себе по бедру. Блондинка вытащила из кармана плаща пачку «Беломорканала», ловко извлекла оттуда папиросу, постучала ею по руке, закурила. Предложила закурить брюнету, но тот достал пачку сигарет из кармана ветровки и закурил сигарету.

К ним, подгоняя автоматом, подвел двух мужичков милиционер:

– Понятые…

Та, что в плаще, бросила папиросу на землю и придавила окурок каблуком сапога, сказала:

– Спасибо, старшина. – И подозвала пальчиком мужчин: – Прокурор-криминалист Грищенко. Калужская областная прокуратура, – представилась и с ухмылкой посмотрела на коллегу: – Мой боевой помощник – следак Мортынов… Важняк…

Коллега засмущался, бросил сигарету, тоже придавил.

Поправил:

– Следователь по особо важным делам…

Грищенко:

– Мы расследуем убийство монахов. А вы будете помогать.

Мортынов:

– Слушаться Железную Ларису надо беспрекословно…

Грищенко расплылась в улыбке.

– Ваши фамилия, имя, отчество…

Один понятой запросто назвался.

– Живете?.. – спросила Грищенко, а услышав ответ, с едкой завистью протянула: – Москвич…

Видимо, сама мечтала о столице, но должностенка не позволяла.

Поставила чемоданчик в ноги, достала из него папочку, из папочки лист, устроила на папке, записала адрес и спросила у второго:

– А вы?

– Из Абхазии…

– Такой дядя – и в Оптину сбег, – захихикала.

В это время в Абхазии шла война[6 - С 14 августа 1992-го по 27 сентября 1993 года шла грузино-абхазская война.]: грузины захватили Сухуми, наступали на Гудауту, а абхазы отбивались.

– Вы хотите сказать, – взъелся абхаз, – что я дезертир?

– Да нет, но там ведь бойня…

– А здесь что?!

– Тоже бойня…

Абхазец глянул на автомат милиционера и будто бы проглотил что-то.

Звонница. 18 апреля 1993 года