Антанта, Вера и Любовь

– А ты вместо того, чтобы друга прикрыть выдаешь его с по-трахами, – заговорил дядя Нико. – Все все успокойтесь, а ты, Жоржик, помни иногда, что ты у матери опора и надежда. И хватит, как говорится, расходитесь по домам.

Он обнял меня за плечи и отвел в сторону.

– На первый раз прощаю твою выходку.

– Да, дядя Нико, все получилось неожиданно.

– Ладно, пока и мать не обижай, – пожурил дядя и направился к выходу.

Гимназия, которую мы с Серым не успели закончить, уже не в первый раз переходила из рук в руки. Два года назад, ее заняли турки. Теперь пришли англичане и тоже облюбовали это здание, на первом этаже был штаб, а на втором и третьем расселились сухопутные офицеры и сержанты. Надо заметить, что за первые пять дней они привели здание в порядок: почистили двор, покрасили масляной краской стены, оконные рамы в белый цвет, паркет натерли мастикой и надраили швабрами. Аккуратисты были не чета туркам. Часовые в парадных формах и белых перчатках важно расхаживали вдоль здания, охраняя штаб. Мы шли мимо, озираясь по сторонам в поисках объявлений. На одной из тумб мы прочитали, что требуется садовник.

– Иди сюда, Сергей, – подозвал я его, зазевавшегося возле открытого окна.

– Что прикажете, ваше величество, – какие распоряжения будут?

– А никаких, просто здесь написано, что им нужен садовник, пойдешь?

– Один нужен или два?

– Написано один, но мы можем поделить должность.

– Чего там делить: шесть фунтов в месяц, я такие деньги у них за час выиграю.

– Или проиграю, – добавил с усмешкой Серый.

– Не исключено, риск – дело благородное.

– Что мы все о деньгах да о деньгах, давай сменим пластинку. Например, расскажи, как твои любовные дела с Верочкой обстоят?

– Я же тебя не спрашиваю, какие дела у тебя с Марией.

– Да мы перед тобой, как на ладони и какие такие еще дела.

– Уйдут англичане, ведь они когда-то уйдут? Найду работу, и мы поженимся.

– Уж ты какой ушлый, а ничего, что ей только шестнадцать?

– У ты, что хочешь чтобы на тридцатилетней женился?

– Нет, вообще-то дело ваше – это я так, как бы рассуждаю.

– Понятно: разговор в сторону уводишь, – покачав головой намекнул Серый.

– Ну, то что ты хочешь от меня услышать, я тебе все равно не скажу, а то что она мне нравится – это и так ясно.

– Ну она ведь на целых два года старше тебя.

– И что из этого. Она не только красивая, но и умная и нежная.

– Вот с этого места поподробней, – лукаво заметил Серый.

– Да иди ты к черту, поподробней ему, ты и сам, малый не дурак, а и дурак немалый.

Мы рассмеялись вместе и пошли дальше.

Город был похож на большой военный лагерь, солдат и офицеров было больше, чем жителей.

И мы не могли понять, для чего все? Боевых действий никаких не было, только большие военные корабли стояли на рейде, а катера баражировали в гавани, засоряя акваторий гарью и запахом керосина. Пляжи были пусты, сезон купанья еще не был открыт, лишь кое-где младшие морские офицеры и мичманы играли в карты, о чем-то громко говорили и смеялись. Мы никогда не видели их противников, с которыми они якобы намеревались воевать. Раньше были турки, но их кораблей не было, и они в основном засиживались в духанах, где курили кальян. Потом как появились, так же неожиданно исчезли, оставив после себя горы мусора. Англичане зашли в Батуми без единого выстрела. И вот теперь ходят здесь, чувствуя себя хозяевами. Нам все это не нравилось. Мы не понимали: есть власть, нет власти и вообще, только дома, была какая-то привычная обстановка. Правда по двору уже не гуляли важные индюки и не слышалось их гортанного клокотания потому, что мама давно их снесла на базар. Ведь их надо было еще и кормить. А кукурузу покупали теперь только для того, чтобы молоть ее и варить мамалыгу. Остались только две козы, которые и зимой и летом сами находили себе еду, а нам давали по два литра молока. Которым мама поила только младших: Женю и Валю.

– Слушай, – опять прервал мои размышления Серый, – вон смотри: там в картишки играют, и он указал кивком головы в сторону пирса, – может пристроишься?

– Мою голову в петлю суешь? Ничего себе друг!

– Да я же играю только в дурака.

– Ладно попробуем, только смотри, если проиграю, как ты говорил, хватаю деньги и наутек, и ты тоже, только в разные стороны.

– Договорились. Только ты уж постарайся выиграть.

Пятеро английских морячков жарко спорили, перебивая друг друга. Когда мы подошли, они тут же умолкли, а потом один из них хлопнув приятеля по спине, сказал по-английски: что затихли, они же не понимают, о чем мы говорим.

А говорили они об убийстве английского мичмана, которого нашли в пещере по объявлению. И что в кармане брюк его была россыпь опия, и что им ясно, что это работа турок, и что местное население травкой не торгует, а те кто курит, сам ходит за кордон. Они говорили еще и о загадочном исчезновении двух их товарищей. И теперь им стало ясно, что без контрабандистов дело не обошлось.

Они продолжали играть в карты, разглагольствуя на эту тему, а Серый толкал меня кулаком в спину и говорил шепотом: ну давай, же предложи им сыграть с тобой. Он почему-то был уверен в том, что я их обязательно обыграю.

– Отстань, – сказал я ему, – у меня другие планы. Они говорили о вознаграждении, назначенном за поимку преступников.

– Друзья, – сказал я им по-английски, – я готов помочь Вам найти контрабандистов, если, конечно, ваше поведение будет джентлеменским. Помню мы еще в гимназии читали, что англичане порядочные люди, умеют держать слово.

Они оставили игру и внимательно посмотрели на меня.

– Говорите, говорите одобрительно закивал головой один из них, вероятно, старший.

– Мы хотим вашу помощь.

Я кое-что знаю и как поймать контрабандистов знаю, только вознаграждение вы мне даете сначала, а потом, я буду рассказывать все.

– Нет, – сказал старший, – а может быть ты мошенник.

– Может и мошенник, трудно верить не знакомому человеку, – согласился я с ними.

– Мы договоримся так, аванс сто фунтов вы даете моему другу, и он уходит, а я остаюсь с вами, и когда мы поймаем убийцу, тогда вы отдаете мне остальные деньги и отпускаете, идет?

– Идет, – сказал старший, протянув мне руку, подкрепляя нашу договоренность. – Только сейчас мы наберем сто фунтов, остальное, если найдем преступников, выдаст высший командир.

Они сгрудились, пошарили по карманам и все пятеро в равной доле скинулись по 20 фунтов. Когда они вручали деньги, у Сергея аж заблестели глаза. Я это заметил и сказал: пока про деньги никому ни слова, спрячешь в наш тайник. Серый опустил глаза в знак согласия.

– А теперь домой, и до моего возвращения никуда, ты теперь один мужчина на две семьи.