Мне не пройти из Лисса в Зурбаган. Поэзия

Почтеннейший, полупочтенный! Какие дивные слова.
В них скрытый смысл неизреченный, от них кружится голова!
Сказал, и вроде сам ты барин, вокруг обслуга, всё твоё!
Так на коне баскак-татарин взирал на русское смитьё.
Ты – грязь и старость, червь в пробирке, а я, по-жизни, Дон Жуан!
Затычка я для всякой дырки, любой по силам мне роман.
Сокройтесь с глаз моих, уйдите, вы, сонмы мерзких стариков,
И даже рядом не ходите, я вижу в вас своих врагов!
Совсем заели наше время и жизни наши заодно,
Я на коне и ногу в стремя, лечу вперёд, а там гавно!
Ну, почему вы не подохли на поле боя, иль поздней,
И от репрессий не усохли, не стали жертвой грозных дней?
Вознесена я как икона, за мной друзья, деньга, семья.
Вам не столкнуть меня со склона, Божена Курицына я!

Господину Троицкому человеку и гандону!

Я шёл по улице московской, одетый просто, но со вкусом,
Как где-то даже Маяковский, и с эпатажом и не трусом!
Народ толпился в восхищеньи, з-авидуя моим размерам,
А я в культурном просвещеньи слал кукиши милицьонерам!
Ах, извините, полицаям, совсем забыл я в перформансах,
Законов сущность отрицая, ментовский век теперь в романсах!
Их нет, они ушли куда-то, А вместо них ОМОНа палки,
Ваще, здоровые ребята, угробят, не ходи к гадалке!
Но, я то спрятан в аватаре, кому же в кайф лупить по члену?
Я даже в мировом пожаре судьбы не вижу перемену!
Ура! Карабкаюсь на сцену, сейчас гандон толкнёт речугу,
Даёшь свободу слова члену, кончаю, может с перепугу!

И так может быть

Я тебя не любил, а тянуло к тебе,
На любовь я забил в этой вечной борьбе.
Ты туда, я сюда, я на двор, ты домой,
Жизнь людей лабуда, хоть в запой, хоть запой!
Нету общих дорог, колеи замело,
Ничего я не смог, и тебе не свезло.
Жизнь прошла стороной, нет тебя, нет меня,
Но, ты ночью со мной в старых бликах огня.
Может до си жива, ну, а может и нет,
Смерть качает права, гасит давнего свет.
Разошлись стороной, разбежались пути,
Ты во снах мне родной, умоляю, свети!

Несерьёзный человек

Несерьёзный человек доживает долгий век.
В браке был он с восемью, и легко ломал семью!
От него детей не счесть, помогал имея честь,
Но, к себе не допускал, и детишек не ласкал!
Не бранил соседей чел, пред начальством был не смел,
На рожон? Не для него! Как бы не было чего!
Всем всегда он уступал, никогда не наступал,
Плюнут в душу, и пускай, хрен в горчицу не макай!
Помер этот экземпляр, а в Аду душа товар!
До сих пор он не поймёт, как сработал банкомёт.
С ярким факелом в заду лижет мэн сковороду,
Но, не ропщет, не бухтит, ждёт, покорность победит!

Рваные, таки, паруса!

Мне не пройти из Лисса в Зурбаган,
Когда на море штиль иль ураган!
Не пить в трактирах сорговое пиво.
(А это что за хрень? Не знаю, но красиво!)
Алеют паруса не моего корвета,
И на вопрос простой я не дождусь ответа.
Его не даст мне старый капитан,
Махнув с утра семнадцатый стакан!
Вот тот вопрос: А что сказал Улисс,
Снимая с Пенелопы жениха?
Ему, возможно, он сказал: Не злись!
А ей: Ну, извини, наверняка!

Местечковая зарисовочка

Разлетелись голуби, оформляясь в стаю,
Ну, и я пристроился, где-то, скажем, с краю!
Плохо не подумайте, я вам всем внимаю,
У Шагала поц летал? Так и я летаю!
Вольнодумство полное, жуткая картина,
Среди птичек во небе прячется мужчина.
Ждёт себе курлыкая, небо обнимая,
Что к нему поднимется дама молодая!
А скрипач своё берёт. (Скрипка даже плакала!)
Могилёву нужен столб, что б собачка какала!
Крыши скат, мелодия про Нагилу с халой.
Запах малой родины и форшмак лежалый!
Густопсово выглядит чёрная смородина,
В Витебске с картинами для аида родина!
На клеёнке оттиски – две русалки маются,
Скукотища смертная, чуть ли не кусаются!
Белорусы с пейсами бацают Стравинского,
Здесь и майсы странные, всё про Жаботинского!

Нравится не нравится!

Зелёные просторы на границе,
Где Тиссы быстрой омутовой воды,