Война миров. Второе пришествие

Джек уже не знал, к кому лучше обращаться. Оба они явно что-то знали, но этот неизвестный мистер Чи был воплощением спокойствия, а старина Дикси, наоборот, что-то темнил.

– Вы мне расскажете, наконец, или мне самому встать и пойти разбираться? – спросил Джек.

– В общем, сэр, если быть кратким, мадмуазель Пети руководит нашим отрядом.

– Хорошая шутка, Дик. Каким таким отрядом?

– Прошло две недели, сэр, вам многое надо узнать, но боюсь, что я не лучший рассказчик. Я вижу, вы почти оправились, так что я лучше пойду, сменю мадмуазель, а уж она все вам расскажет.

– Да уж, сделай одолжение. – Джек начинал раздражаться от всего этого балагана.

Мистер Чи с одобрительным видом кивнул, а Дикси шагнул в сторону, стало слышно, как он идет куда-то по коридору. Под его ногами хрустело битое стекло и какой-то мусор.

Оставшись наедине с загадочным иностранцем, Джек пошел в наступление:

– А какова ваша роль во всей этой комедии?

– Я врач, – ответил мистер Чи. – Мистер Дикси спас меня, и я с благодарностью попросил заняться васим здоровьем. Васи друзья очень обрадовались, когда я предложил это. Они очень заботятся о вас.

– Что же со мной произошло?

– Как сказали васи товариси, вы сильно ударились головой, когда масина перевернулась. Вы были в коме. Они не знали, что нузьно делать.

– Так значит, вы вернули меня к жизни? Позвольте выразить вам искреннее восхищение вашим мастерством, мистер Чи. К сожалению, похоже, что это самое большое, что я могу для вас сделать.

– Пустяки. Это мой долг. Знания не имеют смысла, если их не применять на практике.

– Но чем вы занимались, пока не случилось… это…

– Я простой аптекарь. Мой дом в Саньхае, а сюда я приехал навестить детей. К созялению, я оказался бессилен им помочь, я опоздал, и мне прислось скрываться. Затем я предполозил, что вокзал есе работает, посол туда, но на меня напали очень нехоросые люди, и если бы не мистер Дикси, то я был бы мертв.

– Да, Дик в своем амплуа. Я надеюсь, мне скоро объяснят, что здесь происходит, и мы постараемся помочь вам.

– Меньсе говорите, больсе слусайте. У вас мало сил.

Что-то отеческое было в этом замечании. Джек криво улыбнулся и посмотрел вокруг. Он лежал на каком-то топчане, вокруг были разнокалиберные трубы, вентили, манометры, на полу валялась ветошь и пара ящиков. Джек решил, что место сильнее всего похоже на подвал большого здания, в котором были, тем не менее, такие крошечные помещения, как это. Практической цели обустройства отдельной комнатки в подвале Джек представить не мог.

В коридоре прошуршали торопливые шаги, в дверном проеме появилась тоненькая фигурка, одетая во что-то, абсолютно непотребное для девушки ее уровня воспитания. на Аннет были огромные, свисающие с пояса двумя мешками штаны без малейшего проблеска чистоты, грубо подпоясанные веревкой. Такая же безразмерная мужская рубашка с закатанными рукавами довершала почти клоунский наряд. Вероятно, Джек сильно изменился в лице, поэтому вместо приветствия он услышал:

– На себя лучше посмотрите!

– Я и рад бы, но потерял косметичку, – парировал Джек.

– А Дикси сказал, что вы по крайней мере способны повернуть голову.

С логикой у нее все было в порядке. Джек наконец обратил внимание на свой внешний вид. Он мог бы составить гармоничную пару с одеянием девушки. Элегантный костюм с модной в этом сезоне строчкой, надетый специально на премьеру, был все еще на нем, но состояние его было плачевно. Пиджак оказался той самой ветошью, брошенной на ящик в углу. Рукава когда-то белой сорочки были порваны, руки изранены, покрыты запекшимися рубцами. в носках ботинок уже не возможно будет увидеть свое отражение, хотя если бы оно там было, то Джека Ридла напоминало бы с большой натяжкой. Чего стоила одна только двухнедельная щетина, покрывающая пол-лица.

С нотой обреченности в голосе Джек сказал:

– Рассказывайте.

Глава 5

История повторялась с поразительной точностью, но приобретая на новом витке еще более грандиозный размах. Скорость, с которой марсиане овладели положением, была воистину космической. Сведения из учебников истории о том, что марсиане неторопливы, что они целые сутки ковыряются в снаряде, прежде чем выползти оттуда, оказались бесполезными. Враг учел свои ошибки, вернее, предсказал, просчитал и с какой-то машинной, неживой точностью внес коррективы во все составные части процедуры вторжения. Возможно они и ждали поначалу каких-то сигналов подтверждения успеха, но когда те не появились, все оставшееся время до последней секунды было использовано для выработки новых методов и их воплощения в новых технологиях.

Уже через несколько минут после падения, недосягаемые, закованные в броню треножников, они сеяли хаос далеко от покинутых межпланетных снарядов. Люди, еще вчера с упоением восторгавшиеся новинками инженерной мысли, подстегнутой открывшимися при изучении марсианской техники знаниями, люди, которые считали себя неуязвимыми и готовыми ко всему на свете, имея в арсенале бесценный опыт выживших, все они превратились в забившихся под диван щенков с поджатыми хвостами. Редко кто решался ответить силой, оказать сопротивление. ни одно орудие, похоже, так и не успели развернуть в нужном направлении. Кара была мгновенной и испепеляющей.

Ему было пятнадцать, когда он увидел первый треножник. Ловкий и проворный чернокожий мальчишка не разглядел в существах, создавших эти машины, ни проклятия небес, ни посланцев преисподней. Разрушительная сила, с которой марсиане действовали с равным успехом как на окружающие предметы, так и на волю и разум людей, не вызвала в нем никакого чувства, кроме уважения слабого к сильному. Пока слабого. Довольно быстро он понял, что можно тоже стать сильным и при этом прекрасно существовать, не мешая друг другу. «Это вопрос занятия экологической ниши», как сформулировал он много лет позже, когда кошмарные захватчики уже сгнили, оставив после себя только пару заспиртованных трупов, выставленных в Музее Вторжения.

Он часто приходил в этот музей, для этого не надо было даже приезжать издалека – он давно избрал для себя Лондон в качестве наиболее приятного места обитания. Подолгу простаивал перед колбами с желтоватым раствором, из которых на него смотрели безразличные глаза. Губы самопроизвольно расплывались в улыбке, когда он думал о том, кто сейчас является сильным, а кто потерпел крах. Ведь он даже был бы согласен на раздел сфер влияния, а вышло того лучше. в те далекие дни, когда участь мира была, казалось бы, решена, в его подростковом мозгу созрел план. Приходя потом в музей, он только лишний раз убеждался в своей правоте.

«К черту морализирующих слюнтяев. – Он видел, как они вопили, прося о пощаде всех богов сразу, когда обвитые стальным щупальцем летели в корзину, словно выловленная рыба. – Только забота о собственной шкуре, только собственные, отжатые до сухого остатка правила выживания. Закон – это бесконечная паутина, зацикленная сама на себе и не дающая преимущества, когда на тебя нацелен тепловой излучатель. Только рефлексы, доведенные до одноклеточного автоматизма. и только животная беспощадность в достижении цели».

Щуплый несовершеннолетний воришка, которого первое вторжение спасло от неминуемой поимки, где-то в глубине подсознания испытывал даже что-то вроде благодарности за такое пусть и странное, но все же избавление. Он получил шанс, нужно было только сделать выводы. и он их сделал, подчинив своей воле тех пацанов, которые были с ним, пока эти заведомо обреченные покорители планеты медленно протухали в своих ходячих консервных банках. а затем, пока человечество приходило в себя, ему нужно было всего лишь не останавливаться на достигнутом, оттачивая мастерство.

Сидя в доступном только для считанных доверенных прихлебателей бункере, в самом центре Лондона, в подземных этажах личного особняка, Кларк снова улыбался. Только улыбка эта была мало похожа на ту, что вызывали у него бурые выпотрошенные туши. Теперешнюю улыбку вызывала у него мысль о том, что по поверхности сейчас снова ползают живые, захлебывающиеся ненавистью и жаждущие крови, но по-прежнему обреченные на стеклянные колбы твари. и Кларк предчувствовал, что ему опять суждено выйти из этого хаоса переродившимся и еще более могущественным, нежели был вчера главарь всего преступного мира Англии.

Глава 6

Джек сосредоточенно наблюдал из укрытия, как Дикси, крадучись, короткими перебежками пересекает улицу. Луна ярким прожектором освещала сцену неимоверных разрушений, раскинувшуюся куда хватало глаз. Отвесно падающие лучи почти не давали спасительной тени. Совсем рядом, в мрачной тишине входа в подвал, который бесконечно долгие две недели служил им пристанищем, затаив дыхание замерли Аннет и невозмутимый аптекарь. Скоро должен последовать условный сигнал, и каждый из них, со всей возможной точностью повторяя движения разведчика, присоединится к Дикси под чернеющими сводами полуразрушенной галереи, идущей вдоль местного железнодорожного вокзала.

Джек должен быть следующим. Профессиональным взглядом он старался схватить все особенности скрытного передвижения, мастерство которого Дикси еще сильнее отточил, исследуя каждый день окружающие развалины. Джек удовлетворенно отметил, что телохранитель адаптировался с потрясающей эффективностью. Все они рассчитывали, что навыков Дикси хватит, чтобы отряд выполнил предстоящую задачу. Каскадерские опыты Джека также могли пригодиться, но девушку и врача нужно было оберегать с особой тщательностью.

Он еще раз вспомнил последний военный совет. в одном из походов Дикси обнаружил, что на вокзале сохранились помещения продуктового магазина и, поскольку их запасы продовольствия почти истощились, склад этой лавки сразу стал для них самой желанной целью. Операцию разрабатывали с особой тщательностью. Пойти должны были все, чтобы принести как можно больше провизии и подольше не высовывать нос из подвала.

«Не высовывать нос! – в который раз нахлынуло на Джека. – Сидим здесь, как крысы в норе, а положение становится все хуже и хуже. Надо сматываться отсюда при первой возможности. Прозябание в этой конуре ни к чему не ведет. Страна больше не существует, правительства нет, армии тоже. Надо спасать свою шкуру, пока еще везет находить последние консервы и не дохнуть посреди этой свалки. Должен быть какой-то способ убраться отсюда».

Джека снова свело судорогой от леденящего страха. Это чувство стало самой мощной движущей силой с тех пор, как он узнал положение вещей.

По рассказам товарищей по несчастью, за то время, пока он мучительно пытался выкарабкаться из комы под бдительным надзором мистера Чи, марсиане овладели положением со скоростью и решительностью, еще никогда никем не виданной. Жалкие попытки сопротивления тех частей армии, которые успели хоть как-то среагировать на вторжение, были для чудовищ не более действенными, чем порыв ветерка. Выжившие в первые часы нападения сходили с ума или совершали самоубийство. Дикси не раз приходилось встречать безумных, не видящих ничего вокруг существ, в которых ничто уже не напоминало людей. Они бродили среди хлама и разлагающихся трупов, пребывая во внутреннем кошмаре, каждый в своем, и помочь им было уже невозможно. Безумцы становились легкой добычей как-то мгновенно одичавших собак, сбившихся в стаи и рыскающих по округе, гонимых постоянным голодом. Это была серьезная проблема, и Дикси даже однажды лишь чудом сумел отбиться от этих новоявленных хищников. с тех пор он не рисковал уходить слишком далеко от подвала.

Изредка они видели марсиан. Ленивой поступью, чуждыми земному глазу движениями, они прохаживались по руинам и вылавливали несчастных быстрыми как удар кобры выпадами ловчих щупалец. К счастью, передвижение треножников сопровождалось хорошо слышимым лязгом, низким гулом двигателя и зеленоватыми вспышками управляющих разрядов в трансмиссии, что позволяло успевать найти укрытие. Впрочем, имея, по всей видимости, проблемы с восприятием звуков в более плотной земной атмосфере, марсиане с поразительной хищной безошибочностью реагировали на любые движения в поле зрения. Это требовало стальных нервов от того несчастного, кто жаждал остаться незамеченным.

Скрывшись под аркой, Дикси подал сигнал, и остальные, еле слыша собственное сердце от напряжения, переправились через улицу. Попав в спасительную тень, разом испустили вздох облегчения. Теперь их прикрывают стены вокзала, можно чуть ослабить концентрацию. Сделали несколько осторожных вдохов, стали цепочкой продвигаться вглубь помещения. Через высокую, до потолка, дверь, болтающуюся на искореженном механизме автоматического привода, они прошли в мрачный зал ожидания. в вышине сверкала в лунном свете обширная паутина трещин в стеклянном куполе. Мутно подсвеченные, неподвижно стоящие колонны никогда не оседающей пыли казались такими осязаемыми, что невольно хотелось за ними укрыться. Дикси бесшумно ткнул рукой в темноту между пыльными столбами, и лазутчики поспешили к выходу на платформы, лавируя между секциями сидений, сдвинутыми с мест, разбросанными могучей силой по всему залу.

Величественная картина разрухи открылась взору, когда они оказались на площадке перед рядом платформ, уходящих вдаль из-под общего ажурного перекрытия. Будто шаловливый ребенок раскидал по путям пассажирские и грузовые вагоны, несколько открытых платформ. Они лежали, некоторые перевернутые, поперек нескольких перронов, громоздились друг на друга, как бревна, в беспорядке сваленные на землю из кузова грузовика.

Ближе всего к наблюдателям раскорячился тягач с куцым хвостом из четырех платформ. Похоже, что тягач на полном ходу ворвался на вокзал, проскочил по свободному пути и вылетел через отбойник, как вылетает на берег моторная лодка. на платформах стояли намертво закрепленные, но покосившиеся от сильнейшего удара гауссовы гаубицы. Рядом, в тени платформ, лежало множество грязных мешковатых предметов. Джек напряг зрение и содрогнулся, опознав трупы солдат из орудийных расчетов. Бедняги были на посту до последнего мгновения.

«Еще один случай бессмысленного героизма», – подумал Джек. Ему стало тошно от сокрушающей безысходности этого зрелища. Где-то в животе снова начал сгущаться ледяной ком.

Аннет издала сдавленный писк. Дикси мгновенно обернулся и вытаращил в немом возмущении глаза. Белки глаз отчетливо сверкнули в приходящем с дальнего конца вокзала лунном свете. Девушка молча подняла палец и указала наверх. Рука мелко дрожала. Стараясь приготовиться к самому неожиданному, мужчины перевели взгляд к мощным витиеватым балкам, перекинутым поперек здания, рефлекторно отпрянули. на них падал самолет.

Все быстро прояснилось, но еще минуту они зачарованно разглядывали новое свидетельство человеческого бессилия перед военной мощью пришельцев. Тяжелый бомбардировщик, пораженный тепловым лучом, в неуправляемом падении зацепился обоими крыльями за перекрытия крыши и теперь дамокловым мечом висел, наполовину провалившись внутрь. Дикси убедился в относительной безопасности обстановки, отряд двинулся дальше, в сторону, вдоль стены туда, где располагалась цель операции.

Смятый нечеловеческой силой пассажирский вагон перегородил путь, Дикси остановил отряд и на всякий случай выглянул из-за препятствия. Резко отпрянув назад, привлек остальных как можно ближе.

– Мы не одни, – едва уловимо зашептал он. – У входа человек. Мне показалось – вооруженный, в этом чертовом мраке ничего толком не разглядеть. Думаю, это был блеск оружия. Надо менять тактику, это что-то новое.