Удачная позиция

– Ну, раз так, то держи, – пробасил, усмехнувшись, купец, раскрывая толстенный кожаный бумажник.

Пятидесятирублевая ассигнация восстановила обычную веселость Луки Сергеевича, а явившийся с Прохором коньяк еще более вдохнул сил в ослабленное недавним самобичеванием душевное равновесие. Ставка на семерку перестала лезть в голову. Лука Сергеевич выдохнул с превеликим облегчением и, наконец, оставил в покое перо с бумагой.

– Смотри, Поликарп Матвеевич, некий французишка, Перро, к нам прибыл, – после третий чарки, ткнув пальцем в газету, начал Лука Сергеевич. – Намеривается любого желающего в бильярд обыграть! Идиот!

Литератора вновь пробрал смех.

– И что ж тут смешного-то? – непонимающе осведомился купец.

– А то, что у нас даже безрукие нос-то ему утрут! Как пить дать – утрут! – продолжая хохотать, ответил Желудев. – О генерале Скобелеве слыхал? Руку он потерял в сражениях, а в игре равных ему нет! Вот тебе и однорукий! Держу пари – нос французишке утрет!

Купец заинтересованно взял газету, привычно пробежал взглядом по объявлениям купли-продажи, криво при этом ухмыльнувшись, принялся искать указанную статью. Нашел, не без помощи литератора, прочитал в голос:

– «Вчера вечерним поездом из Москвы в Санкт-Петербург прибыл знаменитый виртуоз бильярдной игры француз месье Перро. В Москве не нашлось достойного противника для столь выдающегося игрока. Теперь он намеревается удивить и покорить петербургскую публику своей артистической игрой. Вчера же месье Перро провел единственную победную партию в клубе при французском посольстве. Соперником ему выступил маркер клуба, небезызвестный месье Пьер Монтань. Перед началом партии месье Перро показывал присутствующим редкие фокусы. Четырьмя пальцами правой руки француз захватывал шар и особым движением кисти бросал его в определенную точку стола. Шар останавливался, но с неимоверной силой вращался на месте. Рядом с первым месье Перро таким же образом бросал второй шар. В продолжение некоторого времени оба они вращались, не сходя с места. Затем шары начинали описывать раскатные круги, сначала небольшие, а затем все увеличивающиеся, подобно волчку. Вскоре шары касались друг друга и, чокнувшись, разбегались, а затем возвращались к фокуснику…».

– Что скажешь? – вставил Желудев, едва Поликарп Матвеевич сделал паузу.

– Лихо ты! Не увидев игры иноземного фокусника, об заклад биться принялся! Ох, и азартен ты, Лука Сергеич! Ты б лучше разузнал, на чьих бильярдах игры будут. Ежели на фрейберговских, то устроителям зрелищ стоило бы новые столы по такому случаю предложить. У меня с фрейберговской фабрикой договоренность имеется – сукно я им поставляю, так что делай выводы – могу. И шары, кии, опять-таки…

– Вот везде ты выгоду ищешь, Поликарп Матвеевич! Уважаю и ценю тебя за это. Силен ты в коммерческих делах! Давай еще по чарочке за то пропустим, – наполняя рюмки, предложил литератор.

Выпили залпом, смачно закусили капусткой, беседу продолжили:

– Я вот что тебе скажу, Лука Сергеич – коли сумеешь уладить так, чтобы устроитель сей потехи заказал у меня бильярды, то получишь по двадцати рублей за каждый стол, да за шары по пять рублей, – нежданно сделал предложение купец.

– Потехи, говоришь?! Да там такое будет!.. Ты читай ниже – Кречинский объявил, что разделает француза под орех, а он может! Он в прошлом году московских асов в пух обыграл. Букмекеры уже ставки принимают. Пока один к трем, а если Кречинский продует, да сам однорукий Скобелев в кураж войдет, то и к десяти будет. Вот тут-то и я ставку!.. – объяснял стратегию Желудев, однако сквозь затуманенное коньяком сознание до того-самого места в голове, что за соображение отвечает, наконец, дошел коммерческий смысл сказанного. Литератор запнулся, забыв закрыть рот, принялся описывать пальцем круговые движения, будто это могло помочь выдавить застрявшее слово, кое-как промычал: – По двадцати?!

В обеденное время того же дня, Лука Сергеевич, обшарив чуть ни весь Петербург, все же разыскал своего приятеля, журналиста Иосифа Абрамовича Гриндермана, в игорном клубе господина Кречинского. Гриндерман сидел за богато сервированным столом и с наслаждением поглощал изысканные яства. Компанию же ему составлял сам Кречинский. Они оживленно беседовали. Лука Сергеевич немало удивился такому положению дел. Хорошо зная Гриндермана, он и не предполагал о его гурманских пристрастиях. Да и откуда им было взяться, если скудного журналистского содержания едва хватало на жизнь.

– Батюшка, Лука Сергеевич! – воскликнул Кречинский, первый заметивший литератора. – Составьте компанию! Прошу великодушно к нашему столу, – тут же пригласил он.

Теперь и Гриндерман заметил приятеля. Он ускорил жевательные движения, однако в тот момент рот его был чрезвычайно полон, что не позволило высказаться. Гриндерман, понимая, что оказался в неловкой ситуации, нашелся – изобразил приветствие поднятым бокалом шампанского.

– Непременно-с, – не без удовольствия ответил Лука Сергеевич, и тут же уселся, пододвинув к себе приборы.

– Прошу вас, не стесняйтесь, – начал Кречинский. – Вот икорка черная, пожалуйте, буженина, куропатка в винном соусе, осетрина, балычок берите… Все за счет заведения. Не стесняйтесь.

Кречинский вел себя необычно – заискивающе улыбался, словно Желудев и Гриндерман царственные особы, отчего Лука Сергеевич почувствовал некоторую неловкость.

– Спасибо. Непременно-с, – смущенно улыбнувшись, пробормотал Желудев.

– Куропатка – просто прелесть! – заговорил, наконец, Гриндерман. – А мы тут с господином Кречинским обсуждаем предстоящее событие, – продолжил он почти без паузы. – Француз Перро, вы, должно быть, читали мою статью о его прибытии? принял предложение сыграть с господином Кречинским в этом самом клубе. Так как событие это весьма неординарное, то и освещение его требует основательных приготовлений, – с этими словами Гриндерман сыто улыбнулся, осмотрел шикарный стол, и, гурмански выдохнув, хотел продолжить.

Вдруг откуда-то появился клубный гарсон, что-то шепнул Кречинскому на ухо. Тот незамедлительно встал, извинился, и быстрым шагом прошел в подсобное помещение. Оставшиеся наедине приятели переглянулись, Гриндерман пожал плечами, небрежно разлил коньяк по рюмкам.