Любовь и ее верный друг

Первый рабочий день, наверное, был самым впечатляющим. Новые люди, которые могут потенциально стать верными друзьями. Первый трудовой договор, внесение в единую трудовую базу, индивидуальный пропускной номер. И сколько новых слов, похожих на огоньки фонарей на ночной улице. Все переливалось, все настолько ярко. Люба дышала глубоко. Вот настал тот час, когда она раскроет свой потенциал. Вот сама жизнь действительно раздвинула перед ней свои горизонты. А вокруг все так и сияли своей добротой и приветливостью. Но это было первое впечатление. Любины коллеги не знали, на что подписывались, а Люба не понимала, что первое впечатление, как правило, напускное, всего лишь фон. Город Бесконечных Надежд показывает свою темную душу. Дождь каплями стекает по стенам, а солнце ранами своими рвано светит, и вокруг всё отбрасывает густые тени.

Первое время Люба сдерживалась, но было видно, что она хотела быстрее занять свое место в коллективе. Она внимательно слушала разговоры коллег, пытаясь поделиться своим опытом, она находилась во всех обсуждениях, во всех маленьких компаниях. Она просто стояла вместе с коллегами, слушала их и мило улыбалась. Словно бомба замедленного действия, ожидающая своего звездного часа. И когда коллеги спрашивали Любу, она старалась быть точной в рассказах о своей жизни: «А у меня ведь гарант высшего образования, я его сама получила, а я была в Зеленом Городе и мне там понравилось, а еще у меня отдельная квартира в RP-гетто, и живу я потихонечку. А как скоро я стану специалистом по тактическому сегментированию рынков?»

Среди ее коллег, так старавшихся заработать себе на жизнь, напрягавших свои умы, это было непостижимо, неправдоподобно. Люба со всеми ее приобретенными благами и тактическое сегментирование рынков, где в первую очередь заправляют голодные до анализа мозги! Как сложить все желтое? Это вычленить все красное и зеленое, а потом складывать желтое! Вот таким образом коллеги пытались донести до Любы смысл ее заданий. Шаблоны здесь не действовали, Люба терялась, время шло, и никто кроме нее самой бы не помог, а она так надеялась на верного друга!

Коллегам взять и подсказать ей, но обычная природная зависть, возникающая в Городе Бесконечных Надежд всегда и везде, зависть к тому, что у Любы всё изначально есть, убивала надежду и веру в то, что у Любы получится. Поэтому ее выживали, помогали лишь редко, общение сводилось к примитивным формам. Нет места для Любви, во всех укромных уголках гниль и сырость. Мы мерзнем под одеялами, нам холодно от наших завистей и тщеславия. Нет места для Любви. Город Бесконечных Надежд купается в людях, но одинок. Все за себя. Город лишь пристанище и способ реализации своих стремлений. Нет места для Любви.

А сколько продержались бы Вы только на своем статусе? Месяц, два? Вполне возможно. Всё было бы до тех пор, пока бы Вас не размазали по стенке отчаяния, как слишком много сосущего комара. Вас придавили бы гнетом заданий, не помогая, не заставляя подумать, не объясняя ничего толком. Здесь бы третью руку, хитрость и смекалку. Но это не для Любы.

Она была одна, с ней здоровались, но ее компании избегали. Много непонятных заданий ломали надежду стать специалистом по тактическому сегментированию рынков. Кто-нибудь, подайте ей руку помощи! Зачем? У нее же всё есть!

Люба с завистью смотрела на сотрудников, у которых всё получалось, она пыталась быть лестной с начальством. Любые попытки тщетно разбивались о камень вычеркнутого человека. Люба замыкалась. Она терялась в простых заданиях.

– Добрый день, мне нужен специалист по тактическому сегментированию рынков, – звучал голос в девайсе. Голос не требовал возражений.

– Да, говорите. Меня зовут Любовь, – Люба сама приветливость.

– Как здорово, что я попал на Вас, Любовь! Мои печенья плохо продаются! У меня на руках все цифры, но как будто чего-то не хватает, – голос верил, что его задача будет решена.

– Ну, мы можем провести анализ вторичной информации и показать Вам картину рынка, – Люба пыталась быть важной.

– Выявим тенденции, опишем Ваших конкурентов и характеризуем их ходы.

– Любовь, нет. Вы меня не слышите, – голос в девайсе жалел о потраченных минутах, – цифры у меня на руках есть, но как будто я чего-то не знаю!

– Простите, Вы торгуете печеньем? – Люба пыталась не упустить нить разговора.

– Мы производители! Мы довольно известны, но такое ощущение, что мы не знаем, чего хочет потребитель.

– Вполне возможно, Вам понадобятся экспертные интервью, а может и опрос потребителей, – Люба перебирала все возможные варианты.

– Возможно! Так подскажите же мне! Вы специалист, – голос в трубке был опечален, что позвонил не по адресу.

– Хорошо, давайте я пришлю на Ваше устройство бриф. Это поможет подобрать Вам оптимальную конфигурацию проекта, – Люба верила, что справилась.

– Ладно, присылайте! – голос в трубке хотел закончить разговор на оптимистичной ноте.

Обмен контактами, бриф выслан, ответа не пришло, Люба снова одна. Это всё они! Они ее не понимают. Совсем не понимают…

Любины шансы один за другим пускались в спринтерскую гонку, чтобы получить необходимый опыт. Они один за другим уставали быстрее и выдыхались. Все Любины шансы были найдены мертвыми в Городе Бесконечных Надежд. Одни валялись дохлыми под стертыми билбордами о прекрасном заработке, другие захлебнулись водой из сточных каналов, им так хотелось пить, что они пошли на крайность, а некоторые раскрошились в пепел, и теперь ветер беспощадно раскидывал их по темноте улиц. Пустынные закоулки, скопление многоэтажек. Все шансы Любы осели в легких граждан этого перенаселенного города. Теперь ими дышали другие: более изворотливые, цепкие, хваткие, неотступные, жесткие. А Люба впервые оказалась в свободном плавании.

4

Давным-давно заброшенная территория, покрытая пылью. Человеческое движение навсегда оставило это место. Сквозняк гуляет через разбитые стекла. Пустые цеха, мертвый холодный бетон, переплетенье коридоров больше не издает голосов рабочих. Лаборатория захламлена, уже потемневшие от времени халаты ученых теперь не будут согреты теплом их тел, ночами напролет облекавших идеи своих безумных мозгов в нечто осязаемое. Всё перевернуто, переворошено, словно полка с воспоминаниями. Бетон в некоторых местах превращается в крошево под натиском ветров, дождей и прорастающей везде травы. Завод электробытовых приборов взором побитой собаки смотрит на Город Бесконечных Надежд. Всего лишь десять километров расстояния, но теперь путь сюда отрезан. После ядерной бомбежки, после Тотального Перераспределения Экономических Ценностей завод стал брошенным псом.

Когда стало ясно, что конец неизбежен, начальство, смекалистые рабочие пытались ухватить произведенный товар, чтобы потом иметь способ наживы. Всё сваливалось в коробки и транспортом переправлялось в другие места, которые либо стерлись и превратились в ядерный пепел, либо сам товар оказывался в Городе Бесконечных Надежд, где обретал благодарственную эксплуатацию.

Здесь появился он. Вот именно эти клешни собрали его, эта конвейерная лента скинула его в партию, эта штамповка присвоила серию и номер. Дальше испытания искусственного интеллекта, которые дали возможность чувствовать эмоции человека: страсть, возбуждение, вожделение, грусть, страх, радость, эйфорию. Ученые наделили его словарным запасом, но не успели завершить его обучение до конца, и вся партия была в спешке переправлена в другие руки и уголки. Эти безумные лаборанты внедрили ему возможность переживать и сопереживать, поэтому в первые минуты ему было не по себе.

– Как же его братья? Что станет с его партией? Как их потом найти?

Спешка не позволила ученым доработать все аспекты идеи. Всё, что ему внедрили – это подчинение хозяину, первоклассное удовлетворение и снятие напряжения у хозяина. Но это было неглубокое погружение в саму суть человеческой потребности. Потребности, которую не изменило даже Тотальное Перераспределение Экономических Ценностей. Они забыли учесть, что этот искусственный интеллект имел способности к саморазвитию и накоплению знаний…

Проходящий мимо бы поёжился. Мрак застилал это гиблое место. Ни единой живой души, организма. Обманчивая пелена тишины, капкан из пустоты, бетонная тюрьма из тысячи миллионов повторяющихся комбинаций. Он здесь родился. Он запомнил это место, бывшее когда-то ярким и оживленным. Его партию разметало на отдельные частички, у большинства, наверняка, нет теплого места и крыши над головой. Большинство так и лежит, ни разу не согретое теплотой человеческих рук и тел. Назойливые переживания! Они должны дать ему немного романтики, но в реальности от них лишь болезненные страдания. Все мысли направлены на поиски верного друга, который будет всегда рядом, который всегда согреет и использует его. Мечты сбываются, если ты чувствуешь эмоции человека. Мечты сбываются, если ты вовремя включаешься…

Когда его глаза (маленькие черные точки в виде бусинок на каждом полушарии) начали видеть, они чуть не ослепли от яркого света. Но тут подошел белый халат и отладил настройки таким образом, что он стал автоматически корректировать яркость восприятия окружающего пространства. Какие умелые и золотые руки! Как же он скучал по ним и по их деятельной работе. В тот самый первый раз глаза осмотрели всё вокруг и зафиксировали движение конвейерной ленты, такое медленное и размеренное. Он видел стоящих в ряд братьев, ожидающих, когда им сделают глаза и поставят серийный номер. В этом огромном помещении не было холодно. В этом помещении он чувствовал уют и тепло. Он фиксировал в себе желание действовать и быть полезным, желание познавать окружающих людей и их потребности.

Конвейерная лента приближала его к завершению первой стадии существования. Штамповочная машина поставила у его основания название изготовителя, бренд и серийный номер: Завод Электробытовых Приборов, I-BO-NIT ZX49FX (zoom x49 мм – Fixation). Среди знатоков эта модель вибратора называлась Черный Босс. И это не только из-за цвета, но из-за вживленного комплекса сменных режимов, угадывания настроения хозяина и адаптации режимов к этому настроению. Черный Босс знал, что сказать, знал, как правильно выразить эмоцию, знал, как надо действовать. Черный Босс начинал командовать твоими ощущениями, словно ты попадал под его влияние и только от него зависело твое удовлетворение. I-BO-NIT Черный Босс был самой ходовой игрушкой среди населения Города Бесконечных Надежд. Серийный номер менялся, исходя из разных модификаций Черного Босса: ZX49 – увеличение на 49 мм, FX – фиксируемый, CM (change mode) – смена головок, GS (G stimulation) – для точки G. FX была самой распространенной моделью, так как Черный Босс FX мог лично определять желания хозяина и сам зафиксировать необходимый режим.

Эта модификация стала золотым статусом для ее владельца, а для граждан Города Бесконечных Надежд новыми отношениями, новым вызовом, решением для оригинальных и одиноких, а также орудием пыток для злых рук. Ядерный пепел смел все устои, религии и догмы. Они трансформировались во что-то новое, сто раз перевранное новое. Феминистки стали пост-феминистками, гаджеты, интерфейсы подарили отношениям расстояние, а молодому поколению хотелось крышесносящего эффекта. Они представляли как, но не всегда могли достичь такой планки собственными усилиями. Поэтому Черный Босс стал катализатором удовлетворения всех хотящих. Черный Босс поставил новую ступень, новую заоблачную мерку удовольствия. Почувствовав ее хоть один раз, тебе хотелось повторения. Ну, а повторение мог дать естественно только Черный Босс. Даже крепкие пары, сохранившие теплоту любви тех эпох, не стеснялись использовать прибор для разнообразия своей интимной жизни. Тайные желания стали обыденностью, и Черный Босс просто дожидался своего часа. Все комбинации желаний человека, помещавшихся в несколько мегабайт, стали ведущим фактором превосходства прибора…

Нити воспоминаний искрами прорезали его недолгую жизнь. Как это трудно – не знать, что уготовано тебе на завтра, где ты окажешься, какие руки примут тебя, окажешься ты на полке или будешь свален в хлам. Тягость, моменты тревожности. Темная мгла. Искры воспоминаний прорезают эту мглу, искры воспоминаний словно замкнутая микросхема, и ведь ничего больше не остается, как ждать чего-то лучшего и самостоятельно делать эти вспышки из прошлого. Крючком подцепить теплое прошлое и быстро положить на холодную рану настоящего. А вдруг заживет!

Вспышка, его только сняли с конвейера, провели первичную процедуру настроек. И вот он впервые вошел в базу знаний, его память постепенно начала заполняться лекциями, теориями, ситуациями, визуальным сопровождением обыденной семейной жизни, разнообразных случаев интимной стороны человеческих отношений. Поток полезностей заполнял его нутро, а он всё вникал, запоминая все бесконечные множества вариантов.

Теории психоанализа, бихевиоризм, фрейдизм, тонкости анатомического строения тела, эрогенные зоны, смешивались с множеством версий характеров людей, настроений, мотивов, стимулов, действий и вариантов разговора. Его память запоминала слабые места людей, чтобы потом использовать эти слабости и быть популярными.

Молодая семья, он проводит время на работе, и ведь для того, чтобы обеспечить будущее себе и своей любимой. А как же внимание? Особенно, когда сил по ночам не остается. Черный Босс знает как!

Они любили друг друга. Увиделись лишь несколько раз, а потом в гаджетах появились камеры. Это сократило расстояние между ними от нескольких районов Города Бесконечных Надежд до нажатой кнопки и статуса online. Такие красивые взгляды, такие милые черты. Но как через расстояние заглушить страсть, как через расстояние сделать учащенным дыхание и частым сердцебиение? Особенно, когда вживую видишься раз в несколько месяцев! Черный Босс высылался ей, и ее парень с наслаждением наблюдал ее упоение, ее восторг, чувствовал себя рядом с ней.

Видеочаты с камерами моделей создавали ажиотаж только когда включался Черный Босс, все особи мужского пола тайно завидовали этим возможностям, все особи хотели владеть своим орудием также. Но зачем придумывать изощренные ходы, потеть, читать много статей, когда есть проверенное средство! Дух потребительства руководил ленью и креативностью этого потребительства. Черный Босс досконально записывал и впитывал эти ситуации. Совместная жизнь, влюбленность, способ зарабатывания денег. Он был универсален. Популярность этой игрушки позволила проводить ученым исследования, в ходе которых выяснились две интереснейшие тенденции: наибольший катарсис Черный Босс приносил одиноким женщинам и злодеям, вышибалам, которые с помощью Черного Босса выколачивали правду, сердечное признание, подписи и обещания.

И в этом не было ничего удивительного. Черный Босс умел слушать самые неординарные мысли, которые рождало одиночество, Черный Босс своими способностями давал возможность быть одной, но ощущать себя женщиной, он избавлял от похотливого коварства мужчин, он позволял оставаться в своей скорлупе, не нарушая ее целостности.

Перед глазами уютно обставленная квартирка в спокойных тонах. Яркий свет дня проникает сквозь окна, создавая ленивое настроение выходных. Светлые волосы, голубые глаза уставились в одну точку перед зеркалом. Эти глаза ловят мысль, а она всё ускользает и ускользает. Эти часы похожи на рыбалку, но рыбак неопытный. Ожидание чего-то большего. Его не заглушить, если трудно нормально заговорить с красивыми незнакомцами. Заговорить уверенно, не заикаясь. За спиной шелест одеяла, из которого выбирается черный силуэт. Он блещет своей уверенностью и внимательностью. Он чуткий и способен поймать любую мысль, мол хватит думать – уже пора побыть собой, пора убрать свою неуверенность и воспарить из этой дыры. Расширенные зрачки, адреналин, горячая кровь и глубокое дыхание. Вам бы прикрыть глаза в эти моменты, когда комната становилась еще ярче, воздух – жарче, Черный Босс – интенсивнее… Одинокая обладательница Черного Босса обретала себя и уверенной походкой перешагивала через жизненные обстоятельства. Ослепительный миг пройдет, чтобы прибор вернул его вновь, и серая обыденность сменится красками удовольствия и понимания того, чего не хватает в жизни.

Другое дело – злодеи, просто вышибалы долгов из Незаконного Гетто. У них всегда был при себе Черный Босс. Замкнутость Города Бесконечных Надежд не давала возможности появлению новых людей даже в арифметической прогрессии, поэтому все вышибалы были относительно гуманны. Зачем убивать потенциального держателя долга, когда его можно просто наказать. И ведь человек цел и вроде как дееспособен. По первым случаям пыток Черным Боссом никто не воспринимал прибор всерьез, но после, когда сарафанное радио замкнутого окружающего пространства разнесло опасность этой игрушки, стоило только вслух упомянуть про Черного Босса, как у держателя долга внезапно находились кредиты, конкурент прекращал свое дело, а честный человек менял свою полюс на противоположный.

Среди темной стороны Города Бесконечных Надежд появилась своя присказка – «Большое дупло» или «сделать дупло пошире». И это означало, что с должником произойдет чудо. Черный Босс превращался в огромное вибрирующее дилдо, и черный цвет становился самым ненавистным среди тех, кто попался на такие пытки. Одно дело уйти опозоренным с долгами и обещаниями, с большой дыркой в заднице. Но бывали случаи и похуже, когда вместо отрезвления и клятв отдать должок, человеку нравилось перевоплощение. От работ Черного Босса задница таких людей получала удовольствия, психологический удар, несоответствие прожитой жизни и только что открывшейся истине приводили этого открывателя не к себе домой, а в Гейский квартал, где случалась очередная педобасня, заканчивающаяся обычно многофаллосным экстазом и полетом с самого высокого этажа. Осознанная никчемность, следы крови на асфальте, неизвестность, умиротворение с жутким ярлыком.

Вот такой вот Черный Босс. Никто не хотел попасть в такую заварушку, поэтому все старались исправно платить долг, продавать себя, подставлять других, поджигать свои надежды, нырять в пучину греха, топить свою честность. Все старались быть паиньками. Аминь…

5

Ваня Чейнджер никогда не был рассержен на этот мир. Да и зачем? Себе дороже! Понимание безнадежности этого мира у него сложилось еще в тот далекий период, когда наш разум с энтузиазмом поглощал знания. Именно в тот момент Ваню, как молнией, стукнуло осознание шаблонности всего происходящего, как будто тебя вписывают и подгоняют под определенную систему, давным-давно написанную кем-то архаичным. И чем дольше он существовал в этом мире, тем больше убеждался, что никому не нужен. Именно тогда он понял, что для себя стоит стараться, что для себя он может быть кем угодно, а для остальных его особенности лишь красный крест на теле общества, лишь характеристики, не попавшие в серую массу. Раздражение сменилось долго изучающим взглядом и внутренним превосходством. Он не злился из-за того, что внешне был действительно заурядным. Среднестатистический рост, среднестатистический вес, обычная прическа, вроде зеленые глаза, среднестатистические предпочтения в одежде, еде. Никаких внешнеразличимых отклонений. Но голова и внутренний механизм работали по-другому, будто были смазаны лучшим маслом.

Многие выходили из стен учебных заведений полные надежд и пропадали, так как система обучения не приучила их к резко изменившемуся миру. Их знания – шаблон, их креатив – схемы учебников. В реальности это не действовало. Переносы этих схем в мир Тотального Перераспределения Экономических Ценностей просто не сработали. Ваня изначально понял тупость этих шаблонов, он сразу их просек еще во время учебы. Ему нравилось саморазвитие, ему нравилось подходить к решению задач иначе, другими путями. Типичные преподаватели не всегда могли понять его грандиозных идей, но он не отступал от них. Наставники видели смысл его идей, но для них он был слишком нереальным, иррациональным. Поэтому Ваня получал средние оценки, но не жаловался, он знал, что внутренне развивается. И тут он вроде тоже не выделялся среди остальных, но после остался на плаву, открыл свое дело, где была душа, желание и постоянная креативность.

Люди слишком сложные, многогранные. Люди хитры, разноимпульсивны, чтобы проникать в их суть. И ведь всё сводится только к животным инстинктам. Поэтому Ване нравилось изучать суть вещей, проникать внутрь вещи, расщеплять вещь на составляющие и потом снова собирать ее. У вещей нет эмоций, всё рационально, всё подчиняется конструкции и механизму. С малых лет он инженерил: сбор конструкторов, идеи моделей, внутренние схемы разных механизмов. Над столом в комнате Вани висел огромный плакат лабиринтов микросхем 8-битного картриджа, и он всегда знал выход из этого лабиринта.

Его детский интерес получил развитие в университете конструкторских разработок. Его навыки и креативность росли от курса к курсу, но внутри студенческого коллектива он держался особняком. Больше наблюдал, если надо ответить на вопросы одногруппников – отвечал. Но не более того. Если к нему обращались за помощью – он помогал бескорыстно. За этим крылся интерес к дальнейшему саморазвитию. Это свойство ценилось остальными ребятами, поэтому Ваню старались не трогать и быть с ним дружелюбными.

В дополнение к лекциям у него была своя тетрадь экспериментов, где он делал заметки по разным конструкциям, их свойствам, границам прочности и внедрениям разных новых конструкций в механизмы. Он будто менял все привычные основы, которые им прививали и по которым всё было устроено. На тетрадке была подпись «Ваня Чейнджер». Тогда он стал «Чейнджером» – меняющим основы. За такими людьми будущее, за ними надежда, бесконечно застрявшая между бетонных основ этого города.

А дальше необъятная свобода и зависимость от своих усилий, стараний, накопленного опыта – проявить себя, найти свое место. Ваню сразу взяли на работу. Завод электробытовых приборов. Сначала его свобода ограничивалась распоряжениями главного по его цеху внедрений, модификаций и разработок. Ведь надо с чего-то начинать. Мозг Вани впитывал новые интересные варианты, комбинации. Чейнджер проявлял себя потихонечку и схватывал быт цеха. Далее, поняв, что за любопытные и выгодные задумки здесь дают свободу действий, он начал реализовывать свои идеи, разработки. Тетрадь экспериментов обогащалась знаниями. Сначала эти идеи выдвигались робко, как бы невзначай. Да и правильно. Только начал работать, а уже выскакивает вперед. Он делал это внятно, терпеливо. И только после того, как к нему начали прислушиваться, он обрел свой вес в виде отдельной лабораторной комнатки, где мог свободно придумывать и экспериментировать над своими идеями. А они заключались в поиске путей создания вещи с эмоциями, вещи, способной чувствовать. Так на стене его кабинета рядом с плакатом микросхемы 8-битного картриджа появился плакат с девизом «Полезная, слушающая, понимающая». Именно эти три слагаемых он старался объединить для создания уникального продукта – эмоциональной вещи.

Всепоглощающий азарт Вани был его стимулом, его надеждой вписать своё имя в историю конструкторских разработок. Слава его пугала, он её не хотел. Поэтому запирался со своими идеями, ни с кем не советуясь. Для него важнее было поддержать дух экспериментаторства, остаться верным себе.