Крепость на реке

– Макс, скажи, чтобы искали бивак, я полезу в астрал, в транс… короче, постараюсь во сне узнать, что здесь происходит, – обратился я к своему, как его Змеев назвал, главхрану.

Место подыскали уже через двадцать минут.

Остановились на небольшом возвышении прямо на краю крутого ската высотой метров десять и заканчивающегося мелководным и широким ручьем, заросшим чем-то вроде кувшинок. С другой стороны лежал огромный лесной исполин, поваленный уже давно бурей. Ствол был настолько толстый, что немного возвышался над моей макушкой. С прочих сторон нас закрывала густая стена лиан и кустов. Неплохой закуток для бивака: с одной стороны не подступиться, с другой стоит практически крепостная стена (там уже разведчики мастерят что-то вроде лесенки с площадкой для снайпера, чтобы он мог заглядывать на ту сторону и не сильно отсвечивать, не торча прямо на теле погибшего лесного гиганта, как всеми замечаемая бородавка на носу), оставшиеся стороны контролировали два парных поста.

Для меня сделали крошечный шалашик рядом со склоном, остальные расположились полукругом метрах в семи.

– А что дядя делает? – достаточно громко, чтобы его все услышали, спросил мальчишка. – Он спать будет, днем, как я раньше в садике?

А пацану-то максимум лет восемь, а не десять, насколько он, кстати, выглядит, иначе бы про детсад он не вспомнил.

– Я не знаю, Стас, наверное, дядя устал, вот и хочет отдохнуть, – растерянно ответила ему мать.

– А нам такие же домики сделают тоже? Я тоже устал, – заканючил ребенок. После встречи с нами земляки более-менее пришли в себя, утолили жажду и голод на ходу нашими припасами. Заодно рассказали о себе.

Виноградовы. Михаил и Юлиана. Двое детей – Маша и Стас, оба в начальных классах обучаются, про возраст их я пропустил мимо ушей информацию, или родители не сообщили. Девушка на носилках – Светлана, большего нам о ней ничего не известно. Вся пятерка перенеслась вместе прямо с улицы города. Семья гуляла, Светлана в этот момент подошла к ним с целью анкетирования, узнать, что они думают о работе офиса сотовой компании, расположенного в нескольких шагах. Дальше темнота и пробуждение в жарком сыром климате в настоящих джунглях и с не самым хорошим самочувствием. Тут же подумали про московский НИИ, о котором гуляли среди горожан тысячи баек и иногда на территории института видели или слышали необъяснимые эффекты.

Неудивительно, честно признаться, большинство землян винит в своих неприятностях ученых, и попадись им в руки кто-то из персонала – линчевали бы на месте. И не удивлюсь, если такие в наших рядах есть, только не спешат признаваться, я о научниках, НИИ-то располагался в нашем районе, и всех перенесло сюда разом. Странно одно – Виноградовы гуляли достаточно далеко от нашей части города, а живут еще дальше, чуть ли не на другом конце города. Но и их закинуло сюда.

– Дядя у нас самый главный, только ему положен домик, – а это решил ответить Олег, у которого завязался небольшой контакт с ребенком. – Вот вырастешь, станешь самым большим и тоже будут только тебе строить домик, и ты станешь в нем жить, а пока что только так – на травке и ветках, на голой земли.

Медик похлопал ладонью по стопке веток, на которой сидел, и скривился, увидев рядом с ладонью крупного черного жука размером с желудь и с усами по пять сантиметров в длину. Подцепив тварюшку кончиком ножа, он откинул ее далеко в сторону, поближе к зарослям, которые избежали встречи с нашими тесаками при становлении лагеря.

Мальчишка что-то ответил плаксивым голосом, но я уже не разобрал, так как забрался в шалаш и вставил в уши обрезанные присасывающиеся наушники, у которых внутренности были заменены на вату и воск. Полностью звуки не исчезали, но таких самодельных беруш хватало, чтобы превратить ближнюю громкую речь в тихий невнятный шум, на который внимания не обращаешь.

Заснул я минут через пятнадцать.

Что я хотел узнать?

Немного, было одно желание: посмотреть на свой поселок и разгромленное нами самое ближнее становище пигмеев и окрестности реки. Этого должно хватить, чтобы понять – в прошлом мы или нет.

Сначала я плыл в облаках, и мне было хорошо и спокойно. Было чувство дремы, это когда видишь явь и кажется, что одновременно ты в другом месте. Сложно это объяснить, подходящий пример, когда закрываешь глаза «на пять минуток всего», и вроде бы точно считаешь, что не спишь, ан нет – открыл глаза и понимаешь, что полчаса дрых. Вот и я летал в облаках в состоянии «пять минуток и все».

Наконец, спохватился и полетел в сторону поселка, совершенно не обращая внимания на мгновенно меняющуюся картинку на земле подо мной.

«Слава богу, все на месте!» – с облегчением подумал я, увидев, что с момента ухода утром разведгруппы ничего в нашем анклаве не убавилось и не прибавилось. Невидимой тенью спустился вниз, навестил Медведя в штабе, возившегося с несколькими пухлыми тетрадями, проскочил сквозь лазарет, заглянул в столовку и вдруг…

– Максим?!

Совсем рядом стояла Ольга и смотрела на меня с таким видом, словно привидение увидала.

– Бред, – прошептала она, – да ну… показалось всё.

Девушка коснулась лица, помассировала веки кончиками пальцев и еще раз посмотрела на то место, где я стоял несколько секунд назад. Больше она не различала меня, если вообще видела до этого, а не почувствовала, дальше же разум, получивший невероятную дозу адреналина, не дорисовал нужное, на миг показав Оле меня.

После поселка я навестил пепелище на месте дикарского городка – пусто, ни следа присутствия живой души. Только из горок золы и головешек на местах хижин проклюнулись зеленые ростки, да видны кости, растащенные хищниками.

Уже полностью спокойный я молнией метнулся вдоль берега реки от портала и параллельно нашему маршруту, потом резко свернул в сторону и очень скоро оказался рядом с лагерем.

Вот тут-то все спокойствие исчезло в одно мгновение.

Вокруг товарищей стягивалось кольцо из дикарей с несколькими шаманами и элитными воинами. На первый взгляд там было больше сотни человек в двух отрядах, заходивших на товарищей со стороны стены-дерева и ей противоположной. Сколько между нами? Семьдесят метров? Пятьдесят? И ведь никто их не видит. Даже шши, у которой столько сверхчеловеческих способностей, и то глазом не ведет.

– Тре… тревога! – крикнул я, едва оказался в своем теле. – Пигмеи с шаманами!

– Пи***ц! – высказался тезка. – Приплыли.

Лагерь забурлил. Только что сидящие и лежащие с самым беззаботным видом люди в секунду превращались в хищников, готовясь ударить когтями, вонзить во врага клыки.

– Тронк’ра, я никого не чувствую, – с едва заметной растерянностью произнесла Сильфея. – Где они?

– Там и там, – я ткнул пальцем в стороны поваленного ствола, потом в противоположную. – В каждом отряде по шаману и штук пять вождей или элитных бойцов. Сотня или немногим больше. И они рядом.

– Извините, а что происходит? Что нам делать? – а это Виноградов интересуется, не понимая внезапной суеты и пугаясь внезапного преображения разведчиков.

– Ничего, лежать и не отсвечивать. Вон, к стволу прижмитесь, а еще лучше лягте прямо рядом с ним на землю, чтобы шальным выстрелом не задело. За детьми следите, чтобы с испугу не ломанулись в заросли.

Караульных немедленно отозвали обратно. Толку от них в густоте зелени, раз пропустили дикарей, которые сейчас метрах в пятнадцати от них должны быть.

Бда-ах! Бда-ах!

Две примитивных гранаты – кусок заваренной с двух сторон двухдюймовой трубы с насечками по корпусу, сделанных «болгаркой», засыпанный порохом и с приклепанной тонкой жестяной трубкой, в которой торчал запальный шнур – полетели в один из самых густых кустов, где могли укрыться дикари. Метров тридцать всего, не самое большое расстояние для тренированных бойцов, они и на сорок могут закинуть.

Провизжали над нашими головами осколки, заплакали дети, напуганные взрывами.

Хлоп!

Вот и знакомый звук удара тетивы о кожу наруча. И тут же еще раз.

Хлоп!

Два обладателя тикеров (по другим шши точно не стала бы трелять) только что отправились на небеса, или куда уходят души местных верующих.

– Черт, никого не вижу! – почти простонал тезка. – Куда стрелять, млин?

Из-за низкой скорострельности отрядного оружия не получалось засыпать кусты свинцом, тут нужно стрелять с уверенностью, что не зазря потратил порох. Пигмеи со своими отравленными стрелками и то скорострельнее нас. Хотя вот конкретно я не с мушкетом сюда пришел, в эти поганые джунгли.

– Сильфея, где они?

Вместо слов шши прикоснулась ко мне: встав за спиной, положила обе ладони мне на плечи.

Весь мир изменился за один удар сердца – раз, и я уже смотрю на себя со стороны и одновременно чувствую себя. Краски окружающего мира увяли, но среди серо-зеленой, какой-то полупрозрачной флоры мелькали пятна насыщенного красного, желтого и белого цветов. Вот по ним я и открыл огонь из «вепря», опустошая пятнадцатипатронный барабан.

Мимолетно успел подумать, что тронки набирали себе шши и по этой причине – пользовались их способностями, которые не имели сами, или не хотели тратить на это энергию.

С последней вылетевшей гильзой закончились и спецэффекты.

И ощущение было, словно я ослеп. Сильно неприятным оказался переход от всевиденья к простому человеческому зрению.